висок Виктору, прежде чем я успеваю перерезать ему горло. Он пристально смотрит на мертвого человека перед нами, его взгляд полон муки, которую мы все слишком хорошо знаем. Затем он выпускает еще одну пулю в сердце мужчины.

Но он не останавливается. Пули летят одна за другой, пока не остается слишком много дырок, чтобы их сосчитать.

— Я не мог слушать его болтовню больше ни секунды, — объясняет он ровным тоном, подходя к бухгалтеру.

Тело мужчины содрогается, оглушенное тяжелым молчанием.

— У тебя есть две секунды, прежде чем он перережет тебе горло. — Энцо жестом указал на меня, наклонив голову. — Я вижу, что ему это действительно нужно, а я не из тех, кто отказывает брату.

— Мне ж-ж-жаль, — плачет он. — Я…

Мой нож перерезает ему горло, прежде чем он успевает договорить. Толстый слой багрового цвета сочится из его шеи, а он немигающим взглядом смотрит на меня.

Я забираю свой второй нож с бедра Виктора, затем возвращаюсь к кейсу с остальным оружием и достаю черную ткань, кладу оба клинка на нее.

— Я вызову чистильщиков, — говорит Энцо. — И когда мы найдем Бьянки, мы узнаем, что именно случилось с мамой.

— Я думаю, он говорил правду. — Я поворачиваюсь к нему. — Теперь все имеет смысл. Почему они ненавидели нас. Как странно, что мама была убита пьяным водителем днем. Они оба погибли, а машины даже не были повреждены. Мы видели фотографии. Ты знаешь, что это правда.

Он сжимает затылок, пистолет у его бедра.

— Да. — Он кивает, его челюсть сжимается. — Мы должны сказать Дому.

— Я знаю. Бьянки разрушили нашу семью больше, чем мы даже думали.

ГЛАВА 16

РАКЕЛЬ

После того, как он ушел и я вернулась в нашу комнату, мне больше всего на свете хотелось спуститься обратно и прокрасться в подвал. Я хотела знать, правду ли он говорит о тех мужчинах. Но я также хотела увидеть, что он с ними сделает, чтобы понять, на что он способен.

Когда я впервые увидела мужчин, которых тащили, как скот, и демонический взгляд Данте, меня парализовал страх. Дело не в том, что я боялась его. Я была в ужасе от всей ситуации, так как поняла, что снова нашла кого-то похожего на своего отца.

Всю свою взрослую жизнь я не хотела иметь ничего общего с преступным миром, в котором родилась. Но он всегда находит меня в тени, как будто это часть меня, даже если я отбросила ее.

Но я надеюсь, что Данте другой. Я надеюсь, что он совсем не похож на моего отца. Пусть у нас нет вечности, но у нас есть сейчас. И сейчас я все еще хочу его.

Час спустя я все еще в спальне, дверь приоткрыта, как он и просил. Не зная, когда он закончит, я направляюсь в душ и включаю почти обжигающую воду, прежде чем снять одежду, оставив ее в куче на полу. Я захожу внутрь, нуждаясь в том, чтобы тепло разлилось по моему телу и растворило жестокость моего существования.

Как моя жизнь превратилась в такой беспорядок?

Интересно, что делают мои родители? Ищут ли они меня? Думают ли они, что мне больно?

Я чувствую себя виноватой за то, что заставила их пройти через это, но не настолько плохо, чтобы увидеть их до того, как я сбегу в другую страну. Я отправлю им письмо, когда уеду, чтобы они знали, что я в безопасности, но никогда не вернусь. Надеюсь, они поймут, почему я так поступила, но если нет, то я с этим смирюсь.

Вода падает на мои волосы, стекая по спине. С шампунем в ладони и закрытыми глазами я начинаю массировать кожу головы.

Мои мысли устремляются к Данте, задаваясь вопросом, покончил ли он с…

С убийством? Боже, даже думать об этом — безумие.

Парень, который мне нравится, возможно, кого-то убивает. Прямо сейчас.

Когда я беру гель для тела, я слышу скрип двери позади меня, затем звук мягко закрывающейся двери.

Он здесь.

Мое тело колет от осознания, такого же плотного, как пар, распространяющийся по комнате, а туман поднимается выше, затуманивая мое зрение.

Я не могу его увидеть. Но я чувствую его ауру, как призрак, от которого невозможно отделаться, или присутствие, проникающее сквозь кожу. Но когда я смещаюсь вправо и смотрю в сторону двери душевой, я нахожу его темную тень.

Он останавливается, положив руку на дверь, и мои нервные окончания оживают. Мое тело жаждет его прикосновений, мой пульс пробуждается от интенсивности, которую он пробуждает во мне.

Я не доверяю себе с ним. Я — другая, когда мы вместе. Кто-то, кем я не против быть.

Мое тело согревается изнутри, желая, чтобы он был здесь. Со мной.

Кожа к коже.

Тело к телу.

Сердце к сердцу.

Этот человек что-то делает со мной. То, чего я никогда не испытывала раньше, и то, чего я никогда не испытаю снова.

Химия, которую мы разделяем, не всегда приходит со временем. Иногда она присутствует в нас с самого начала, чтобы мы взяли и сделали ее своей. И я хочу сделать его своим, пусть даже на мгновение.

Дверь понемногу открывается. Мое тело томится, мокрое, обнаженное, готовое к тому, чтобы этот мужчина взял то, что принадлежит ему. То, что я хочу дать ему.

Мое сердце колотится в груди, когда я вижу его лицо, волосы падают ему на лоб, он молча смотрит на меня, эмоции напрягаются на его лице. Мои выдохи учащаются, когда я перевожу взгляд с его черной толстовки на черные треники. Его пальцы в крови.

Я должна испугаться.

Отвернуться.

Я должна хотеть убежать. Но я не хочу. Я хочу его еще больше.

Не все черное и белое. В мире существует огромное количество серых цветов, и он — самый темный оттенок серого. Мой любимый цвет.

Я отступаю назад, освобождая для него место. То, как он смотрит на меня, полный желания и нужды — эти глаза скользят от моего лица по груди и ниже, к бедрам, — заставляет мое тело трепетать от предвкушения. Я жажду почувствовать, как он погружается в меня в первый раз. Чем больше он смотрит, тем больше расширяется его грудь, и тем более влажной и переполненной желанием я становлюсь.

Моя ладонь тянется к его ладони, приглашая его присоединиться ко мне. И не отрывая глаз, он снимает кроссовки, отталкиваясь от них пятками, прежде чем подойти ближе.

Не в силах удержать еще одно