class="p1">Я медленно перевёл взгляд на кровать. Мою кровать… Второй «гость» был ещё жив, хотя это слово едва подходило к его состоянию. От ног ничего не осталось, а из дыры в животе сочилась кровь, пропитывая простыни.

— Господин, можете не переживать, — Симона чуть склонила голову. — Нас никто не видел. Их тоже. Мы почувствовали запах и быстро затащили шпионов сюда, пока все были заняты на территории. И… побеседовали.

— Правда? — натянул улыбку. — Вы такие умницы… А я-то переживал!

Выдохнул, разглядывая свою любимую комнату. Достал несколько игл из одежды — нужно успеть, пока монгол не отправился к предкам. Воткнул их быстрым движением, надеясь, что способность говорить правду проявится раньше действия яда.

Мужик выгнулся дугой. Маргарита, не церемонясь, просто вдавила его лицо в мою подушку. Она что-то спрашивала на чужом языке резкими, гортанными звуками. Монгол молчал, прожигая девушек ненавидящим взглядом.

Яд начал действовать. Кожа пленника приобрела зеленоватый оттенок, тело забилось в судорогах. Я впервые видел, как моя способность работает изнутри. Надо сказать, зрелище не для слабонервных. Но монгол держался, пока сёстры продолжали допрос.

Когда его дыхание стало совсем слабым, а глаза закатились, он заговорил. Всего несколько вопросов со стороны девушек и его коротких фраз. Конец! Мужик помер в моей кровати, продолжая заливать её кровью.

— Тварь! — Маргарита с отвращением вытирала руки. — Получил такой подарок — быструю смерть! Я бы с ним провела денёк-другой.

В её голосе звучала ярость. Сёстры повернулись ко мне и поделились тем, что успели узнать.

Выслушав рассказ, я подумал: «Так вот оно что… Неплохо сработали монголы, прям молодцы».

— Поздравляю! — расплылся в улыбке и развёл руки в стороны. — Отныне это ваша комната.

— Но… — Маргарита растерянно заморгала.

— Не нужно благодарить, — шагнул к ней, положил руку на плечо. — Я очень вас ценю и хочу наградить. Понимаю… Помещение большое, просторное. Ванная отличная, да ещё моя. Господин делится со слугами. Только убраться осталось, — подмигнул. — Мои вещи перенесите в другую комнату.

Вышел, оставив сестёр с открытыми ртами. Что ж, действительно «королевский» подарок. Сами устроили бойню в моей спальне — сами пусть и разбираются с последствиями. Хороший я человек, заботливый.

Подошёл к Витасу. Мужик молча кивнул, и мы направились к его домику. Вечер уже опустился на территорию. Факелы бросали причудливые тени на стены построек. Бойцы отрабатывали приёмы с новым оружием. При виде меня все вытягивались и приветствовали.

А я прокручивал в голове всё, что мы узнали от монгола. Информация сулила проблемы и возможности. Осталось только это правильно использовать.

Наконец, пришли на место, и я толкнул дверь. В домике пахло травами и свежим хлебом. На кровати лежал отец Витаса — седой, измождённый, кожа да кости. Рядом сидел брат, такой же истощённый. Заметив меня, старик дёрнулся, пытаясь встать, но только закашлялся. А второй мужик рухнул на колени, склоняясь в глубоком поклоне.

— Спасибо вам, господин! — его голос дрожал от волнения. — Вы спасли нас. Нет слов, чтобы выразить благодарность за ваш подвиг! Уже и не думал, что я и отец увидим Витаса.

— Не стоит, — поморщился от такого приёма.

Лейпниш смотрел на родных с плохо скрываемой нежностью. В его обычно суровых глазах плескалось тепло. Отец не сводил с сына взгляда, полного гордости и любви. Брат… В его глазах читалось что-то большее, чем простая благодарность.

Все трое так похожи — те же черты лица, тот же разлёт бровей. Только у Витаса следы тяжёлой жизни проявились в шрамах, а у этих двоих — в запавших щеках и тенях под глазами.

Витас достал из шкафчика тёмную бутылку, разлил настойку по гранёным стаканам. Жидкость отливала янтарём в свете лампы. Мы выпили. По телу разлилось приятное тепло, даже мысли стали течь как-то мягче. Налили по второй — за знакомство.

Родственники Лейпниша начали рассказ о том, что услышали в плену у джунгар. Брат говорил сбивчиво, путался в деталях, то и дело поглядывая на отца, словно ища поддержку. Старик поправлял его — чётко, по делу. Теперь понятно, в кого Витас такой основательный.

Несмотря на измождённый вид, отец сохранил ясность ума. Подводил итоги, добавлял важные детали, которые сын упускал. В его словах чувствовался опыт человека, привыкшего анализировать информацию.

Двадцать минут пролетели незаметно. Голова работала, раскладывая услышанное по полочкам. Витас не зря настаивал — знания действительно бесценные. Без них я бы точно вляпался и весь план пошёл бы прахом.

А если сложить это со словами пойманного монгола… Картина вырисовывалась знакомая — интриги, подковёрные игры. Прямо как в прошлой жизни. От этого даже в груди потеплело: такое я умею, такое люблю.

— Благодарю, — поднялся, кивая родственникам Лейпниша. — Позаботься о них, и это… Новый домик постройте. Непорядок втроём тут ютиться.

— Но… — Витас дёрнулся возразить.

— Не спорь! — оборвал его. — Я пошёл. Вечер новостей и сюрпризов ещё не закончился.

У входа в особняк меня ждали Жора и алхимики. В глазах слуги читалась какая-то торжественность, будто он собирался показать величайшее сокровище мира.

— Прошу, господин, следуйте за мной, — Георгий указал рукой в сторону кухни, где ещё суетились слуги, убирая посуду после ужина. Который я, между прочим, снова пропустил…

По пути Жора то и дело оглядывался, проверяя, не следит ли кто. Его поведение только подогревало моё любопытство.

С кухни повеяло мясом и какой-то зеленью. Желудок тут же заурчал. А ещё выпечкой… Слюна скопилась в моём рту, и я проглотил. А может, сначала перекусить и потом уже остальное?

Мы заглянули внутрь, повариха как раз готовила настойки. При виде нас она поспешно поклонилась и исчезла за дверью, словно по невидимому сигналу от Жоры.

Слуга замер у массивного дубового шкафа, занимавшего почти всю стену. Старая мебель, потемневшая от времени, с искусной резьбой по бокам — драконы сплетались с цветами в причудливом узоре. Такую работу сейчас уже не встретишь.

Жора снова осмотрелся, на этот раз особенно тщательно. Его пальцы скользнули по резьбе, нащупывая что-то. Тихий щелчок, и шкаф, скрипнув, плавно отъехал в сторону, словно двигался по невидимым рельсам. За ним обнаружилась ещё одна дверь — низкая, окованная потемневшим железом, с замысловатым узором на металле.

Слуга снял с шеи массивный ключ на верёвочке — старый, с витиеватой головкой и длинной «бородкой», покрытый патиной времени. Замок отозвался глухим лязгом, словно просыпаясь от долгого сна. Из