Евдоким проснулся от какого-то движения. Приоткрыл глаза – это Рита зашевелилась рядом. Сонная, с розовыми губами, со светлыми волосами, разметавшимися по подушке – она почему-то казалась Евдокиму нереальной. Словно и не человек она вовсе, а фантастическое создание. Она на миг приоткрыла серо-зеленые глаза, похожие на драгоценные камни.

– Ри-ита…

– Погоди, не трогай, я еще сплю… Сон недосмотрела!

– Рита!

– Я должна в ванную…

– Рита-а…

Евдоким тормошил ее, девушка смешно сопротивлялась. Потом перестала. И вдруг вся подалась к нему. С пунцовыми от страсти губами, уплывающим взглядом серо-зеленых глаз.

«Каждое утро, – подумал Евдоким, неподвижно лежа после рядом с Ритой. – Каждое утро я хочу просыпаться именно так. Рядом с этой девушкой. И именно так. И не надо мне больше ничегошеньки…»

Когда они наконец выбрались из постели, Рита ушла в ванную.

– Что ты хочешь, душа моя? Как ты хочешь провести сегодняшнее воскресенье? – крикнул он из комнаты.

– Хочу есть! – крикнула в ответ Рита. – Чего-нибудь такое… Творожное. Да. Точно. Я хочу творог. И, знаешь, я пешком ходить больше не могу, у меня ноги устали.

Евдоким засмеялся растроганно:

– Может быть, позавтракаем и покатаемся на речном трамвае?

– Да… Это хорошая идея, Док!

Остаток воскресенья они провели вместе, в Москве. Влюбленные прокатились на теплоходе, а после Рита потянула Евдокима смотреть Крутицкое подворье – старинное, удивительное место. Лишь поздним вечером, почти ночью, они вернулись в Терлецк.

Евдоким припарковал машину у Ритиного подъезда.

– Если я сейчас навяжусь к тебе в гости, что скажешь? – повернулся он к Рите.

– Идем, Док. Мне уже нечего терять, – ответила Рита и засмеялась.

В Рите заключалась какая-то правильная, веселая простота. А может, это было легкостью характера? Ступая за Ритой следом, Евдоким подумал в очередной раз, что она удивительная девушка.

Квартира Риты поразила его. Просторная, с минимумом мебели и отсутствием тех бесполезных вещичек, которые называют предметами интерьера. Ни безделушек на полочках, ни самих полочек. Даже книг нигде не наблюдалось, зато на кровати, прямо на подушке лежал ридер. Рита отказалась от книг, но не от чтения… И еще один интересный момент – ни одного цветка в комнате. Только свободное пространство. В квартире Риты даже дышалось легко.

После Эллы с ее заморочками, обязательными ритуалами – в быту, в любви, во всем, с ее вечным подтекстом, со скелетами в шкафу, Евдоким рядом с Ритой чувствовал себя необычайно свободно. Только недавно он брел по минному полю, постоянно ища взглядом «растяжки», а сейчас идет себе спокойно, не ожидая подвоха.

Влюбленность Евдокима росла и двигалась, словно нечто живое. Сначала она перетекла в обожание, затем добавилось умиление, восхищение… Чувства к Рите крепли, и чем дальше, тем сильнее. Казалось, что сердце не сможет вместить в себя столько всего и сразу… А что, если следующим утром все исчезнет, потускнеет, а Рита покажется самой обыкновенной девушкой? Но нет. Утром Евдоким, даже еще не открыв глаза, понял, что ощущение счастья никуда не исчезло. Оно по-прежнему было в нем.

– Пора… – прошептал он, уткнувшись Рите в шею. – Мне сегодня в Москву снова. Понедельник же.

– И мне на работу… Сколько сейчас? Но мне-то позже, к десяти, – пробормотала она смешным, сонным голосом.

– Спи, спи, мой ангел. Я позвоню вечером. – Евдоким встал, быстро собрался.

Рита вновь заснула. Он наклонился, поцеловал ее в плечо. Ее кожа была нежной и шелковистой. И едва слышно пахла чем-то фруктовым… Клубникой со сливками?

* * *

Весь вечер субботы мать тихо плакала в своей комнате, а Варя открыто бушевала:

– Лёва, тебе тридцать три года, а мозги словно у семнадцатилетнего юнца… Что ты в этот раз натворил? Почему Рита опять решила отменить свадьбу?

– Откуда я знаю… – пытался вяло отбиваться Лев от сестры. – Я на работе находился, не в курсе, что там с твоей любимой Риточкой произошло.

– Ну не могла она на пустом месте, не могла… Я Ритку с детства знаю! Признавайся! – кричала Варя.

– Левушка, да расскажи ты все хотя бы нам честно, мы же не чужие, – выглянула из своей комнаты мать с заплаканными, красными глазами. – Может, еще получится все исправить?

Рассказывать матери о случившемся Льву было как-то неудобно. Он затащил Варю к себе в комнату, захлопнул за ее спиной дверь.

– Тс-с… Только тихо, чтобы мать не услышала.

– Так. Хорошо. Теперь можешь говорить? – раздувая ноздри, грозным шепотом спросила Варя.

– Я был в клубе. Подменял Гуляева, у него аппендицит… Я групповое занятие проводил! А потом… потом встретил Анюту в коридоре. Она с нами в Москву не ездила. Бросилась мне на шею, стала обнимать, словно сто лет не виделись…

– Опять эта Анюта! – с яростью прошипела Варя. – Как бродячая собачка, дворняжка. Вечно подлизывается, ласки ищет… Я все про нее знаю. Вешается всем мужикам на шею, а сама уже два аборта сделала. Теперь за тебя взялась.

– Два аборта? – с ужасом спросил Лев. – Ты шутишь… Ты на нее наговариваешь. Я от Анюты не в восторге, но…

– Идиот! Раз я сказала, что все про нее знаю, так и есть. Продажная приспособленка. У меня в женской консультации Михальчук работает, а я Михальчук стригу бесплатно, по ее первому зову… Вот такая тетка, гинеколог.

– Но это же разглашение врачебной тайны…

– Какая тайна, когда дело касается родного человека, тебя!

– Но ты уверена, что именно два аборта?

– Лёва, не уходи от темы. Что случилось? А, хотя понимаю… Пришла Рита, и опять тебя с твоей дешевой подстилкой застукала?

– Нет. Да. Вернее, почти… У меня опять телефон сам включился. Ну, ты знаешь, в кармане. Номер Риты был последним в списке, он и набрался. Сам. Случайно.

– А я тебе сто раз говорила, нечего этот дурацкий телефон в кармане носить…

– Но все же носят, – попытался оправдаться Лев.

– Но не у всех такие тесные штаны! – парировала Варя. – И что потом? Рита слышала твои сюси-пуси с этой Анютой?

– Не совсем сюси-пуси.

– А что? Ну что ты молчишь! О нет… Значит, ты с ней… А Рита всё слышала…

– Боюсь, что да, – с тоской произнес Лев. – Я потом посмотрел, сколько наш якобы разговор с Ритой длился… Мне кажется, Ритка за это время многое могла услышать.

– Там есть к чему придраться? – быстро спросила сестра, кусая кубы.

– Боюсь, что да.

– Вот заладил! Черт… И ведь ничего нельзя придумать в оправдание… – топнула Варя ногой. – И верно, эта сценка оказалась впечатляющей, раз Рита теперь на звонки не отвечает. Я бы на ее месте тебя бы просто убила.