Глаза Элизабет загорелись. Мэдди это тронуло до слез.

– Я никому ничего не расскажу, – застенчиво сказалаЭлизабет. – Только боссу. И еще одной своей приемной маме.

Если вы не возражаете. Но если не хотите, я буду молчать. Яне собираюсь доставлять вам неприятности.

– Это очень хорошо, что ты так говоришь, Элизабет, но япока не решила, что делать. Мне надо подумать, поговорить с мужем.

– Вряд ли ему это понравится. Для него это будетнеприятный сюрприз.

– Да, наверное.

Мэдди улыбнулась дочери. Для нее случившееся тоже стало потрясением.Но сейчас... Господи, как прекрасно обрести дочь! Конец тайнам. Как будтозатянулась старая рана, с которой она смирилась, которую годами старалась незамечать. Это просто подарок судьбы.

– Ничего, он переживет.

Мэдди пригласила Элизабет на ленч. У девушки сновазагорелись глаза. Она предложила матери называть ее Лиззи. Они отправились вкофейню за углом. По дороге Мэдди осторожно обняла дочь за плечи. За сандвичеми гамбургером Лиззи рассказывала матери о своей жизни, друзьях, о своих печаляхи радостях. Потом стала задавать вопросы. Миллион вопросов. Она столько летмечтала об этой встрече. В то время как Мэдди даже мечтать себе не позволяла.

В три часа они вернулись на студию. Мэдди дала дочери всеномера своих телефонов и факсов, взяла ее номер телефона и пообещала регулярнозвонить. А потом, когда все уладится с Джеком, Мэдди намеревалась пригласитьдочь на уик-энд на ферму в Виргинию. Сказала, что пришлет за ней самолет. Глазау Лиззи стали огромными, как блюдца.

– У вас что, есть свой самолет?!

– У Джека есть.

– Вот это да! Моя мама телезвезда, а у отца свойсамолет!

– Ну, он тебе на самом деле не отец.

И вряд ли захочет им стать, подумала Мэдди. Он со своими-тосыновьями общается без всякого удовольствия, что же говорить о ее незаконной дочери.

– Но он хороший человек.

Произнося эти слова, Мэдди уже знала, что лжет. Но каксложно все объяснить. Как объяснить дочери, что она, Мэдди, несчастна в браке,что посещает психотерапевта в надежде обрести силы, чтобы уйти от мужа. Можнотолько надеяться, что Элизабет никогда не били и не обижали. За ленчем онаничего об этом не говорила. И потом, несмотря на то что у нее никогда не былосвоего дома и семьи, ее, похоже, вполне устраивает собственная жизнь. А можетбыть, оно и к лучшему. А если бы ей пришлось видеть, как Бобби Джо сталкиваетее мать с лестницы, или слышать, как оскорбляет ее Джек? Печальная мысль. Ктому же Мэдди ощущала невероятное чувство вины перед дочерью за все, что несмогла для нее сделать. Уже само слово «дочь» вызывало в ней дрожь. Дочь... Унее есть дочь.

Они крепко обнялись на прощание. Мэдди взглянула в глазаЭлизабет:

– Спасибо за то, что нашла меня. Лиззи Я этого незаслужила. Но я так счастлива, что обрела тебя!

– Спасибо тебе, мама, – едва слышно прошептала Лиззи.

Обе утерли слезы. Лиззи вышла. Мэдди долго смотрела ейвслед. Эту минуту они обе никогда не забудут. Всю оставшуюся часть дня онапрожила как в тумане. Когда позвонил Билл Александр, она не сразу вернулась кдействительности.

– Ну, что у вас нового? – дружески спросил Билл. Мэддирассмеялась.

– Вы не поверите.

– Звучит загадочно. Что-нибудь важное?

Наверное, Билл решил, что она оставила мужа. Он дажепредставления не имеет о том, что на самом деле произошло в ее жизни.

– Расскажу при встрече. Это долгая история.

– Не могу дождаться. А как дела у вашего новогоколлеги?

– Пока не очень. Он неплохой парень, но это все равно,что пытаться танцевать с носорогом. Мы не очень подходящая пара.

Рейтинги, конечно, полетят вниз. Они уже получили сотниписем от телезрителей с жалобами на то, что убрали Грега. Интересно, что скажетДжек, увидев эти письма?

– Думаю, вы, в конце концов, приноровитесь друг кдругу. Это немного похоже на жизнь в браке.

– Может быть.

Вряд ли, подумала она. Уж очень они не подходят друг другу,и телезрители, естественно, не могли этого не заметить.

– Как насчет ленча завтра?

Он все еще волновался за нее и хотел убедиться в том, что сней все в порядке. А кроме того кроме того, она ему очень нравилась.

– С удовольствием, – не задумываясь ответила Мэдди.

– Тогда и расскажете мне свою длинную историю. Мне нетерпится ее услышать.

Они договорились о том, куда пойдут завтра на ленч. Мэдди,улыбаясь, положила трубку. Через некоторое время она пошла гримироваться передвыходом в эфир.

На этот раз обе передачи прошли гладко. Потом онавстретилась с Джеком в вестибюле. Он разговаривал по мобильному телефону. Этотразговор продолжался и в машине, почти полдороги до дома. Но и потом, когда онубрал телефон, Мэдди ничего ему не сказала.

– Ты сегодня выглядишь слишком серьезной, – вскользьзаметил он.

Вечер они решили провести дома и обойтись легким ужином.

– Что-нибудь произошло? – спросил Джек нарочитонебрежно.

Молчание у Мэдди, как правило, означало, что она скрываетчто-то важное. Джек об этом знал.

Она подняла на него глаза и молча кивнула. Нужные слова неприходили, и она, в конце концов, решила перейти прямо к делу:

– Почему ты не сказал мне о том, что приходила моядочь?

Она смотрела ему прямо в глаза. В них появилось что-тохолодное и жесткое, мгновенно вытесненное вспыхнувшим, как угли, гневом.

– А почему ты не сказала мне о том, что у тебя естьдочь? Могу только догадываться, какие еще тайны ты от меня скрываешь, Мэд.

Он присел на край кухонной стойки с бутылкой вина в руке.Налил себе, но Мэдди не предложил.

– Да, мне следовало тебе сказать, но я не хотела, чтобыкто-нибудь об этом знал. Это случилось за десять лет до того, как япознакомилась с тобой.

Она знала, что большой вины у нее перед ним нет. Она ему нелгала, она просто ничего не сказала.

– Забавно, как к тебе порой неожиданно возвращается то,что пытаешься скрыть, правда? Ты, наверное, считала, что избавилась от дочери,а она... раз – и выскочила, как чертик из табакерки.

Мэдди почувствовала, что ей больно слышать, с какимпренебрежением он говорит о ее дочери. Лиззи – прекрасная девочка. Мэддичувствовала потребность ее защитить.

– Не надо так, Джек. Она хорошая. Не ее вина, что яродила ее в пятнадцать лет и вынуждена была отдать. Она порядочный человек.