Рита прошлась по саду, словно прощаясь с ним. Она еще не осознала до конца, что же такое произошло сейчас, но на глазах уже закипали слезы.

– Вот ты где… Рита! – раздалось откуда-то из-за кустов. По боковой аллее, плавно колыхаясь в разные стороны, бежала Марина. В своем любимом платье-тельняшке. – Фух… – Она остановилась напротив, поправила рыжие волосы, выбившиеся из причудливой прически во время бега. – Слушай, на днях твой сюда приходил… Тебя искал… Левушка… Вы что, опять поссорились?

– Я его видела этим утром. Мы с ним расстались.

– Да?! Ох, Ритка, бросаешься ты женихами… Погоди-ка. Ты похудела, что ли? – вдруг с изумлением спросила подруга. – Ну-ка, повернись. Я тебя не узнаю… Ты похудела!

– Немного, да.

– Как, но как? Срочно делись секретом! – взволнованно закричала Марина.

– Нет никакого секрета, никакой особой системы у меня нет, я тебе сто раз объясняла, – не выдержав, улыбнулась Рита. – Просто я себе позволяла всё. Буквально всё. И перестала себя ограничивать. Как только мне стало наплевать на собственный вес и я перестала с жадностью думать о еде, вес сам собой начал снижаться.

– Ты стала больше есть – и похудела?

– Нет, нет… Просто я успокоилась. Успокоилась насчет еды. Даже почти перестала взвешиваться. Я ем только то, что хочу. И сколько хочу.

– Если я начну есть сколько хочу и что хочу… Я вообще в дверь перестану проходить! – недоверчиво засмеялась Марина. – Ну ладно, не хочешь своими секретами делиться и не надо. Погоди, а чего ты такая грустная? Я бы на твоем месте, похудев, летала бы и пела.

– Я уволилась только что, Марина.

– Как?! Но почему…

– Мы с Бортником не сработались.

– Так это наш новый директор решил от тебя избавиться? – рассердилась Марина. – Вот гад! И куда ты теперь?

– Не знаю, не думала еще. Вот, смотрю на свой сад, и сердце сжимается. Только сейчас поняла, как я его люблю. И сколько сил и энергии я тратила на эту работу, на это место…

– Так надо было сопротивляться, надо было бороться! Возможно, у Бортника и не получилось бы тебя уволить.

– Нет. Он упрямый. А я не смогу смириться с тем, что он собирается сделать с садом, – покачала головой Рита. – У него ведь новые планы…

– Кстати, о планах, – неожиданно Марина раскисла, размякла, глаза у нее тоже подозрительно заблестели. – Николай Борисович хочет Сёму из магазина выкинуть. Идем, попрощаешься с ним. – Подруга потянула Риту за локоть.

– А Сёма чем ему помешал? – растерялась Рита.

– Говорит, вороватый зверь и вредитель тот еще. Ну это мне Бортник мстит, Сёма ведь его телефон чуть не утопил. Нет, я согласна, что с Сёмой надо ухо держать востро. Но он же ангел!

Они встали напротив вольера. Енот, увидев Марину с Ритой, радостно защебетал, просунул сквозь прутья свои тонкие черные лапки, словно пытаясь поздороваться.

– Здравствуй, дорогой, – ласково сказала Рита, присев на корточки. – Ну, здравствуй, наглая морда…

Сёма принялся обнимать ее ладони и теперь закурлыкал с нежным восторгом.

– Видишь, какой ласковый, будто чувствует, – угрюмо произнесла Марина. – И не хулиганит почти.

– Ужасно… – с трудом произнесла Рита. – Это же символ сада, наш Семен. Я бы ему новый вольер сделала. Обеспечила бы соблюдение техники безопасности – как-никак он хищник. При этом чтобы дети могли им любоваться. Художественную студию бы тут открыла. Дети бы рисовали цветы и Сёму…

Марина неожиданно разрыдалась.

– Тихо, тихо… – обняла ее за плечи Рита. – Куда его теперь?

– Да кому он нужен, ирод… – сквозь слезы произнесла та. – Ну только в зверинец какой-нибудь. Дома его держать нельзя, он там все разрушит и разгромит. Знаем, плавали.

– Ужасно… Если посетители сада услышат, что директор решил выбросить Сёму… Да Бортнику этого не простят. Из-за него, не из-за меня – репутация сада может пострадать! – рассердилась Рита. – Попробуй еще раз поговорить с Николаем Борисовичем, объясни ему, что в наше время с животными так нельзя обращаться. Ладно, пойду. Держись.

– Сама там держись! – всхлипнула Марина.

Рита направилась к боковому выходу, тому, который вел из магазина на другую улицу.

Перед тем как закрыть за собой дверь, Рита на миг оглянулась – Марина зашла в клетку енота, а тот, поднявшись на задние лапы, принялся обнимать свою хозяйку, задрав при этом вверх свою востроносую черно-белую мордочку с выражением крайнего умиления и преданности. Тот еще подхалим был Сёма!

«Что за день такой… – в отчаянии думала Рита, медленно шагая вдоль ограды сада, в густой тени от деревьев. – А может, я и в самом деле поторопилась с увольнением? И мне надо было бороться за свое место… Хотя, если хозяйка сада, Наина Игоревна, полностью доверила управление Николаю, то у меня скорее всего все равно ничего бы не вышло. Нет непримиримее врагов, чем бывшие любовники! И Элла своим визитом только подлила масла в огонь».

– Рита! Вот ты где, – навстречу бежала Варя – взволнованная, с лихорадочным румянцем на щеках, с покрасневшими глазами – словно и она тоже недавно плакала. – А я за тобой… Что же ты наделала!

– Что я наделала? – насторожилась Рита. – Послушай, но мы с твоим братом объяснились уже…

– Вот именно! – Варя схватилась за голову. – Ох… Лёва в больнице.

– Как? Что с ним? – Рите стало не по себе. Пусть она и не испытывала к своему бывшему жениху прежних ярких чувств, но все еще продолжала относиться ко Льву с сочувствием, с приязнью. Бедный взрослый мальчик, так и не научившийся владеть собой…

– Он пытался отравиться, – негромко, но отчетливо произнесла Варя, глядя Рите прямо в глаза. – Ты его довела. Это ты его довела до того, что он пытался наложить на себя руки. Идем, он ждет тебя, только тебя и зовет, – развернулась она. – Тут недалеко, в Первой городской…

Рита послушно зашагала за подругой. В голове не укладывалось – как? Лев пытался отравиться? Может, это ошибка…

– Что с ним сейчас? Ему помогли? Как это вообще произошло? – с трудом произнесла Рита.

– Он был у себя в комнате, мы с мамой на кухне, готовили обед. Я захожу ко Льву, а там… Но ничего, обошлось. Желудок промыли, сейчас опасности нет, – бросила через плечо Варя. – Еще повезло, что в смене был Чердынцев, он классом старше нас учился, помнишь? Реаниматолог. Все сделал как надо и еще обещал так все оформить, будто это не суицид был, а случайность. Иначе Лёву потом в психушку оформили бы. А это крест на всю жизнь, никуда работать не возьмут. Чердынцев нас всех просто спас.

Рита молчала. Ей было страшно.

– Кто-то из великих сказал, что мы в ответственности за тех, кого приручили, – мрачно, не глядя на спутницу, продолжила свой монолог Варя. – Ты показала Льву, что любишь его, согласилась выйти за него замуж, а потом вдруг – от ворот поворот! Ты хоть понимаешь, Рита, что нельзя так с людьми?