Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я слышал, что вы занимаетесь сочинительством, и подумал, может, и мне поупражняться. Вот и пришел.
Тесть и оба его сына, рассмеявшись, сказали:
– Прежде мы не слышали ничего подобного. Это восхитительно. А не устроить ли нам небольшой экзамен?
И, сказав так, написали мелом на доске название темы для сочинения. Взглянув на тему, Ангук взял в руки кисть и, в одно мгновение написав текст, отдал на проверку. Его слова были смелыми, а владение кистью совершенно. Все очень удивились и изменились в лице:
– Постой, мы все слышали, что зять Ким не умеет писать, а теперь видим, что он, оказывается, мастер сочинительства! Как такое могло произойти?
Дочь, госпожа Ли, опустилась перед отцом на колени и рассказала все, как было, от начала и до конца. Все не смогли сдержать восхищения. С того времени Ангук, что ни день, совершенствовался в искусстве сочинять и познаниях, так что было трудно найти равных ему даже среди авторитетных ученых Ённама, что на юго-востоке Кореи. В то время по случаю празднования дня рождения наследника престола объявили внеочередные экзамены на государственную должность. Жена, госпожа Ли, стала уговаривать Ангука:
– Для участия в этих внеочередных экзаменах соберутся ученые люди со всей страны. Если бы у тебя не было способностей, достойных великого мужа, уж и не знаю. Однако раз тебе удалось достичь таких успехов в литературе, зачем упускать хорошее время и обрекать себя на старение в качестве простолюдина в таком захолустье, как Андон? Отец выгнал тебя по одной причине – из-за неспособности обучиться письму. Теперь же ты стал большим мастером в написании сочинений. Думаю, это хорошее время и повод вернуться в столицу.
Ангук глубоко вздохнул и, заплакав, ответил:
– Разве хочу я оставаться здесь надолго с такой тяжестью на душе? Когда я отправлялся сюда, то отец, навеки расставаясь со мной, сказал, что если я появлюсь в Сеуле, он убьет меня. Разве я не хочу ехать лишь потому, что боюсь смерти? Нет, я боюсь, что сделаю моего отца детоубийцей. Хотя страстно желаю увидеть своих родителей, это невозможно. К тому же, в этом случае «родной сын станет причиной преступлений отца». Уж лучше закрыть дверь, склонить голову и вести себя тихо. Это будет соответствовать этикету. Как я могу позволить себе украдкой пробраться к месту проведения экзаменов, чтобы потом служить государю?
– По большому счету, все так, но когда приходит время использовать путь силы, нужно действовать. Если ты сначала сдашь экзамен, и твое имя попадет в списки успешно прошедших его, разве это не снимет с тебя клеймо безграмотного? И если после этого ты вернешься под родительский кров, разве не захотят тебя с радостью простить?
Ангук понял слова жены, госпожи Ли, и сразу отправился на экзамены. В путь, за тысячу корейских верст, он пошел, взяв только лошадь и слугу, и, в конце концов, кое-как добрался до Сеула. Ему сразу захотелось отправиться в дом к родителям, но он боялся встретиться с ними, а идти куда-то в другое место было непривычно, да и не по себе. Тяжело вздохнув, Ангук стал бродить по городу, думая, где бы остановиться, но не смог придумать ничего лучше, как пойти к своей няне.
Решив так, он подхлестнул лошадь и поехал. Няня, увидев Ангука, очень удивилась и обрадовалась.
Она выбежала за ворота дома, схватила его за обе руки и воскликнула:
– Я-то думала, что Вы уже умерли. А сегодня встретились, и это как сон! Но если хозяин узнает, что Вы вернулись, разразится буря. Вам нужно поскорее зайти в дом и спрятаться в задней комнате, чтобы никто не узнал.
Когда наступила ночь, няня незаметно отправилась в дом к матери и тихонечко поведала:
– Господин из Андона сейчас в доме у меня, недостойной служанки.
А для матери, как женщины, после того, как Ангук уехал, не было ни дня, чтобы она не вспоминала о нем и не проливала слезы. Услышав, что Ангук вернулся, она тут же была готова бежать к нему босая, в одних носках, но боялась, что узнает муж. Поэтому прошептала на ухо няне:
– Как только муж заснет, приведи его тихонечко сюда, чтобы никто не узнал.
Няня поступила, как ей было велено. И, в конце концов, мать и сын встретились. Мать, разразившись рыданиями, поведала Ангуку:
– Более десяти лет, после того, как мы рассталась с тобой, от тебя не было никаких известий: ни с этого, ни с того света. Как отрезало. Выходя за ворота, я часто стояла, глядя на плывущие по небу облака, и сердце мое таяло. Теперь я вижу твое лицо, и с одной стороны мне грустно, а с другой – радостно.
Ангук тоже с чувством глубокого почтения смотрел на мать, но не находил ее прежнего облика. На лице появились морщины, волосы поседели. На душе стало очень больно, и он заплакал:
– Я, недостойный сын, виноват перед отцом, поэтому меня выгнали в глухую провинцию. Я нанес душевные раны матери. Разве это приличествует нормам этикета истинного сына?
В то время, как мать и сын, не сдерживая слез, рассказывали друг другу о произошедшем, снаружи послышался шаркающий звук шагов. Мать, зная, что это младший Ансе, прошептала на ухо Ангуку:
– Если твой отец узнает, что ты пришел, непременно убьет тебя. младший брат тоже не должен тебя видеть.
И, сказав так, спрятала Ангука в углу комнаты под одеялом. Ансе открыл дверь, зашел в комнату и спросил:
– Кто там лежит под одеялом?
Мать, поняв, что скрывать будет трудно, позвала Ангука, сказав тому, чтобы он сел, и сказала тихим голосом:
– Твой старший брат приехал из Андона.
Ансе хлопнул в ладоши и, засмеявшись, сказал:
– Так-так. Значит, брат из Андона здесь! А я как раз пришел сказать вам, мама, что некоторое время назад отец увидел во сне брата из Андона, у него закружилась и стала сильно болеть голова. И действительно, брат из Андона здесь!
Мать, попросив говорить тише, стала отговаривать его:
– Ансе! Если отец узнает об этом, случится большая беда. Пойдешь в кабинет, на мужскую половину дома, держи язык за зубами!
Ансе знал всю историю с Ангуком, и что если отец узнает, убьет брата, поэтому, чтобы так не произошло, накрепко закрыл рот.
Ангук, попрощавшись с матерью, возвратился домой к няне.
Наступил день сдачи экзаменов на государственную должность. Ангук собрался пойти к месту их проведения, но он не был дома больше десяти лет, и ему все