двигатели и «Мимоза» начала снижение. За эти четыре месяца, что они обретались все вместе в качестве экипажа, работы было совсем мало. Они сделали всего несколько рейсов и те каботажные. За годы отсидки Дагвард растерял всех своих клиентов, и всё нужно было начинать с нуля. Положение усугублялось ещё и тем, что капитаном Рек оказался никаким и если бы не финансовая поддержка Конторы — они бы уже давно вылетели в трубу.

— Реверс. — скомандовал Серый Шим-Пангу.

— Включён.

— Импульсники.

— Включены.

«Мимоза» вошла в плотные слои атмосферы. Последний рейс им пришлось делать самостоятельно — капитан Дагвард ушёл в глухой и беспробудный запой. Во всех космопортах и на всех транзитных станциях повторялось одно и то же — Рек добирался до ближайшего магазина «дьюти-фри», где затаривался всевозможным горячительным и запирался в своей каюте, а Серый, На-Ла и Шим-Панг занимались клиентами и их грузами. И, надо сказать — справлялись неплохо. Они и клиента нашли сами.

— Я сводку погоды получила. — сказала На-Ла, — В Откровении туман. Остаётся Сверкающая Мечта.

— Столица. Это даже лучше. — кивнул Серый.

На сей раз экипажу «Мимозы» велели доставить на Гамму-249 группу пассажиров. Когда космолётчики впервые увидели их, то Серый, как стоял с открытым ртом — так и остался стоять. Шим-Панг тоже долго ловил челюсть. Впечатления странные пассажиры не произвели только на пьяненького Река и на На-Лу, как всегда пялившуюся в компьютер и ничего не замечавшую. А посмотреть там было на что. На борт шаттла поднялось девять человек — альбиносов. Белая, полупрозрачная кожа, белые волосы, красные глаза.

Пассажиры, однако же, оказались людьми интеллигентными и воспитанными и за время полёта беспокойства экипажу не доставляли. Они вообще почти не покидали предоставленных им кают.

* * *

В здании комплекса исследовательской лаборатории, две группы учёных встречали третью. Независимая, научно-исследовательская эксперт-группа под руководством профессора Моше Пэледа, более известная как «белая группа». Прибыла на Гамму-249 в полном составе. В группу входили пятеро мужчин и четыре женщины. Учёные с Земли уже встречались с ними и отреагировали на их внешний вид более спокойно, чем их коллеги со Счастья Человечества, на чьих лицах застыли шок и изумление. Все члены группы были ниже среднего роста, худые, белые волосы и белая, почти прозрачная кожа придавали им какую-то особенную хрупкость. Бледно розовые губы были почти не видны, кроваво-красные зрачки глаз особенно резко оттеняли какую-то бумажную бледность кожи.

— Ну что, закопались? — произнёс с явным ехидством в голосе один из альбиносов.

Смилянский уже открыл рот, чтобы отразить колкость, но Рива его опередила:

— Закопались, Моше — ответила она, показывая остальным молчать

— Ривалэ! — рот альбиноса расплылся в неподдельной улыбке, — Как всегда -неотразима!

— Рух титкауэд (пошёл на… араб. сленг)! — ответила Рива без всякой злобы в голосе.

Альбинос рассмеялся во весь голос, затем успокоившись, снова стал серьёзным.

— Ладно, Давид, — сказал он, обращаясь к Смилянскому, — не сердись, ты ведь меня знаешь!

— Ещё бы! — проворчал Смилянский, — Иначе давно бы урыл.

— Ну, показывайте, с чем мы имеем дело?

Учёные прошли в лабораторию, по дороге Смилянский и остальные посвятили новоприбывших во всё происходящее. Затем, группе Пэледа предоставили время, чтобы ознакомится с документацией и имеющимися результатами. Читая документы лаборатории Эль Раама, Пэлед и его люди только покачивали головами, затем профессор поднял глаза и подперев подбородок рукой произнёс, совсем как старый еврей из анекдотов:

— Ай-я-яй, какой талантливый молодой человек! — при этом его взгляд выдавал неподдельно уважение.

— Гордитесь, доктор! — сказала ему Ишимото, — За последние двадцать лет, вы первый, кто слышит такие слова от профессора Пэледа!

— Двадцать пять, Харуюки-сан! — ответил Пэлед, не отводя взгляда от Эль Раама.

— Труд, конечно, проделан огромный. — сказала после короткой паузы женщина-альбинос, — Но нам этого не достаточно. Нам нужен полный доступ к самим исследуемым предметам.

— Получите, доктор Рада. — ответил Смилянский, — Доктор Ар Адам проведёт вас в лаборатории.

* * *

Серый ничего лучше не придумал, как явиться жаловаться к Гиоре.

— И что Вы хотите от меня, молодой человек? — устало спросил Эпштейн, протирая очки. Вот только Серого с его стенаниями ему и не хватало для полного счастья. Серый смотрел на него в древнерусской тоске.

— Ну Вы же тут главный! — в отчаянии воззвал и.о. капитана «Мимозы». Эпштейн подумал, что с тем же успехом Серый мог бы заявится со своими жалобами и к Акдаку, и к Малинину, и к кому угодно.

— Послушайте, молодой человек! — начал Гиора тоном еврея из анекдотов, — Оно мне надо — ваше горе? Мне своего достаточно!

Вобщем, Серый ушёл не солоно хлебавши. Проблему под названием «Рек Дагвард» предстояло решать самим. О причинах, вогнавших горе-капитана в штопор, он догадывался. И где-то в глубине души даже сочувствовал Реку, хотя отлично понимал, что в своих бедах он виноват сам.

Первым, кого Серый увидел на корабле, был ещё не вполне протрезвевший Рек Дагвард. Он стоял посреди коридора, покачиваясь, словно бы раздумывая, в какую сторону ему упасть. И тут Серого прорвало! Хук слева, апперкот справа и антрекот посередине. Рек Дагвард мешком повалился на пол, Серый уже не мог остановиться, навалившись на пьяненького капитана, он всё тузил и тузил его своими костлявыми кулачками. Выпустив пар, Серый оставил выбежавшую на шум драки На-Лу причитать над поверженным Реком, а сам ушёл в кокпит. Трезвый Шим-Панг, при виде его, улез под пульт. Серый плюхнулся в капитанское кресло и мрачно уставился перед собой. Потом вдруг грохнул по краю пульта кулаком и заорал:

— Развели тут! Бардак!!!!!!

* * *

На протяжении последующих четырёх дней, все три группы учёных, включая профессоров, почти не покидали лабораторий. Казалось, одно присутствие группы профессора Пэледа вдохнуло в них новые силы. Движения учёных приобрели прежнюю уверенность, взгляд был не таким потерянным, даже колкости в свой адрес они воспринимали с юмором. В конце четвёртого дня, все собрались за общим столом в столовой. Еда была не мене отвратительной чем обычно, но все были настолько поглощены разговором, что не обращали внимания на вкус.

— Скажите, профессор, — обратилась Гир к Пэледу, — насколько вы можете быть уверенны в точности результатов?

— На данный момент не более семидесяти процентов гарантии. — ответил альбинос, сделав глоток сока, — Для более точных выводов, нам понадобится