Юрий, стоящий позади отца, задержал дыхание, хотя даже он понимал по своему маломальскому опыту, что это – стандартный сценарий развития событий с цыганами. Отец постоянно штрафует их за что-либо, Драгош делает вид, что это его задевает, хотя он, наверняка, всегда в курсе не только того, за что ему выставляют пени, но и самого размера неустойки. Поэтому Юрий старательно прятал улыбку, наслаждаясь тем концертом, что Драгош разыгрывал каждый месяц. Юрий знал, что все, как всегда, обойдется, и до разборок так дело и не дойдет. Юрия разрывало двоякое чувство: с одной стороны ему, как и всякому мужчине в его семье, хотелось хоть разок стать участником настоящих криминальных разборок. Такие бои сразу поднимают твой рейтинг, ты превращаешься в легенду, как отец, но с другой стороны, перестрелки наводили естественный страх, ведь никому не хочется умирать.

– Ты получишь на пятьдесят килограммов меньше за ту же стоимость! – сказал Голубка.

– Мы так не договаривались! – Драгош состроил гримасу обиженного мальчика, хотя ему было уже около пятидесяти.

– Твое отрепье снова атаковало моих людей, и они потеряли пятьдесят доз марыча!

– Но это были не мои люди! – Драгош, как и принято цыганам, наигранно жестикулировал, словно рисовал в воздухе какие-то гипнотические заклинания, пытаясь повлиять на решение Голубки.

– Давай не дури здесь! У нас есть уговор, я даю тебе скидку на синтетику, а мои люди торгуют марихуаной на твоей территории. И каждый месяц-два на них нападают и пытаются ограбить! Это – твоя территория, а значит, и люди – твои! Поблагодари своего бога, что никто из моих людей не пострадал! Мое терпение не вечное, Драгош! И я предупреждал тебя об этом!

– Да ты совсем совесть потерял! – возмутился Драгош и вскинул руки в умаляющем жесте.

– Пятьдесят доз – пятьдесят килограмм! Хочешь избежать потерь – приструни своих людей! Или у тебя кишка тонка?

– Я за любовь и мир! Я не стреляю и не режу никого за просто так!

– А за пятьдесят килограмм?

Воцарилась тишина.

Драгош явно впал в раздумья. Юрий довольно улыбнулся, гордый за умения своего отца вести достойный диалог даже с такими неадекватными представителями криминального мира.

Но все это был театр. Валентин прекрасно знал, что Драгош пытается водить его за нос. Потому что на цыганских землях не бывает беспорядков или бардака. Там все подчиняется строгой иерархии, и когда кто-то решает напасть на базу Голубки, это все делается с прямого приказа Драгоша, который просто не умеет вести честный бизнес. В который раз Голубка помянул Эрика чертом, потому что из-за него Голубка не может сам приструнить этого грязного вонючего ублюдка. Черт! Хоть бы раз он пришел на встречу мытым!

Снова Голубку обуяла ярость от обиды за то, что ему достались эти отбросы! Десять лет назад он был счастлив получить себе кусок этой вонючей обители, и даже гордился тем, что контролирует синтетическую часть наркорынка. Вот только со временем любому человеку становится мало того, что он имеет, привычное начинает претить, и от его обладания уже не испытываешь того удовольствия, как раньше. Это – естественный процесс. Хочется перемен и расширений. Голубка с удовольствием подмял бы под себя всю территорию бригады Драгоша и сам бы толкал свою химию.

Но Эрик всегда был жестким в этом вопросе и не позволял Голубке вступать в конфликт с цыганами. Эрик говорил, что никто не справится с цыганами, кроме них самих, а значит, они никогда не примут себе в главари кого-то вне их крови. Голубка бы поспорил с ним. У него было достаточной огневой мощи, чтобы запугать этих актеришек до такой степени, что они бы испражнялись по его команде!

И в этот вечер Голубку, как никогда, объяла жажда цыганской крови, поэтому он разместил-таки свою огневую мощь по периметру склада. Дополнительные двадцать бойцов спрятались между контейнерами и грузовиками, в смотровых вышках и гравийных насыпях. И Валентин был готов в любой момент дать команду на поражение. От осознания того, что Голубка идет наперекор компании и сам вершит свою судьбу, у него захватывающе сосало под ложечкой, отчего начинало вериться в свое бесстрашие и всесилие.

Вот он – сам Драгош. Застрели его сейчас, и цыганский табор останется без лидера. Голубка бы с легкостью воспользовался такой возможностью, въехал бы в город на конях как победитель, а потом бы подчинил себе целую территорию, разместил там своих людей, чтобы никто и пикнуть не мог, и заявился бы к Эрику уже достойным партнером. Того глядишь, и получил бы под свое управление что-нибудь еще. Кажется, Абель там не справляется со своей гашишной частью рынка.

За всеми этими размышлениями и фантазиями Голубка и не заметил, что у него уже как десять минут есть отличный шанс дать команду своим людям убрать Драгоша и его людей. Все пройдет быстро и практически без потерь, ведь фактически бойцов Валентина в два раза больше. Но Голубка по-прежнему стоит и смотрит на живого Драгоша, и рука даже не тянется из кармана, чтобы дать этот злополучный судьбоносный сигнал. Голос Эрика продолжал настаивать в голове:

«Цыгане не примут босса не своей крови. Ты не справишься. Тебя убьют, как только ты дашь первую слабину. А ты ее обязательно дашь. Все дают. Даже я».

– Ладно тебе! Не злись, черт возьми! Голубушка моя! – запел Драгош и уже надел свою привычную улыбку.

Голубка тут же вышел из раздумий.

– Такой уж народ у нас! Падок на легкую добычу! Но я всегда говорю, что Валентин – нелегкая добыча! Хребет в щебень размелет, только разозли его! Но придурков у меня хватает, не суди, Валек! – радостно восклицал Драгош.

Голубка перебирал золотую зажигалку в кармане пальто, пытаясь набраться решимости принять выбор самому. Уж слишком долго за него этот выбор делает Эрик.

– Гордись, Юрка, папкой своим! Он у тебя точно скала! Неприступный и непоколебимый, черт возьми! Мне бы таких в свою бригаду! Эй, Валь, а не хочешь на полставки ко мне, а?

Драгош всегда сам шутил, сам смеялся, даже если шутки были донельзя глупыми. Вот только смех его и вправду был заразителен. Вот и Юрий улыбнулся, не устояв перед обаянием цыгана. И хотя отец много и часто рассказывал о его подлости, все-таки актер он был от бога.

– Пусть будет без пятидесяти килограмм! Все равно будешь пихать их на моей территории, того гляди, кто-то снова нападет на твоих и отберет!

Голубка тут же округлил глаза.

Но Драгош уже звонко смеялся.

– Шучу! Шучу! Видел бы ты свое лицо сейчас! Иди сюда! Хорош прятаться за своими бегемотами!

Драгош растолкал своих людей и вышел вперед.

Это был традиционный жест заключения сделки.

Это был последний шанс Голубки дать команду своим спрятавшимся бойцам, прежде чем он подойдет так близко, что окажется в зоне поражения. Он понимал, что его бойцы ждут знак.

Помедлив секунду, Голубка все же понял, что не в силах переступить через наказ Эрика и в очередной раз беззвучно выругался на свою немочь. Он уже сбился со счета, в который раз он организует здесь попытку покушения на Драгоша. И каждый раз приказ Эрика сильнее его амбиций.