Кроме Эльвиры.

Она исчезла!

Не веря собственным глазам, Лена и Гришка в который раз прошлись вдоль шеренги задержанных и подбежали к капитану.

Он, выслушав их, недоуменно покачал головой:

— Но в доме больше никого нет!

— Что значит — нет?! — возмущенно закричала Лена. — Я ее лично видела в подвале! Понимаете, своими глазами! Я же не с чужих слов говорю!

— А я ее слышал, — поддержал Сергей. — Только что. Клянусь! Я ее голос ни с чьим другим не спутаю.

Офицеры переглянулись, и молодой лейтенант решительно направился к дому.

— Видите, дача опечатана? Временно, конечно. До обыска, — терпеливо повернулся к Сергею капитан. — Все окна закрыты, и подвальные — тоже. Где она может прятаться, по-вашему?

Сергей бросил на него хмурый взгляд:

— А вы подвал хорошо осмотрели?

— Само собой. Даже стены кое-где в подозрительных местах простучали.

А второй лейтенант торопливо сказал:

— Из Германии на запрос вашего учителя пришло подтверждение. Так что нам не до шуток. Эльвиру вашу в любом случае придется искать, понимаете? Мы и охрану на всякий случай в доме оставили. Вдруг она появится?

— Какую охрану? — Лена недоверчиво осмотрела абсолютно пустой сад.

— Такую, — усмехнулся лейтенант и коротко свистнул.

На свист моментально распахнулись три окна. По одному на каждом этаже и одно — подвальное. Три крепкие мужские фигуры в пестром камуфляже смотрелись весьма внушительно. Капитан прощально помахал рукой удивленным омоновцам и грустно усмехнулся:

— Сам не понимаю — как она умудрилась сбежать? Мистика какая-то… — И он бодро заключил: — Но если она вдруг вздумает зачем-либо вернуться, мы ее возьмем!

Ребята молча переглянулись. Сергей задумчиво протянул:

— Знаю я в подвале одно хитрое местечко… Помнишь, Лен, я как-то раз спрятал там от тебя «сокровище» и единственный раз выиграл — ты так и не нашла ничего, пока я сам тебе место не показал…

— Точно! — мгновенно оживилась Лена. — Там один человек запросто спрячется: это ниша такая хитрющая, со стороны она совершенно не видна. Кажется, стена до конца идет, и там уже тень на нишу падает, а на самом деле там щель есть!

Теперь оживились уже и капитан с лейтенантом. Они отошли в сторону и с минуту пошептались. Лейтенант начертил на земле план подвала и попросил Сергея указать, где находится ниша. И наотрез отказался взять ребят с собой, чтобы они все показали лично, на месте. Мало того, один из омоновцев чуть ли не под локотки увел ребят подальше от опасного дачного участка — на всякий случай.

Дом вновь оцепили. Жаль, Лена теперь и лиц ничьих толком не могла увидеть, одни силуэты — слишком далеко от места событий они оказались.

— Там она, точно — там! — бормотала Лена, крепко вцепившись в Гришкин локоть.

— Могла и сбежать, — заметил Сергей. — Помнишь, как было в Германии?

— Здесь — не там!

— Да с чего ты взяла?

— А вот знаю! — совсем по-детски огрызнулась Парамонова, и мальчишки невольно рассмеялись.

А Лена напомнила Гришке, что Эльвира никак не могла выйти из подвала, если только здесь нет подземного хода. Дом-то обрызган по всему периметру святой водой! Если верить триллерам и ужастикам — Эльвире через такую ограду просто не переступить.

Друзья вздрогнули: они вдруг услышали истеричный женский крик и — один за другим — два выстрела. А еще через десять минут они, оцепенев, наблюдали, как к полицейской машине несут накрытые черным плащом носилки. А к другой машине под руки ведут раненого лейтенанта. Плечо его было наспех перехвачено алой от крови повязкой, а бледное лицо показалось Лене виноватым. И правда, поравнявшись с ними, лейтенант сделал товарищам знак — остановиться. Посмотрел Лене с Гришкой в глаза и с горечью сказал:

— Прошляпили!

— Сбежала?! — ахнула Лена, мгновенно подумав, что под черным плащом пронесли кого-то из погибших омоновцев.

— Застрелилась, — вздохнул лейтенант. — Вначале в меня выстрелила, когда я стал уговаривать ее выйти из тайника, а потом ка-ак пальнет себе в висок… эх!!!

Он махнул здоровой рукой и полез в машину.

Лена с досадой подумала: «Так я и не узнаю, обычным человеком была Эльвира или нет? То ли она спряталась, потому что не могла переступить через святую воду, то ли поняла — через оцепление ей не пройти. А ее искали-то не за кражи — за убийства, тут на «пожизненное» тянуло, лучше уж пулю в лоб…» Но долго грустить Лена Парамонова не умела. Проводила взглядом отъезжавшие полицейские машины и облегченно улыбнулась: хорошо, что никто не видел, как она ползала по всему саду с этой дурацкой бутылочкой. Засмеяли бы!

Дина пришла в сознание только через сутки. Как вскоре выяснилось, она ничего не помнила. В ее памяти сохранилась только последняя сцена — как она объясняется с мачехой Сергея. И все!

А следующая сцена — она, Дина, лежит в постели, в больнице. В окно светит яркое весеннее солнце, на подоконнике жизнерадостно разоряется взъерошенный воробей, на тумбочке в глубокой тарелке горкой лежат ее любимые апельсины. Дина даже не сразу поняла, где она! А чуть позже порадовалась, что ее маму не стали волновать зря, все-таки у нее больное сердце. Умница Ленка привычно (и не в первый раз!) соврала Дининой маме, что они останутся ночевать у Сергея всей компанией — мол, им Карповна разрешила. Мама только наутро узнала самую безопасную часть правды, когда все уже кончилось. И расстроилась из-за того, что Дина попала в больницу. Карандаш сам с мамой побеседовал, как он потом сказал — «в щадящем режиме». Конечно, мама поругала Дину за ее «легкомыслие» — зачем, мол, она пошла в гости к этой мерзкой сектантке, ведь подозревала, кто она такая… Но своим «легкомысленным» поступком Дина (если уж честно!) нешуточно гордилась. И ни чуточки о нем не жалела!

Ильин-старший принял горькую правду о своей несостоявшейся супруге на удивление спокойно. По крайней мере — внешне. И никогда больше о ней не упоминал, будто и не существовало в их жизни никакой Эльвиры. И Карповна молчала, как воды в рот набрала, но Сергей точно знал — она радовалась.

К разочарованию ребят, некоторые их серьезные вопросы так и остались без ответов. Но, может, оно и к лучшему? Как сказал практичный Гришка Лапшин — так спать спокойнее!

День сложился на удивление бестолково. Гришка с Леной три часа бродили по городу и порядком устали. Ноги буквально гудели, да и настроение опустилось ниже среднего: никакого толку от бесконечной ходьбы!

Да и с погодой не повезло. С утра вроде бы небо было почти чистым, редкие облака лишь подчеркивали его синеву. Солнце казалось ослепительно ярким, на Гришку, едва он вышел из дома, пахнуло то ли недалеко ушедшим летом, то ли близкой зимой… Не по-осеннему светило солнышко! Зато уже через пару часов откуда-то нагнало тучи, да такие темные, да такие низкие, да такие сырые… И сразу стало понятно — сейчас самая настоящая осень. Промозглая, холодная, достаточно поздняя. И болтаться по улицам в такую погоду большой радости не доставляло ни Гришке, ни Лене.