—Спасибо, мой дорогой. Дахранит тебя Система! Тынепожалеешь освоём решении, мамой клянусь,— Мустафа счастливо трясёт мою руку.

«Ещё посмотрим»,— вглубине души янапоминаю себе оставаться настороже. Всё может пойти ивесьма неблагоприятно. Однако вслух этого непроизношу.

Наши новые работники появляются, когда вокруг уже темно. Люди напоминают мне беженцев. Узлы наплечах, аналицах смесь огорчения, что пришлось покидать обжитые места, инадежды.

Считаю ихбуквально поголовам. Четыре… пять… шесть… Стоп, почему шесть⁈

Шестой оказывается Лола, которая увязывается залюдьми Мустафы.

—Ачего мне оставаться⁈— заявляет эта рыжеволосая бестия,— подружки почти все ктебе уходят. Есть нечего. ДаиСпарта, помоему мнению, местечко повеселее.

—Врабыни кнам собираешься?— интересуюсь,— или кМустафе вотряд пойдёшь?

—Чего это⁈— упирает она руки вбока ивыставляет немалую грудь, так что стоящий рядом Ботан судорожно вздрагивает,— Ядевушка свободная исама себе хозяйка! Сама могу контракт заключить! Буду этой… Илоткой!

Рука-лицо.

* * *

Возвращение вСпарту проходит без приключений. Краб иего люди даже незаметили момента, когда лагерь ихконкурента полностью опустел— тевсё ещё праздновали свою победу нааукционе.

Ипусть так продолжается ещё какое-то время.

Мустафа, как иего люди, забирают всю руду— это килограмм сорок-сорок пять, атакже разную мелочь: шкуры барсуков, небольшой запас местных трав ипосуду. Держа ихгруппу нанебольшом расстоянии отнашей, яспокойно сопровождаю этот «караван» дочастокола, где мыиразделяемся.

Мышь иХрюша ведут Гелю внутрь, так как она уже объявлена Системой моей третьей женой и, значит, входит всостав Спарты.

—Слушай, Мустафа,— подзываю ятурка, чтобы прояснить ситуацию,— без обид, носегодня ночью выостанетесь застенами. Пока договор незаключён, внутрь пустить немогу. Шкуры, чтобы неспать наземле, вам дадут. Азавтра поможем разместиться уже основательно. Зато сегодня выдам тебе провизии авансом. Это небудет нарушением, тыжемне ничего непродаёшь.

Турок спокойно кивает, никак невозмутившись моему решению.

—Всё понимаю,— отвечает он.— Свои всегда вприоритете. Ябыдля своих парней поступил точно так же. Так что можешь небеспокоиться, Лорд Шурик. Ячеловек понятливый! Ха-ха-ха!— смеётся он, явно довольный возможностью уйти подальше отКраба.

—Тогда договорились. Располагайтесь пока под стенами, ачерез час-другой устроим пир!— обещаю Мустафе и, наконец, ухожу влагерь.

ВСпарте всё как прежде, спокойно иразмеренно. Разве что вдали, усамого берега озера, виднеется массивный фундамент будущего строения.

Комне подскакивает тут жеМихалыч, гордо потирая усы. Его распирает отнетерпения поповоду новых людей, однако мой заместитель построительству сдерживается.

—Расскажи, что увас тут произошло вмоё отсутствие,— распоряжаюсь я.

—Всё без изменений, Лорд. Собрали материалы накожевенную мастерскую инапоместье. Тохич освоился скузнечным делом, делает гвозди ипрочую мелочь. Проблем состройкой больше непредвидится. Только вот каменные молотки— далеки отсовершенства,— хвастается он, имне приятно осознавать, что дела идут налад.

—Прекрасно, Михалыч. Нотеперь слушай внимательно. Сейчас нам придётся переключить все ресурсы настроительство поместья. Отего завершения зависит, сможем лимыпривлечь ещё пять рабочих. Нет, шесть рабочих,— поправляюсь я, вспомнив про рыжую.— Следовательно, это наша приоритетная задача.

—Они ведь ненаши?— уточняет он.

Как быстро мир стал делиться на«наш» и«ненаш».

—Подрядчики,— использую удачное, пришедшее наумсравнение,— заеду будут трудиться. Ичтобы сними заключить договор, нужно поместье. Без договора они совсем чужие люди, атакую толпу чужих опасно иметь под боком.

Михалыч кивает, понимая важность моих слов, иуходит, чтобы распорядиться перераспределением ресурсов.

—Справимся, старшОй. Если кинем всех наших, то, думаю, задень-два справимся,— обещает онуходя.

Наверняка, сплетничать пошёл. Зачем уменя спрашивать, если есть другие желающие поболтать, нетак ли?

ТажеМышь, кпримеру. Михалычу только дай повод сней заговорить.

Чёрт, ещё Гелю разместить где-то нужно. Надеюсь, что Хрюша обэтом позаботится. Ихочется верить, что это «где-то» окажется неунас в«мансарде».

Вот ведь, небыло ниодной жены, атут сразу три. Кабы ябыл султан… Какая мудрая песня, одна морока сними.

Вижу устены одинокую фигуру наблюдателя. Едва придя, япоручил Третьему неспускать глаз сновых работничков. Атовглаза они улыбаются, аусамих хрен его знает, что науме.

Становлюсь рядом изаглядываю застену. Третий только чуть кивает, показывая, что меня заметил. Отличный собеседник, можно спокойно постоять рядом ипомолчать.

У«пит-стопщиков» гулянка. Они собрались увысоченного костра исейчас веселятся. Видать, сильно припёр ихголод, что теперь пьяные отодной сытости. Болтают очём-то идаже поют. Вспоминаю себя сХрюшей впервые дни, унас также было.

—ФаИна, ФаИна! ФаинаФаИна… Фай НА!НА!— орут снизу.

Голоса синхронизируются истановятся громче. Ккостру выскакивает рыжая девчонка, начинает танцевать, напротив неё встаёт фигуристая блондинка иони отплясывают напару.

—Ахлюблю тебя Фаина, ФаинА!— слышно, как ревёт Мустафа.

—Скажу Малому, чтобы онтебя сменил,— предупреждаю Третьего,— иди отдыхай.

Тот снова молча кивает вответ.

* * *

Поместье Лорда удалось построить задва дня. Для этого мызабросили всё остальное. Даже Богучарова сПатриком забрали настройку. Из-за ихисключительных навыков, вместо 18часов мыпровозились больше двадцати.

Наплантации трудились исключительно девушки, притом что Хрюша иМышь посменно дежурили настене. Геля оказалась отличным приобретением. Спокойная иработящая. Идеальная жена померкам средневековья.

Будущие илоты тоже времени даром нетеряли. Заготовив стройматериалов, они построили себе три хижины, чуть лучше, чем наши старые шалаши, нохуже современных изб.

Поместье получилось похожим на«длинный дом» увикингов. Там размещалось иместо для очага, идва длинных стола славками, что-то вроде подиума, накотором мог восседать вождь, принимая послов.

Интерьер длинного дома. УЛорда Шурика всё малость скромнее

Именно туда, яипригласил Мустафу. Онпришёл вместе сженой, той самой, пухлой, носимпатичной блондинкой, которую звали Нана.

Видно, что турок души вней нечает, иуступил настойчивым просьбам девушки «поглядеть, как люди живут».