чтобы отправиться на покой. Облегчив свою душу и написав на листе бумаги всю историю его похода с сыном на охоту много лет назад, старик признался, что они с Бертом обнаружили шахту вместе. Но сын предпочел присвоить ее себе, а не обнародовать, из-за чего между родственниками завязался спор, в результате которого Улий и лишился ноги. Сын пригрозил ему расправой над любимой внучкой Даяной, и Улий, дав обещание молчать о заброшенной шахте, замолчал навсегда. Почти навсегда.

— Скажи честно, тебе правда разрешили отвести старика в лес и оставить его там?

— Если ты боишься, что тебе тоже загребут за это в тюрьму, можешь не идти со мной!

— Ага, как же! — волоча за собой тяжеленые сани с прадедом Даяны, пропыхтел Сет Уайт.

Улий сам изъявил желание отправиться в лес, попрощаться с родным краем. Его возраст перевалил за сотню, он много прожил, увидел свою правнучку и посодействовал в раскрытии преступления, пусть и выступая против своего сына, но его совесть отныне была чиста. Рэй и Сет оставили его на широкой снежной поляне. Вокруг все было белым и безмятежным, и даже волчица, что вышла повстречать своих гостей оказалась идеально белой.

— Ты же тоже это видишь, да? — на одном дыхании произнес Сет, глядя на то, как волчица подошла к старику в санях, обнюхала его протянутую к ней руку и стала ластиться.

— Да.

Чудесное видение исчезло так же быстро, как и появилось, забрав с собой Улия, и на поляне остались только двое пораженных героев.

— Думаешь, стоит рассказать всем про то, что увидели?

— Н-е-е-т, — протянула муза, усмехаясь. — Меньше знают, крепче спят.

Глава 21. Петля

Глаза музы мечтательно прикрывались в поисках сна, свежий воздух дурманил, и Сет торопился, домой, разделяя желание музы как можно быстрее оказаться в теплой постели. Его рука сжимала ее руку, волоча за собой Рэйчел, что едва перебирала ногами от усталости.

Споткнувшись в очередной раз, Рэй поймала на себе взгляд обернувшегося Сета и тяжело сглотнула. Острый серп луны выплыл из-за облаков и потонул в расплавленной ртути радужки мужчины. Свечение глаз блондина в ночи животное, дикое. На бледное вытянутое лицо падала тень, а платиновые короткие пряди на макушке сияли белой всколоченной шерстью хищного зверя, притаившегося в снегу. И этот странный, навеянный светом луны и разыгравшимся воображением музы образ героя пугал столь же сильно, сколь и манит.

До родной двери оставалось всего пара тройка дворов и прямая голая дорога, когда они заметили зажжённую свечу в окне одного из домов. И в следующем тоже горел свет. Они услышали внезапный шум, затем грохот и ругань.

«Неужели временная петля не замкнулась? Быть того не могло. Или же…?

Позабыв про слабость в ногах, Рэй вырвалась вперед, забегая в открытую калитку, но их никто не встретил. Ни поганой метлой, ни радушным приемом. Звук шел с другой стороны дома, и Сет целенаправленно обошел участок по кругу.

Задний двор выходил в поле. Завидев какое-то движение впереди, Рэй прищурилась, пытаясь разглядеть в сумраке человека, но наткнулась на копытное, хвостатое, жвачное животное. Целый загон коров и быков, лениво пощипывающих тюк сена, устилающий землю за забором и припорошенный снегом. В углу загона располагалась деревянная пристройка. Дверь в нее была распахнута настежь, и яркий свет вырывался наружу, зазывая героев. Сквозь прорезанные окна без стекол, занавешенные плотной, не пропускающей ледяной ветер тканью, двигались тени. Из глубины послышалось мучительное коровье мычание.

«Забивают скотину», — подумала Рэйчел, без толики сожаления и устало вздохнула.

— Рожает! — тотчас донесся до нее перепуганный женский крик, заставляя поперхнуться воздухом. Из сарая вдруг вылетел грузный мужчина и стремглав понесся вперед, норовя запутаться в собственных ногах, не замечая соседей. Он едва не протаранил головой Сета, и в с испуге вскинув глаза, громко ойкнул, хватаясь за полушубок на груди.

— Зверь тебя пожри, Уайт! — сплюнул герой, тяжело дыша. — Чего застыл столбом? Беги за водой! Теленок никак не идет, корова битый час не может разродиться!

И вдруг его взгляд упал на стоящую рядом Рэйчел, и он второй раз за вечер, схватился за сердце.

— Муза! Драгоценная вы наша! Благословите! Всю жизнь молоком парным поить вас будем, только помогите! — молниеносно, подобно капкану, мужчина схватил и сжал ее ладони в своих руках увлекая за собой, к пристройке, к свету. Его голос полный мольбы и благоговения продолжал щебетать.

— Ох, ну я…, — растерянная Рэй, неуверенно растягивала губы в извиняющейся улыбке, послушно перебирая ногами, утопающем в сугробе. Она крутила головой в поисках Сета, оставшегося позади и уже хотела признаться в своей абсолютной бесполезности, как ладонь блондина легонько подтолкнула ее в спину.

— Иди. Я схожу за водой и вернусь, — зашептал ей в след Сет, и Рэй мгновенно обволокло теплом.

Она послушно переступила освещенный порог и зажмурилась от яркого светильника под низким потолком пристройки. Внутри располагались четыре стойла, по два с каждой стороны. Но не успела муза осмотреться, как ей навстречу вышла женщина средних лет.

— Ва…, — оборвала она свою тираду на полуслове и сдулась, оглядывая с ног до головы возникшую словно из ниоткуда Рэйчел. — Муза, — удивленно воскликнула героиня. — Муза! — и снова повторила она уже восторженно. — Спасительница! Проходи, проходи, милая. С тобой, удача будет на нашей стороне! — больше не мешкая, она кинулась к Рэйчел с широкими объятьями, и заглядывая той за спину на сей раз обратилась к притихшему мужу. — Валд! Ты нашел лопату? А воды нагрел? Чего возишься? Живо неси!

— Бегу-бегу, Ладушка.

— А ты, милая, присаживайся! — женщина по имени Лада подвела музу к стог сена напротив стойла. — Это же надо, такое событие!

В дальнем стойле у стены слева топталась телка, ее хвост беспокойно хлестал по широким бокам.

«Неужели рождение теленка столь удивительно? Или же, она имеет ввиду другое?!» — вдруг посетила музу шальная мысль, и Рэйчел замерла в полусогнутой позе, так и не усевшись на предложенное место.

— Этого раньше не случалось?

Барьер, озеро, убийство на лесопилки, неожиданные роды — все это непрерывная рабочая смена, продолжение истории в серой ледяной обложке. Время не остановилось. Книга пишется…!

— У Румы это первые роды, мучается девочка.

— Нет-нет, я не об этом, — затрясла головой муза, облизывая пересохшие губы и медленно с расстановкой повторила. — Эта корова уже рожала? Вчера ночью? Вы помните?

Лада нахмурилась, миниатюрная женщина средних лет обиженно надула губы, уперев кулаки в боки, словно Рэй морочила ей голову, и вдруг, ее лицо разгладилось. Раскрасневшаяся героиня уронила руки и округлила рот, жадно хватая воздух,