головой, — Ник придвинул меня ближе к себе и осторожно обнял за плечи. — Тебе кажется, что они помогают справиться с эмоциями, но на самом деле они делают только хуже. Из-за них ты теряешь себя.

— Я уже не помню, каково это — обходиться без них, — призналась я.

— Если это окажется сложно, я помогу, — горячо прошептал он, заключая мое лицо в ладони. — Хотя, ты достаточно сильная, чтобы сделать это самостоятельно.

— Нет, никакая я не сильная.

— Что мне сделать, чтобы ты поверила в себя?

Я пожала плечами.

— Хорошо, — вздохнул он, — ну мне ты, хотя бы, веришь?

Я кивнула.

— Тогда давай так: каждый раз, когда тебе захочется принять эти таблетки, я буду… тебя отвлекать.

— Как?

Он нежно поцеловал мою щеку:

— Так.

Я слабо улыбнулась, тая от его нежности, и обняла в ответ, уткнувшись носом ему в шею.

— Если так, то я попробую. Но при условии, что ты, если что, всегда будешь рядом.

— Конечно! Я же твой… друг.

Я отстранилась от него и заглянула ему в глаза, с трудом борясь с улыбкой:

— А еще самый лучший на свете секс-репетитор.

— Но, прежде всего, друг. Запомни это.

Я кивнула, а он чмокнул меня в кончик носа.

— Умница, цветочек.

Маленький поцелуй в нос, а мое тело оживилось. Отвлечение уже работает. Магия!

Я оглядела комнату: золотистый утренний свет, струящийся из окна, птички, поющие за окном — губы сами растянулись в улыбке. Я совершенно точно знала, что именно поможет мне (и ему) сделать это утро еще более прекрасным.

— Догадываюсь, что у тебя на уме, — пожурил Никита, улыбаясь мне с прежней теплотой во взгляде.

— Давай проведем сейчас наш факультатив?

— Если это то, что тебе сейчас нужно…

— Да, да, очень нужно! — что-то я слишком часто киваю.

— Тогда, — он оглядел меня с ног до головы, — не ради себя прошу, а для тебя же самой: сгоняй в ванную.

— А ты будешь ждать меня?

— Я уже обещал быть рядом, — обреченно вздохнул он, потирая лицо. — Куда я теперь денусь, цветочек?

— С подводной лодки? — хихикнула я.

— И с обратным отсчетом на саморазрушение, — вздохнул он тихо, почти шепотом, следя за тем, как я прошмыгнула мимо него из комнаты.

* * *

У зеркала я вскрикнула, поняв, что имел в виду Иванов, когда посоветовал пойти в ванную. Мой макияж превратился в нечто ужасное: после слез тушь потекла, помада размазалась, платье жутко перекрутилось, чулки торчали из-под юбки, волосы растрепанные! Я была похожа на дешевую куклу Барби, которой поиграла очень жестокая девочка.

Я решила не мучиться, разделась и залезла под душ с головой. Лучше все смыть, чем пытаться что-то исправить. Я искупалась быстро и тихо, чтобы никого не разбудить, почистила зубы, вытерлась и тут поняла, что не взяла с собой одежду. Недолго думая, я завязала на груди полотенце и на цыпочках пробежала обратно в свою комнату, держа в руках все, что я с себя сняла.

— Вот это да, — увидев меня, Никита нервно запустил пальцы в свою причесанную шевелюру, взлохматив ее. — Настрой решительный.

Я бросила вещи в ближайший выдвижной ящик в шкафу и повернулась к Иванову, не зная, что теперь делать.

— Иди ко мне, — тихо позвал Ник, поднимаясь с кровати.

— А можно… — я подошла к нему и протянула руки, — можно я тебя раздену?

Он кивнул и терпеливо ждал, когда я расстегну пуговицу за пуговицей, сниму рубашку с его плеч. Зная, как он относится к своим вещам, я бережно отложила его рубашку на стул и вернулась к нему. Затем провозилась с ремнем на брюках чуть дольше, чем хотелось бы.

— Что такое, цветочек, руки трясутся? — моя, и так, слабая уверенность рассыпалась от его ухмылки. Вызов в его взгляде заставил меня забыть все, что я собиралась делать.

Никита снял с себя брюки и носки, убрал на стул к рубашке. Мой взгляд пополз по его телу сверху вниз. Он остался в одних спортивных боксерах, и я невольно нахмурилась от того, что эта вещь мешала полностью насладиться его великолепным телом.

— Чего ты хочешь, Марьяна? — от его низкого голоса у меня пульс участился. Мои глаза забегали, пытаясь выцепить хоть одну эротичную картинку из множества вариантов.

— Что-нибудь из того, что… что мы еще не делали.

— Если мы начнем делать то, чего еще не пробовали, то как минимум неделю не выйдем отсюда.

Если он пытался запугать меня этими словами, до добился прямо противоположного результата. У меня пульс уже не галопировал, а сорвался в карьер.

— Поконкретней, Марьяна?

Мы смотрели друг на друга, дыша в такт. Никита ждал, пока я обрету способность выражать желания вслух.

— Ладно, — в эту игру можно играть вдвоем, не один он умеет сводить с ума от смущения, — хочу, чтобы ты посмотрел на меня.

Я развязала полотенце, распахнула его и позволила ему свалиться под ноги. Как тебе такое, Иванов?

Его глаза потемнели, заскользили по моему телу медленно-медленно, под его жарким взглядом я еще больше осмелела и шагнула к нему:

— Поцелуй меня.

— Хм, мы снова целуемся? — его бровь поднялась вверх.

— А разве можно заниматься лю…кхм… сексом без поцелуев?

— Ты удивишься.

У меня тело горело от желания почувствовать его близость: кожа к коже. Я прильнула к нему и закрыла глаза.

— Перестань со мной играть, — попросила я шепотом. — Будь собой.

— Чего еще ты хочешь? — его дыхание прошлось по моему плечу, как шелк, теплый и ласковый.

— Тебя, Никита, я хочу тебя, — я притянула его лицо к своему. — Не заставляй меня умолять. Ты обещал быть рядом.

— А ты, как всегда, по-своему истолковала это обещание…

Он захватил зубами мою нижнюю губу, оттягивая ее, облизывая, прежде чем напасть на мой рот в глубоком, диком поцелуе. Я простонала в его губы, чувствуя, как внизу живота разлилась сладкая, ноющая боль.

Мы двигались к кровати, пока мои ноги не уперлись в подножие. Никита поднял меня на руки, все еще не разрывая поцелуя, уложил спиной на постель и лег на меня сверху.

Я чуть с ума не сошла, от приятной тяжести его тела на своем. Страсть в его глазах стирала все мои сомнения. Черт, я хотела его до безумия, даже не знала, что можно испытывать такие сильные эмоции.

— Хочу кое-что попробовать, — прошептал Никита, глядя в мои остекленевшие от возбуждения глаза.

— Д-давай…

Он опустился короткими поцелуями по моему подбородку к шее. Задержался около груди, обхватив ореолу нежными губами, и щелкнул языком по затвердевшему соску. Я лихорадочно схватила рукой подушку и закрыла свое