Валера молчал и с обидой смотрел на деда. «Ну что они все учат и учат?! Так и сказали бы, что жалко! Жадные просто! Я сам поступлю, на бюджет, мне не нужны эти накопления. А они мне всю плешь проели: не поступишь, в армию пойдешь. Ну и пойду! А комп мне сейчас нужен. А им жалко! И дед – скряга еще тот…»

– Деда… А это что? – Даша держала в руках внушительную пачку денег, перетянутую резинкой. Она пришла к Роману Дормидонтовичу помочь убраться. Соседи Нины отдали бесплатно свой шкаф-секретер, потому что купили себе новую мебель, и нужно было выгрузить из серванта у дедушки все вещи и переложить их в «новый» шкаф. Нина обрадовалась, ведь она давно хотела обновить отцу мебель. Сосед даже согласился бесплатно перевезти на своей «Газели» этот шкаф к дому Романа Дормидонтовича и помочь поднять на лифте.

Шкаф привезли, поставили в большой комнате, и Даша, вооружившись тряпкой, принялась вытаскивать из серванта вещи: какие-то пыльные коробки, фотографии, документы и даже старый сервиз, и среди разного хлама нашла толстую пачку денег.

Дедушка нахмурился и сказал, что это он скоро в банк пойдет. Дома он не хранит ничего, все в банк несет. Потом взял из рук Даши пачку и унес в другую комнату…

Когда Даша рассказала об этом маме, то Нина поругала ее, что, мол, считать чужие деньги нехорошо, и дедушка сам знает, что с ними делать. А Даша слушала и все думала, отчего же деда Рома тогда так скромно живет? Выходит, деньги-то у него все-таки есть?

– Дедушка! Девчонки в поездку собираются, на экскурсию, и меня зовут, а мама не дает денег! Я и так никуда не езжу! Ты – моя последняя надежда! – Даша умоляюще сложила ладошки. – Может ты не отнес еще те денежки? Мне и надо-то всего ничего… Но мама ругается и не дает. Говорит, и так мало скопила, а ну как не поступим с Валеркой на бюджет, придется платить, в долги влезать, кредит брать. А я не хочу уже в этот институт, выйду замуж за богатенького и все! Шучу, шучу… Ну дай, пожалуйста!

Роман Дормидонтович так строго посмотрел на внучку из-под очков, что она запнулась.

– Нет у меня ничего. Нету. Вот выучишься, станешь зарабатывать и будешь тратить, куда захочешь, хошь на поездки, хошь на гулянки. А богатенькие не смотрят на простых, имей в виду. У них свой круг. Разуй глаза, девочка! Принцев на всех не хватит.

Так и не дал дедушка денег ни Валере, ни Даше. Прошел год. Ребята оканчивали школу, впереди замаячили экзамены.

– Мама! Дедушка в больницу попал. Да. Он до тебя не дозвонился, мне позвонил. Говорит, на скорой увезли. Ага. Давление резко упало. Он сейчас под капельницей лежит. Вроде получше уже, – сообщила Даша Нине по телефону.

– Конечно, не дозвонился. Я на совещании была, телефон выключала, – ответила Нина. Она все еще была на работе. – Сейчас попробую отпроситься и к нему поеду!

– Отец! Ты как? – едва переступив порог платы, Нина крепко обняла Романа Дормидонтовича и прижала к себе.

– Все нормально, Нина, ей-богу! Не жми меня так, – засмеялся Роман Дормидонтович. – Сказали, недельку подержат и отпустят.

Неделькой не обошлось. Роман Дормидонтович провалялся в больнице добрых четыре недели. И все это время врачи пытались его убедить, что уже поздно для его семидесяти пяти лет совершать подвиги. И пора уже на пенсию, на заслуженный отдых. И что здоровье надо беречь…

За то время, что Роман Дормидонтович лежал в больнице, произошло много событий. Валера поступил в институт, на бюджет. А Даша, очевидно, от того, что выбрала более популярный факультет – не поступила. Не хватило буквально одного балла. Она очень расстроилась и ревела целыми днями. А еще Валера во время подачи документов в институте познакомился с девушкой, тоже абитуриенткой, в которую тут же влюбился. Молодые люди уже месяц встречались и решили, что друг без друга не могут и как только окончат институт, то непременно поженятся.

Все эти новости Нина рассказала Роману Дормидонтовичу, когда они вернулись вместе на такси из больницы к нему домой. Нина помогла отцу разобрать вещи, сбегала в магазин и кое-что на скорую руку приготовила.

Выслушав новости, Роман Дормидонтович задумался. Он долго сидел на диване, переваривая услышанное, а потом позвал с кухни Нину и сказал:

– Нина. Сядь. Потом котлеты дожаришь, сядь. Я сказать хочу кое-что важное…

Нина вытерла руки кухонным полотенцем и присела рядом с отцом на диван.

– Когда я доработал до пенсии, то решил не увольняться и продолжать работать. Я старался копить деньги. Несколько лет пенсию я не трогал, да и часть зарплаты откладывал, а потом относил в банк. Когда я попал в больницу, то много думал и понял, что, наверное, и правда, не смогу дальше работать и все-таки осяду дома. Хотел я с этим повременить, да, видно, не стоит. Думал еще поднакопить смогу, однако врачи меня убедили, что жизнь непредсказуема. Словом… Валерке и Даше я дарю по миллиону рублей. И тебе, Нина, тоже некоторую сумму хочу подарить. А еще я хочу, чтобы ты съездила на море. Ты же давно мечтала! Как раз конец лета, бархатный сезон!

– Папа! – у Нины на глазах выступили слезы, и она обняла отца. – Спасибо! Большое тебе спасибо!.. Погоди-ка… Теперь же можно будет оплатить учебу Даши, все пять лет! И кредит не нужен… А Валерины деньги можно пока положить в банк и не трогать. А когда он жениться надумает, то будет у них на первый взнос, на ипотеку… Господи, папа! Ты во всем себе отказывал, чтобы нам помочь?! Это поэтому ты так скромно жил?..

– Да ладно тебе, Нинка, развела сырость… Подумаешь, два с лишним миллиона скопил, эка невидаль! Я планировал больше вообще-то. Зато я теперь на пенсии еще больше смогу шкатулок делать, вот! Еще накоплю! Не реви, а то я тоже сейчас начну, ну что ты, ей-б огу, а?! – наиграно сокрушался Роман Дормидонтович.

Нина смотрела на отца и думала о том, как она ему благодарна и как она его любит! Ей стало ужасно стыдно за то, что они с детьми порой считали его деньги и все думали, куда же дедушка их девает. А оно вот как оказалось.

А себе Роман Дормидонтович решил купить большой телевизор. Буду, говорит, одним глазком в него поглядывать, шкатулки вырезая, а то совсем отстану от жизни-то, сидя дома…

Зал ожидания

– Мама… – Зоя растерянно оглянулась.