– Веру нужно завтра до вечера привить от столбняка, – сообщила Полине. – Это не шутка.

– Ну, если Руслан Сергеич будет не против…

Придется поговорить с Русланом.

– А это сильно серьезное нарушение закона? – понизила голос.

И тут же услышала позади голос Паши:

– Оборотни все слышат, Алексанна Дмитревна.

Они с Васей смотрели мультики на планшете, усевшись на одной кровати.

– Вера не согласится, – обеспокоено зашептала Полина, что-то поворожив над нами. Ее слова зазвучали будто в вакууме, и я поняла, что теперь мальчики нас точно не слышат. – Они очень боятся этих уколов, Александра… Не стоит.

Я уронила голову на руки. Ладно. Не все сразу. Может, и никогда. Буду действовать по мере возможностей.

Мы уселись с Полиной разбираться с картами детей.

– А какие еще бывают… ну… виды странных существ? – поинтересовалась я.

Полина улыбнулась:

– Странно, что вы еще не поинтересовались ни у кого.

– Я боялась, – призналась честно.

– Понимаю. Больше всего ведьм и оборотней. Есть вампиры, как Дима. Есть русалки…

– Русалки? – просияла я.

– Они не очень приятные. Их даже в приюты не берут, – разочаровала меня Полина.

– А еще? – уже с опаской поинтересовалась я.

– Саламандры есть. Но у нас в приюте нет их. И тоже к счастью.

И тут я вспомнила про Мишу.

– Слушай, а Миша где?

– У себя в комнате.

– Он… волчонок сейчас? – осторожно уточнила.

– Да. Он без Руслана не оборачивается, – спокойно сообщила Полина.

– Да, я знаю. А можно мне к нему?

– Конечно.

Мы с Русланом настолько ушли с головой в свои проблемы, что забыли о маленьком мальчике. Следуя по мрачному коридору за Полиной, я готовилась увидеться с малышом, который не будет похож на привычного. Но желания броситься обратно не возникло. Я помнила, что Миша меня узнавал. И стало стыдно за то, что мы его бросили.

Миша лежал на кровати, свернувшись клубком. Как и предполагалось – волчонком. Даже еду ему носили, как собаке – ставили в глубокие миски у двери.

Я осторожно шагнула в комнату, боясь напугать его и напугаться самой, но волчонок тут же навострил ушки и с жалобным писком бросился ко мне на руки, оставляя за собой мокрый след.

– Привет, – тихо прошептала я, улыбаясь.

И тут же задержала дыхание, плавно убирая руки с его головы. Потому что лапки на моих коленях дрогнули и начали стремительно удлиняться. Все тело волчонка задвигалось, лысея. Серая кожа приобретала теплый оттенок на глазах. Но самое невероятное – изменения головы. В какой-то момент мне показалось, что я на грани закричать и удариться в истерию, но Миша уже встал на ноги и кинулся мне на шею. И я обняла его, прижимая к себе и прерывисто вздыхая. Невероятное ощущение, когда понимаешь, через что прошел ребенок… чтобы просто тебя обнять и доверить свое одиночество. Он перестал быть диким животным, лишь бы ощутить рядом кого-то…

Я подняла его на руки:

– Прости, что оставила тебя. Ты как?

Он только прерывисто вздохнул.

– А я и не знала, что он с вами оборачивается, – тихо изумилась рядом Полина. Совсем забыла про нее. – Вещи вот тут. – И она поспешила к тумбочке. – Тут их мало, потому что Руслан Сергеевич редко его тут оставляет.

Мы одели Мишу в четыре руки, и я поставила его на ноги.

– Я заберу его, ладно?

– Конечно. Он же Руслана… Как и вы.

Когда я вернулась в медицинский кабинет, Алексей уже привез лекарства. Я выдала Полине график их приема и пообещала заехать завтра. А еще оставила номер мобильного, чтобы звонили мне в любое время. Попрощавшись с детьми в палате, я вышла к Алексею с Мишей за руку.

– Как думаете, Руслану можно сейчас позвонить? – тихо спросила, но вспомнила, что оборотни слишком хорошо слышат. И выразительно указала на Мишу взглядом. – Хочу показать Мише его новый дом.

Я понятия не имела, можно ли принимать решения одной, но бросить ребенка одного в приюте с собачьими мисками тоже не могла. Судя по выражению лица Алексея, у меня могли быть проблемы. Но озвучивать их он не стал. А я силилась вспомнить, сколько комнат в доме Руслана. Спальня была в одной его части, как и ванная. Но дальше по коридору я не ходила, а там точно были еще двери.

– Я скажу Руслану, чтобы он заехал в квартиру и привез Мишины вещи, – дипломатично заключил Алексей, открывая нам дверцы машины.

***

Результаты встречи не радовали. Пандоров не просто сбежал, но и покалечил одного из охранников. Если бы я сразу сдал его в отдел, этого бы не случилось. Нет, меня никто не упрекнет. Но от этого не легче.

Я сдал все аудиозаписи, отчитался о казни Марины Браговской и уже собирался покинуть отдел, как в коридоре нарисовался Довлатыч. То ли с задания какого, то ли просто после тяжелого дня. Взгляд у ведьмака был суровый. И я надеялся просто поздороваться и убраться с его глаз, но не вышло – он коротко кивнул мне на двери кабинета. Пришлось послушно пройти за ним следом.

От его одежды пахло гарью. Паленой шерстью и кожей, если быть точным. Все остальные запахи отбило напрочь. Значит, он с задания.

– Что, Руслан Сергеич? Мозги вам вправили, но поздновато, – едко начал он, тяжело опускаясь на стул. – Хотелось бы погадать… Избранная ваша?

Я только шумно вздохнул, глядя на него хмуро:

– Что вы хотели?

– Вызвериться, как у вас принято, – подался он вперед. – Ты все определиться не можешь, к умным или красивым? Жетон сдал, но ножиком махать не передумал.

– Я должен был сам.

– Ты должен был ценить шанс! – стукнул он кулаком по столу. – Нельзя быть не-убийцей и продолжать убивать! Да, ты был в своем праве. Но я лично дал тебе свободу, а ты снова встал в упряжку. Тебя спровоцировали, как щенка! Ты не понял? Твой бывший босс доказал, что ты никогда не перестанешь быть его шавкой! Что Пандорову стоит спровоцировать тебя снова?! А права может и не подвернуться!

Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Уверен, он ясно видел мое несогласие. Но оправдываться я не собирался. Ведьмак хотел вытряхнуть из меня зверя и звериные законы. Но это невозможно. Такие, как я, привыкли жить на два мира, но никто не говорил, что это просто.

В конце концов, он устало откинулся на спинку стула и отвел взгляд:

– Разочаровываешь. Одно радует – есть у тебя, кому в порядок мозги привести.

– Могу идти?

– Я вижу, что ты думаешь о моем мнении.