В первый раз они проезжали через Грасмир в темноте. Сегодня Оливия заметила, как он хорош. Здесь можно было с легкостью провести целый день, гуляя и посещая магазины и чайные. И хотя суеты здесь было гораздо меньше, чем в Лондоне, поражало обилие туристов. Симпатичные постоялые дворы и ресторанчики притягивали посетителей из самых разных мест.

Коляска остановилась перед пекарней. Восхитительный запах, исходивший изнутри, заставил Виктора нетерпеливо ерзать на своем месте.

– Я куплю все, что нужно, и мы съедим это в том месте у реки, которое мы проезжали по дороге сюда.

– Спасибо, сын, это было бы очень мило. – И Эсмеральда улыбнулась Виктору: – Ты согласен, мой мальчик?

– Прекрасно, миледи. – Его слова звучали бы более убедительно, если бы он, скрестив руки на груди, не сгорбился на своем сиденье.

Виктору не хотелось разлучаться со своим ковбоем.

– Может, я возьму его с собой? Он поможет мне выбрать, что купить.

Виктор, улыбаясь, вскочил с места, и трудно было поверить, что еще секунду назад он сидел надутый и недовольный.

– Хорошо, – ответила Оливия, поскольку ничего другого ей не оставалось. Кроме того, она полностью доверяла Джо. – Виктор, проследи, чтобы лорд Хейверсмир не скупил весь магазин.

– Конечно!

Джо протянул руки, и мальчик буквально прыгнул в объятия своего героя.

Глядя, как эти двое шагают к магазину, Оливия почувствовала ком в горле. Виктор старался подражать непринужденной ковбойской походке Джо.

Что же он имел в виду, говоря, что уловил запах будущего? Где-то в глубине своего сердца Оливия знала, что это. И от того, что это могло значить, ее охватывал трепет. Но ей ни в коем случае нельзя спешить. С Генри она так стремилась отдать свое сердце, что буквально рвалась замуж. На этот раз речь шла не только о ее сердце, но и о сердце Виктора.

Через некоторое время Джо вышел из пекарни. Одной рукой он держал Виктора, в другой нес большую коробку. И внезапно у Оливии пропало желание не спешить. Ей захотелось с радостью распахнуть объятия и броситься навстречу жизни.

Розалин засмеялась, глядя на Виктора, который, запрокинув голову, говорил ее рослому брату что-то, видимо, очень важное. Настолько важное, что никто из двух мужчин не удосужился смахнуть джем и крошки с его губ. В самом деле, какое это имело значение? Важно, что Джо засмеялся и по-отечески потрепал Виктора по голове. Оливия не могла припомнить ничего, что бы так ее тронуло.

– Полагаю, – глаза Эсмеральды светились любовью, – моему сыну было непросто отказать в чем-то вашему мальчику.

Очевидно, так и было, если судить по остаткам лакомства на его лице.

– В свое время Джо станет прекрасным отцом, – как бы невзначай заметила она, подмигнув Оливии.

– Я достаточно хорошо знаю своего брата, Оливия. – Розалин помахала рукой Джо и Виктору. – Он был бы прекрасным отцом для Виктора и потрясающим му… Кто эта женщина?

– Уверена, я ее не знаю. – Эсмеральда с подозрением прищурила глаза. – И почему она бежит за Джо и Виктором?

Действительно, почему она так улыбается? Если честно, достаточно дерзко.

Оливии не понравился ледяной холодок, пробежавший по телу. Она слишком хорошо его знала. Ревность или страх ревности были ее постоянными спутниками последние шесть лет. Она больше не поддастся этому. Да и с чего бы? Джо Стетон не принадлежал ей, а она не принадлежала ему. Он был волен искать внимания любой женщины. Хотя, если вдуматься…

– Здравствуйте, – сказала леди.

Джо, увлеченно беседовавший с Виктором, видимо, не заметил ее.

Женщина была привлекательной. Ее распущенные рыжеватые волосы переливались на солнце. По возрасту ей было никак не меньше, чем Оливии… хотя какое это имело значение? Оливии приходилось смириться с тем, что, кроме четырех поцелуев и ее ощущений по этому поводу, их с Джо ничего не связывало. Оливер не посылал этого ковбоя ни Виктору, ни ей.

– Интересно, – пробормотала Эсмеральда, – что помешало ей одеться, как положено?

– Лорд Хейверсмир!

– Откуда она знает, кто такой мой брат? – нахмурившись, спросила Розалин. – Хотя, я полагаю, новости расходятся здесь так же быстро, как в любом другом месте. Люди уже знают, что Па больше нет.

Джо сделал еще несколько шагов, прежде чем остановиться, чтобы ответить женщине.

– Миледи? – Он приподнял свою ковбойскую шляпу.

Женщина, улыбаясь, прижала одну руку к сердцу, пальцами другой провела по груди. Джо, похоже, не заметил ее откровенной попытки привлечь его внимание к своему бюсту.

А Розалин заметила. Оливия услышала, как она произнесла слово, неподобающее для леди. Эсмеральда, видимо, тоже заметила, потому что не сделала дочери замечания.

Кокетки были далеко не редкостью, так почему появление этой особы отозвалось так болезненно? Может, из-за ее волос? Этот цвет был, как эхо… нет, Оливия не станет вспоминать.

– Мне так хотелось познакомиться с вами, лорд Хейверсмир. – Розалин протянула Джо руку для рукопожатия. – Я тоже американка!

От вида ее голой руки в руке Джо у Оливии внутри все сжалось, но, чтобы не казаться мегерой, она улыбнулась. Нет, не просто казаться, она не хотела быть мегерой. Все это в прошлом. Если она доверяет Джо – а она ему доверяет, – то должна отнестись к этой женщине доброжелательно.

Если бы только не раздражение, охватившее ее оттого, что женщина наклонилась к нему так близко. Оливия потратила столько сил, чтобы избавиться от ревности, и вот она… снова вцепилась в нее отвратительной тенью. И не важно, что Джо не давал ей никаких оснований для этого. Ее сердце было надломлено, повреждено.

Джосайа Стетон был красивым обаятельным мужчиной. Теперь, когда он стал лордом, это только повысило его привлекательность в глазах женщин. Эта красотка была лишь первой из многих, которые будут пытаться завоевать его.

Разумно держать свое сердце в узде. Сберечь его до тех пор, пока… впрочем, этого она не знала.

– Меня зовут Пруденс Лэпертон. У меня в этом городке очень милый постоялый двор, – заверещал нежный голосок. Оливия старалась не подслушивать, но она стояла слишком близко, чтобы этого избежать. – Мы же американцы – родственные души, разве нет?

Оливии захотелось откусить ее мерзкий язык.

Джо протянул матери коробку с покупками, потом посадил Виктора назад в коляску и, усаживаясь на свое место, оглянулся через плечо:

– Хорошего дня, мисс Лэпертон.

– О, я миссис, милорд. – Она пошла рядом с коляской, которая медленно тронулась. – Я вдова. Пожалуйста, если будете в городе и захотите здесь остановиться, мои двери открыты для вас.

– Насколько я запомнила, – сказала Розалин, – отсюда до дома чуть больше получаса.