недавно, потому, наверное, и не успели еще рассказать. А все это время в их новой квартире шел ремонт. Шикарный ремонт.

– Ага, шиканули детки, – усмехнулся дедушка в усы. – На какие шиши только непонятно. Кредит, что ли, взяли? Надька не признается, я спрашивал. Улыбается загадочно. Но там, ей-богу, как дворец, даром, что однушка!

– Надо и мне съездить, посмотреть на дворец, – проворчала бабушка Оля. – Ты что плачешь, деточка?

Вопрос предназначался Алене. Она сидела на кухне, смотрела в окно на хмурое зимнее небо, и по ее щекам текли слезы.

– Это на мои деньги ремонт, – тихонько проговорила Алена, она больше не могла скрывать. – Не было никакой ипотеки. Они меня обманули.

– Что ты говоришь? Какая ипотека?! – бабушка даже села от удивления. – Ну-ка, ну-ка… Расскажи нам все по порядку. А я тебе чаю пока налью.

– Секретничать надумали… Ну-ну… Секрет на миллион, – грустно усмехнулся дедушка Леонид, после того как услышал грустную историю от внучки. – А мы ведь им тоже помогли, между прочим. Много денег добавили. Но, видать, мало им показалось. Никакую ипотеку им не нужно было брать. Вот ведь! Это Виталик, небось, подбил Надьку на такое! Больше некому. Сама она, наверняка, не дотумкала бы.

Алена очень обиделась на родителей. Баба Оля звонила матери, стыдила, говорила, мол, как же так, лишили дочь денег, ради ремонта…

Но после этого звонка досталось Алене. Мама выговаривала ей, что она глупая предательница. Ее же просили не говорить бабушке и дедушке!

– Язык без костей! Зачем разболтала? – ругалась мать по телефону. – Мы бы тебе отдали потом. Жалко, что ли?! Для родной матери?!

Вылилось все в большой конфликт. Алена не звонила больше и не общалась с родителями. Бабушка и дедушка тоже не общались с ними. Никаких денег ей никто не отдал. Она сама накопила на квартиру, вместе с мужем, когда окончила институт и вышла замуж. А потом, много позднее, когда Алена уже родила двух дочерей, бабушка и дедушка переехали к ней поближе. Свою квартиру продали, поселились в соседнем доме. Стали рядышком жить и радоваться на правнуков. Теперь уже больше Алена помогала им, ведь они стали совсем пожилыми.

А родители даже не приехали посмотреть на внучек, хотя бабушка им звонила. Мать не простила дочери то, что она разболтала их «секрет на миллион». Так и живут Надя и Виталий в своей шикарной квартире, а о дочери, видимо, и не вспоминают…

Музыкант с помойки

– Чтобы духу его здесь не было! И это тоже на помойку!

– Мам, оно же тяжелое… – пробормотал сын-подросток.

– Я что, хлюпиков вырастила, ни на что не годных?! Три здоровых лба не выволокут пианино?! У нас же первый этаж! Шагом марш, я сказала! – кричала Галя.

Пожилая мать Галины, которая сидела в комнате на диване и наблюдала, как внуки-погодки пятнадцати, шестнадцати и семнадцати лет пытаются справиться с транспортировкой пианино, только покачала головой. Если дочь «закусила удила», то пощады не жди. Как-никак, в полиции работает. И потому Витька, муж ее, с огнем играл, когда шашни заводил с этой пустоголовой хорошенькой соседкой Ниночкой. Она, конечно, не то, что Галька-солдафон, – такая вся нежная, чувственная натура, тонкая. О музыке с ней можно поговорить, о поэзии. Ему же близка эта тема! Так зачем, скажите на милость, тогда было жениться учителю музыки на следователе?! Знал, на что шел! Правильно, что Галька его вышвырнула! Пусть катится! Эстет! Но пианино-то зря на помойку. Оно же хорошее. Даже жалко как-то…

– Великолепно! – восхищенно произнесла женщина и смахнула слезы. Она подумала о том, что это был абсурд: стоять около помойки и слушать такую чудесную музыку, да еще плакать от восхищения. И играет кто? Бомж!

Когда музыка стихла, Марина Ивановна зааплодировала. Мужчина смутился, однако заулыбался. Ему было приятно. Столько месяцев не играл! Руки сами потянулись к клавишам, как только он увидел это чудо.

– Превосходный инструмент! Понять не могу, как его могли выкинуть, – пробормотал мужчина.

– А вы музыкант? – спросила Марина Ивановна.

– Д-да… Был когда-то. В прошлой жизни… А потом… словом, это все неважно.

– Пойдемте ко мне в гости! Выпьете чаю, согреетесь и все подробно расскажете, – улыбнулась женщина.

– Право же, мне неловко… Кому могут быть интересны печальные подробности моей жизни? Не стоит…

– Мне. Мне они очень интересны! – горячо заверила Марина Ивановна, а сама подумала, что ей несказанно повезло. Вот что значит провидение!

Марина Ивановна работала в доме милосердия. Она отвечала за культурно-массовые мероприятия. Регулярно для подопечных центра – одиноких пожилых людей – в актовом зале заведения давал концерт местный виртуоз-пианист Вячеслав Борисович Лачугин. Человек исключительно талантливый и такой же исключительно необязательный, а еще (и это был самый главный его недостаток) любящий выпить. Горячительные напитки он ценил даже больше, чем музыку. И он бы наверняка добился высот в музыкальной сфере, кабы не эта пагубная страсть. А так… Он был просто не признанный гений, с которым никто не хотел иметь дело из-за его необязательности. Подвести он мог в любой момент. Буквально завтра он должен был выступать перед пожилыми людьми. Марина Ивановна и афишу повесила. И настройщика пианино вызвала накануне (за свой, между прочим, счет).

Администрация дома милосердия, в лице директора Валентины Петровны, покрутила пальцем у виска, когда она озвучила эту просьбу.

– Ты что, ума лишилась? Какой настройщик? На какие деньги? Нам, вон, окна менять надо в коридоре и туалеты чинить. Не на что! Иди себе, совсем со своей музыкой рехнулась…

– Вы не понимаете! – горячо заговорила Марина Ивановна. – Пожилые люди – они как дети! Они ждут праздника. Они так любят музыку, ценят ее, понимают. Вы видели их лица во время выступления? Они про все забывают, все свои беды и несчастья. Им становится хорошо и радостно! Я не могу их подвести. Инструмент требует настройки.

– Я сказала – нет. Бюджет не позволяет, – заявила Валентина Петровна и тяжело вздохнула: «Сумасшедшая старушка… Такая же, как ее чокнутый музыкант-пианист. Да и кому нужна эта ее музыка?!»

Марина Ивановна все-таки позвала настройщика. Нашла объявление в интернете. Валентина Петровна в очередной раз только покачала головой, когда увидела его, видимо, сочтя пожилую женщину совсем «того», раз она со своей небольшой пенсии решила спонсировать настройку никому не нужного пианино.

К выступлению все было готово, когда Марина Ивановна получила ошеломляющее известие: виртуоз-пианист загремел в больницу. Как сказала его соседка, он напился до чертиков, уснул на лавке в парке и подхватил воспаление легких…

– Вот. Возьмите полотенце. Мыло, шампунь, там все есть. Потом, когда