я слышала. Муж ушел – Валя решила, предал. Осталась одна. Перепугалась этого одиночества – к самостоятельности-то не слишком приспособлена. То под маминым крылом, то под мужниным. Петр Иванович, на мой взгляд, мужик умный и ответственный.

И одинокая, растерянная и обиженная на мир Валентина повелась на красивые речи смазливого Дениса Щеглова. Вот и… затянул быт, что называется. Какой-никакой, а мужик в доме. Вроде бы опора. Хотя по сути – лишь обуза. А тут – деньги в перспективе, которые позволят уехать из клоповника в хорошую квартирку в приличном районе. Спокойствие и тишина. Почему нет?

Я снова и снова звонила Марине. Трубку так никто и не взял. У меня были опасения, что Валя позвонит Ольге Ивановне, расскажет о нашей с ней встрече, и та быстренько перепрячет женщину в другое место. И снова ищи ее по городам и весям. Попыталась набрать Антона, но тот тоже не брал трубку. Делать нечего, придется ехать к Марине домой. Рискну, пожалуй. Надеюсь, Ляля, как бы ни хотелось ей перепрятать Валентину, не рискнет перевозить глубоко беременную особу куда-нибудь еще по таким сугробам.

Я быстро доехала до города, периодически пытаясь все-таки дозвониться до Марины. Где ее носит?

Готовая вступить в бой с охранником и любой ценой попасть в нужную мне квартиру, я вошла в подъезд.

– Здравствуйте, предъявите ваш паспорт, – вежливо попросил сидящий за столом мужчина.

Я вручила ему документ. Изучив фото и мои данные, он пощелкал мышкой, глядя в монитор, и сообщил:

– Для вас оформлен безлимитный пропуск одним из наших жильцов. Вы можете пройти.

Вот это прогресс! Я забрала документ и в состоянии полнейшего изумления поднялась на нужный этаж. Как предусмотрительно со стороны Марины сделать для меня такой пропуск.

Я позвонила в дверь. Ждать пришлось недолго. Через пару минут я увидела на пороге зареванную Марину с опухшими глазами и красным носом. Увидев меня, она тихо сообщила:

– Маму арестовали, – и снова разрыдалась. – А за что, не говорят!

Когда успели? За что? Я Кире еще ничегошеньки не рассказывала!

Я совершенно не умею утешать людей. Вот просто совершенно! Максимум, на что меня хватает, это похлопать человека по плечу и пробормотать что-то наподобие: «Ну-ну, не стоит расстраиваться. Все будет хорошо».

Но Марине хватило и такой поддержки с моей стороны. Она махнула рукой, приглашая меня войти, и, шумно сморкаясь в бумажный платок, пошла на кухню. Сев на стул, она подперла щеку рукой и спросила, глядя перед собой:

– Что же мне теперь делать? Как ей помочь?

– У меня в полиции есть знакомый, я свяжусь с ним и все разузнаю. А сейчас у меня есть для вас хорошая новость. Я нашла Валентину. Ольга Ивановна спрятала ее в деревне, недалеко от города. Но ехать со мной в город Валя отказалась.

– Мама? Но почему она это сделала? Почему нам не сказала? Видела же, как мы переживаем! – изумилась Марина. – И почему Валя не хочет ехать в город?

– Почему – это надо у вашей мамы спросить. Валентине она сказала, что везет ее оздоравливаться. Город, мол, вредит будущему ребенку. Телефон – тоже, поэтому Валя и не включала мобильник. Валя сказала, что обещала Ольге Ивановне не покидать деревню без ее позволения.

– Да, Валя очень ответственная, – кивнула Марина. – И все-таки я не понимаю…

Про деньги, обещанные Валентине, я рассказывать не стала. Потом, если будет нужно.

– Тогда предлагаю поступить следующим образом. Вы едете забирать Валю из деревни, а я еду узнавать подробности задержания вашей матери. Идет?

– Идет! – Марина немного приободрилась и начала шустро собираться.

– Только не одна, все-таки там сугробы – это раз, Валентина ваша на сносях – это два.

– А с кем? Антошке позвонить?

– Нет, подождите… Зачем же его срывать?

И я набрала Петра Ивановича.

– Сможете еще разок по тому же маршруту прокатиться? – спрашиваю.

– Смогу, у меня джип, где хочешь проедет. Время свободное тоже найду, – с готовностью откликнулся он. – А в чем дело?

Я вкратце описала ситуацию: мол, надо вывозить Валентину из деревни и устраивать в нормальную больницу, ее подруга за ней собирается ехать, но двум барышням по таким сугробам небезопасно. А потому доктор в команде будет не лишним. И Петр пообещал подъехать буквально через двадцать минут.

Познакомив Марину с бывшим мужем Валентины, – как выяснилось, они в период ее первого замужества и не общались, обе учились и работали – я помахала им вслед и отправилась навестить Кирю на рабочем месте.

* * *

– Тук-тук, – я всунула голову в кабинет и, увидев пустующее рабочее место, не сильно расстроилась.

На вешалке висела Володькина куртка и теплая шапка, заботливо связанная его супругой, а это значит, что Киря бегает где-то по зданию. Искать его – дело гиблое, быстрее сама потеряешься, поэтому я решила подождать здесь.

Тихонько войдя в кабинет, я прикрыла за собой дверь и уселась за Вовкин рабочий стол. Компьютер с отключенным монитором, стопка чистой бумаги, разномастные ручки. И ни единого документика. Особенно по интересующему меня делу. Впрочем, полицейские и не разбрасывают дела где попало. Для этого есть сейф, архив или специальные полочки.

Мне даже не слишком долго пришлось ждать. Володька вошел минуты через три.

Друг приподнял бровь и сложил руки на груди, увидев меня, фривольно развалившуюся в его кресле.

Вовка кашлянул и выразительно посмотрел на свое рабочее место. Я, проследив за его взглядом, на секунду замешкалась, а потом, ойкнув, перебежала на место для посетителей.

– Чего пожаловала? – спросил друг, устало развалившись в кресле.

– Хочу узнать про задержанную сегодня актрису местного театра Лялю, в миру Ольгу Ивановну. Ее дочь сказала, что ее арестовали сегодня.

Вовка устало потер лицо и взъерошил и так изрядно лохматые волосы.

– Все забываю сходить к парикмахеру, – пожаловался он. – Скоро можно будет косу плести.

– Не утрируй, – улыбнулась я. – Так что насчет актрисы?

– Мы задержали ее сегодня утром по подозрению в организации убийства