выкопать гнездо и разломать соты с находящимися в них личинками. Всего было уничтожено от 150 до 200 шершней.

Угроза нашествия гигантского азиатского шершня не пугает Берубе, а волнующимся пчеловодам он советует «сохранять спокойствие и заниматься пчелами». Другое, менее умиротворяющее изречение можно увидеть на плакате Энтомологического общества Британской Колумбии. Изображение напоминает сцену вторжения инопланетян в стиле 1950-х: шершни размером с вертолет разрушают небоскребы, а люди в страхе разбегаются. Плакат советует «прихлопнуть» шершня палкой, «сфотографировать» его и «отправить» снимок обществу. На случай неожиданной встречи с этими насекомыми плакат дает следующий совет: «Если вас не кусают, замрите, но если укусят, прикройте глаза и бегите».

Испытывать брезгливое недовольство при мысли об эскадрилье смертоносных шершней или о несокрушимой армии тараканов, продолжающей наступление, вопреки усиливающейся жаре, вполне естественно. Однако самое страшное во всем этом – непосредственно изменение климата, которое представляет смертельную опасность для всей жизни на планете. Мы навлекли ее на себя и других существ, а теперь, несмотря на все возрастающую в течение десятилетий жару, меняем свой курс слишком медленно для того, чтобы предотвратить угрозу. Некоторое время назад Берубе слушал подкаст, на котором обсуждали следующий вопрос: «Что убивает шершня-убийцу? Вот угроза, которой нам следует бояться». Для Берубе очевидно, что по крайней мере частично ответственность лежит на углекислом газе, который он использовал для оглушения шершней. «Углекислый газ является одним из движущих факторов изменения климата. Это должно беспокоить людей гораздо больше, чем шершни-убийцы, – говорит он. – Нужно полностью изменить наш образ жизни, который сейчас способствует изменению климата, а не переживать из-за шершней».

Но если мы реагируем медленно и неохотно даже на угрозу наводнений, штормов и засух, которые могут спровоцировать не только общественные беспорядки, но и войны, есть ли надежда, что нас подстегнет к действиям бедственное положение насекомых? Более реалистичная цель – это согласованные усилия по восстановлению сложной, сбалансированной, пригодной для насекомых среды обитания и обеспечению относительного отсутствия ядохимикатов в надежде, что это, по крайней мере, даст насекомым отсрочку от натиска климатического кризиса. У нас осталось не так много времени. Хотя изменение климата часто воспринимается как затянувшаяся, едва заметная перестройка, справляться с которой придется нашим праправнукам, оно периодически дает о себе знать катастрофическими происшествиями, напоминающими нам о том, что перемены идут полным ходом.

Австралия – страна, закаленная климатическими крайностями; здесь жизненные циклы природы формировались тысячелетиями разрушительных пожаров и возрождений из пепла, палящего солнца и проливных дождей. Любое подозрение, что континент выходит за привычные климатические рамки, встречается избитой строчкой из стихотворения Доротеи Маккеллар 1908 года «Моя страна»: «Я люблю обожженную солнцем страну, край высоких гор и равнин, где на смену засухе и жаре приходят дожди стремнин».

И все же летом 2019-го стало очевидно, что в Австралии что-то пошло не так. Пчелы вокруг здания парламента в Канберре вели себя очень странно, а некоторые падали на землю и умирали. Главный пчеловод австралийского парламента Кормак Фаррелл объяснил, что пчелы опьянели от нектара, который забродил из-за аномальной жары.

Трезвые пчелы семейства не пускали пьяных в ульи, и те шатались по округе, пока не приходили в себя или не погибали от отравления алкоголем.

С самого начала это лето было знойным и смертоносным. 2019 год стал наиболее жарким в Австралии за всю историю, побив рекорд, установленный шестью годами ранее. В 2013 году Австралийскому бюро метеорологии пришлось добавить на метеокарту еще один цвет – ярко-фиолетовый, так как ожидалось, что температура достигнет беспрецедентного максимума – 52 °C. Пять самых жарких лет за всю историю наблюдений наблюдались после 2004 года, а в 2019-м в Австралии зафиксировали самую продолжительную засуху, прочно установившуюся с приходом лета.

Сезон лесных пожаров начался рано, в сентябре. Молнии поджигали тлеющие угли, и пламя быстро охватывало иссохшую растительность. Благодаря ветру огонь распространился на огромные территории. Пожары достигли густонаселенного юго-востока, испепеляя окрестности штатов Новый Южный Уэльс, Виктория и Южная Австралия. Сидней был окутан смогом; сверкающая гавань и оперный театр скрылись за завесой дыма. Повсюду раздавались звуки пожарной сирены и сухой кашель. На какое-то время качество воздуха в городе стало худшим в мире, что вынуждало людей при выходе на улицу надевать маски даже в эту докоронавирусную эпоху.

Происходящее все больше напоминало апокалипсис. Когда в прибрежных городах бушевали пожары, перепуганные жители и отдыхающие убегали на пляжи. На снимке, сделанном на берегу залива Малуа, к югу от Сиднея, запечатлена примечательная сцена: измученные люди сбились в кучу, а в центре кадра, на песке, одиноко стоит лошадь, залитая красноватым адским светом. Ниже по побережью, в городе Маллакута, штат Виктория, австралийским военно-морским силам пришлось эвакуировать с пляжа тысячи оказавшихся в ловушке людей.

К январю размер выгоревшей территории превосходил площадь Греции. Более 30 человек погибли в огне, еще 400 умерли из-за отравления дымом. Пламя уничтожило тысячи домов. Пожары всегда были неотъемлемой частью жизни в Австралии, но такого раньше не случалось. Теперь все было по-другому. Предыдущие стихийные бедствия, вызванные лесными пожарами, длились не более суток и поэтому получили соответствующие названия: Черная суббота, Пепельная среда. Это долго не утихавшее бедствие стало известно как Черное лето. Дикие животные особенно сильно пострадали от пожаров, так как пламя охватывало деревья и луга. Большие участки тропических лесов, которые прежде не входили в традиционный контур возгораний, впервые сгорели дотла вместе с обитателями.

Австралия – одна из немногих стран в мире с богатейшим биологическим разнообразием. Здесь обитает десятая часть всех видов животных и растений планеты. Миллионы лет изоляции создали уникальных существ, от воинственного тасманского дьявола до яйцекладущего млекопитающего – утконоса. Лесные пожары испепелили настоящую сокровищницу жизни.

По подсчетам Криса Дикмана, эколога из Университета Сиднея, в огне погибло более миллиарда животных. «Учитывая охват территории и количество пострадавших животных, это чудовищное событие», – признает Дикман. Катастрофа поставила под удар и без того редкие виды, в том числе 250 тысяч видов насекомых Австралии, только треть которых была описана наукой.

Особенно ученых волновала судьба жуков с малым ареалом обитания, цеплявшихся за вспыхивающие листья, и водных насекомых, погибших, когда пепел засыпал водоемы.

Один из уникальных видов, оказавшийся в огненной ловушке, – австралийский альпийский кузнечик, который при определенной температуре приобретает ярко-бирюзовую окраску. Могут уйти годы на то, чтобы выяснить, какие виды полностью исчезли, но, как подчеркивают энтомологи, из-за ключевой роли насекомых в распространении семян, переработке питательных веществ и удобрении почвы любые масштабные потери этих существ затруднят восстановление сожженных лесов.

Уникальность этой трагедии раскрылась на острове Кенгуру,