— Да, конечно, — улыбнулся майор, — заходите.Кажется, вы все еще ищете убийцу?

— Кажется, ищу. — Дронго уже направлялся к майору,когда снизу раздались чьи-то веселые голоса. Это приехали наконец супругиТокарчук.

— Извините, — развел руками Дронго. —Вероятно, я опять не смогу выпить с вами чаю.

— Все-таки вы надеетесь найти убийцу? — улыбнулсяЧумбуридзе.

— Стараюсь, — ответил Дронго, спускаясь по лестнице.

Супруги были навеселе. Очевидно, пирушка у вице-премьеразатянулась до глубокой ночи. Они открывали дверь, когда в коридоре появилсяДронго.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.

— Скорее доброе утро, — засмеялась женщина, —уже третий час…

Они были еще молоды. Им было не больше сорока. Он былвысокого роста, почти как Дронго, полный, рыжеватые волосы уже начали обильновыпадать.

Супруга, несмотря на то, что лет ей было не меньше, чеммужу, все еще старалась держать себя в форме, явно сидела на диете, носилатуфли высоких каблуках и ярко красилась. Теперь на держалась за мужа, чтобы неупасть, и весело смеялась. В руках у него было несколько пакетов, и ему былотрудно открывать дверь, поддерживая одновременно жену, держа пакеты и пытаясьвставить ключ в замочную скважину.

— Простите, — сказал Дронго, — что беспокоювас. Мне нужно с вами поговорить.

— Прямо сейчас? — обернулся к нему удивленныйТокарчук. Он был явно в лучшем состоянии, чем его супруга.

— Да, прямо сейчас.

— А кто вы такой?

— Сегодня здесь, в гостинице, произошлоубийство, — пояснил Дронго, — был убит ваш сосед, дипломат.

— Какой ужас! — вскрикнула женщина.

— Поэтому мне необходимо поговорить с вами, —объяснил Дронго.

— Да-да, конечно, — согласился муж, открыв наконецдверь и входя в номер. Следом за ним вошла жена, которую Дронго любезнопропустил вперед.

— Входите, входите! — крикнул муж. — Ясейчас, только положу эти свертки.

Он прошел в спальню. У них был такой же номер люкс, как и упогибшего консула. Дронго сел на стул. Женщина улыбнулась ему и отправилась вванную.

Токарчук вышел из спальни. Он был уже без пальто и безпиджака.

— Я вас слушаю, — сказал он. — Чем я могу вампомочь?

— Когда вы вчера уехали из гостиницы?

— Примерно часа в три или в четыре, — вспомнилТокарчук. — Точно, в три часа. Поэтому, ничего не видели и ничего незнаем. Мы были в гостях. Там было много людей, и мы никуда не отлучались.Значит, вашего дипломата мы убить никак не могли и у нас есть абсолютноеалиби, — весело закончил он.

— Я не проверяю вашего алиби, — заметилДронго, — и не сомневаюсь, что вы никого не убивали. Просто мне нужнокое-что выяснить.

Из ванной вышла женщина. Она прошла к дивану и несколькотяжело опустилась на него. Ни туфель на высоких каблуках, ни своего платья онане сменила. Очевидно, эта особа относилась к тому типу женщин, которые привыклинравиться мужчинам и искусно пользовались этим.

— Что вас интересует? — спросил Токарчук.

— Вы знали убитого?

— Немного. Мне он активно не нравился. Очень неприятныйтип. И он, и его люди. Особенно один, с пышной шевелюрой. Тот вообще все времястарался показать свою значительность.

— Он немножко глуповат, — сказала женщина, —но вообще-то ничего. Если его постричь заставить молчать.

Муж расхохотался. Следом за ним улыбнулся и Дронго.

— Вы не заметили утром в гостинице ничегоподозрительного? Или, может, вы видели кого-нибудь раньше?

— Никого, — заявил Токарчук, — здесь жеохрана. Столовая давно закрыта.

Я здесь раньше останавливался, такая гостиница была —сказка! А сейчас просто ночлежка. Но внизу всегда дежурит сотрудник милиции исидит вахтер. Вы спросите у них, они наверняка видели убийцу.

— Обязательно, — согласился Дронго. — Значит,вы никого не видели?

— Нет, конечно. Мы же уехали еще днем.

— Сколько раз раньше вы останавливались в этойгостинице?

— Два раза. Я же говорю, что раньше здесь было лучше. Уменя свой бизнес с Дагестаном. Очень хорошие ребята здесь. Добрые и отзывчивые.

— И красивые, — добавила жена.

Муж недовольно покосился на нее.

— Да, — сдержанно признал он, — колоритныетипы попадаются.

— Вы обратили внимание, что в соседнем номере идетремонт?

— Конечно, обратили. Такой запах краски — дышатьневозможно. И маляры каждый день ходят.

— Одни и те же?

— Я на них внимания не обращал.

— Вы не слышали, чтобы убитый дипломат с кем-то спорилили ругался?

— Нет, не слышал. Я вообще старался с ними неконтактировать. У них самолет пропал, вот они его и ищут. Это не мое дело.Зачем я должен вмешиваться?

— Но вы знали о том, что самолет исчез?

— Да, об этом все газеты пишут. Конечно, знал.

— А с постояльцами третьего этажа вы были знакомы?

— Которые из Москвы приехали? Да нет, не очень. Хотявроде веселые ребята. Им уже полтиннику стукнуло, а все никак не угомонятся.

— Шалав приглашали, — весело сказалаженщина. — Вы бы видели, какими глазами смотрел этот молодой дипломат сшевелюрой на девиц! Просто умирал от восторга. Но сам позвать боялся.

— Понятно. Вы видели, чтобы в гостиницу приходилкто-нибудь посторонний?

— Нет, не видели. Внизу все посетители отмечаются. Занами заехал днем водитель вице-премьера, и мы поехали к нему в гости. Больше мыничего не знаем.

— Сейчас наверху живут сотрудники милиции, —сообщил Дронго, — на всякий случай они остались в гостинице.

— Очень хорошо, — кивнул Токарчук. — Новообще-то это дикость. Убивать в отеле человека, да еще дипломата. Это простобезобразие. А разве его сосед за стеной ничего не слышал? Здесь не оченьхорошая звукоизоляция. Все слышно. Мы иногда даже слышим, как ругаются маляры времонтируемом номере.

— Его сосед утверждает, что ничего не слышал.

— Странно это, — развел руками Токарчук, —здесь на этаже все слышно. А как убили дипломата? Задушили, что ли? Илиотравили?

— Застрелили из пистолета.

— И никто не слышал? Такого быть не может.

— Стреляли из пистолета с глушителем.

— Тогда еще возможно, но все равно странно.

— Вы когда уезжаете? — спросил Дронго.