– Что? – я подалась вперед. – Не может быть!

– Почему? – Киря потянулся и, зевнув, сложил руки на животе.

– Потому что он явно работал на нее. Я видела, как она платила ему в кафе!

– Видимо, отработал или накосячил, и мадам решила от него избавиться.

– А что она говорит? Ее допрашивали?

– Да. Как попугай, повторяет, что без своего адвоката и рта не раскроет. Упертая дамочка. Ну ничего, посидит в наших апартаментах с решетками пару деньков и все выложит как миленькая.

– Думаешь?

– Более чем уверен. Эти стены ломали и орешков покрепче.

– А откуда подозрения возникли?

– Нашелся дедок из – ты удивишься – дома напротив. Он любит рассматривать окна соседей в армейский бинокль. Всякого, говорит, насмотришься! А тут увидел процесс удушения. Сначала решил, что мальчики так стресс снимают.

– Как? – ошалела я.

– БДСМ, слышала о таком? – хохотнул Киря. – Жесткий вариант прелюдии. Дедок оказался подкованным во всяких таких извращениях, он нам тут понарассказывал!

– И как он понял, что дело не в любовных утехах?

– Так когда тело вывозили, и понял, что что-то тут неладно. Пошел к участковому, а тот уж с нами связался. Ну и пообщались мы со свидетелем.

– Постой, а убийцу задержали?

– Конечно. Дед – молодец, он описание четкое выдал. Мы по картотеке-то пошерстили – есть такой, мелкая сошка, его нанимают решать такие же незначительные проблемки. Этот уже признался и, собственно, навел на заказчицу: актрисулька с ним встретилась в кафе, передала фотографию жертвы и задаток, оставшиеся деньги перечислила на карту.

– Опаньки! – выдохнула я. – То есть против нее как минимум две весомых улики есть: показания убийцы и денежный перевод. Вот так компот!

– Да, Танюх, компот тот еще, – согласился Володька.

– Можно я пообщаюсь с Ольгой Ивановной? – внезапно спросила я.

– Тань, в любой другой ситуации я бы с радостью предоставил тебе такую возможность, – грустно откликнулся Кирьянов. – Только у нас тут толпа начальников крутится – как же, звезда местного театра задержана! Из министерства культуры уже звонили, из театра – тоже. Мои ребята с ней работают. Если тебя пущу – сам пойду под раздачу.

– Ладно, – кивнула я, – поняла. Если вдруг не удастся расколоть – зови. Да, кстати, давай тебе вкратце обрисую, что я нарыла, – вдруг пригодится надавить на дамочку.

С каждым моим словом глаза Кирьянова делались все шире и шире. Похитила суррогатную мать собственной дочери… Клеилась к мужу той же дочери… Что-то, возможно, мутила в лаборатории гинекологического отделения… И так далее, и так далее.

– Тань, спасибо тебе большущее! Думаю, всем этим я смогу правильно распорядиться. Хотя… похищением мы можем только припугнуть, как и всем остальным. Ты сама говоришь: Валентина согласилась уехать сама. Что не поставила никого в известность – так взрослая женщина, не обязана. Бабка ей комнатушку сдавала, ее тоже к делу не пришьешь. С лабораторией – можно поработать, но что там? Подкуп работницы? Клеилась к мужу дочери? Тут вообще дело личное. С другой стороны… Говоришь, Валентину вы вывезли?

Я мельком глянула на телефон, увидела эсэмэску от Марины: «Мы в больнице! Валя на сохранении» и улыбнулась.

– Вывезли, в больничку положили.

– На этом можно сыграть. Если я правильно понял, вся эта каша завертелась вокруг суррогатной мамочки. Каким боком там Щеглов? Выясним.

Попрощавшись с другом, я вышла к машине и набрала Марину. Та рассказала, что Валя, узнав об аресте Ольги Ивановны, немного расстроилась – но не слишком. И с готовностью поехала в город. В больницу ее можно было и не класть, но Петр Иванович решил перестраховаться. Да и Марина, как представила, что подружка приедет в разворошенный полицейскими дом – там же после обнаружения тела никто не убирался – и сразу разродится. Говорить о смерти Дениса ей пока не стали. На сохранение положили, мотивировав тем, что надо бы на всякий случай провести обследование. Мало ли, все-таки по холоду ходила, в деревянном домишке жила, вдруг просквозило или еще что.

Поболтав с заказчицей и выслушав обещание вечером же перевести мне гонорар за успешно завершенное дело, я поехала к своей квартире, решив проверить, как там проходят ремонтные работы в моей квартирке.

Подойдя к родной двери, я прислушалась. Внутри было подозрительно тихо. Набравшись храбрости и ожидая увидеть что угодно, я уже ничему не удивлюсь, вставила ключ в замок и тихо отворила дверь.

В прихожей было темно. Я включила фонарик и в первую очередь осмотрела весь пол, вдруг под ногу бросится какое-нибудь ведерко краски. Не хотелось бы расстаться с замшевыми сапожками, они мне нравятся.

Пусто. Посветив на место, где должен быть выключатель, с удивлением обнаружила самый настоящий новенький выключатель. Невероятно, но факт! Видимо, они действительно даже иногда работали, а не только пили да толпу белочек по квартире гоняли.

Я щелкнула выключателем, вспыхнул свет. Осмотревшись, я удивленно присвистнула. Прихожая была полностью готова. Обои аккуратно поклеены, на полу новенький ламинат. Люстру тоже заменили. Что ж, молодцы.

Сунув нос в ванную комнату, увидела ту же милую сердцу картину: аккуратно уложенная плитка, полная замена сантехники. И в уборной тоже! А кухня…

Я так и замерла на пороге. Нет, конечно, всю мебель и материалы я выбирала сама, но одно дело образцы и каталоги, а совсем другое – видеть это все вживую и в реальных масштабах.

Красно-черный кухонный гарнитур, в этой же гамме обеденный стол и стулья, варочная поверхность… Драматично, эффектно, роскошно. Сюда еще добавить пару вазочек – бледно-голубых или оранжевых – чтобы разбавить суровый контраст, и будет идеально. Поиском безделушек-то я и займусь, как только получу гонорар. Неужели это все мое?

Я аккуратно позаглядывала в шкафчики. Никаких сюрпризов меня в них не ждало. Удивительно.

Я поспешила в комнату. Тоже полностью готова. Даже мебелью обставлена. Это что же получается, раз они уже закончили, то со дня на день ребята сдадут мне объект, и я могу вернуться в свою новую шикарную квартирку!

Я радостно вздохнула. Как же хорошо дома!

Радуясь скорому