– Заправлю. А какие основания у Алекса?

– Тебе его основания нужны или мои? – сложил я руки на груди, устало опираясь на стенку.

– Я когда увидела Мишу одного в комнате, не смогла уже его оставить, – тихо пролепетала Саша.

Я только головой покачал:

– Знаю. Все нормально. Ты молодец, что забрала его.

Она настороженно глянула на меня и осторожно улыбнулась:

– Ты требуешь у воспитателей приюта прививки…

– Требую, – кивнул я медленно, не успевал за ходом ее мысли.

– Полина говорит, что ведьмы не доверяют вакцинам, но ты требуешь. – В голосе Саши послышалось восхищение.

– Я и детей прививаю, просто в карточках этого нет, потому Полина не знает. Я ей еще не доверяю. А сертификаты детей лежат у меня на работе.

– Боже мой, – так и села с бельем Сашка. – Как ты это проворачиваешь?

– Что такое, Саша? – усмехнулся я. – Мне надо было тебе в первую встречу это сказать?

– Тогда путь к моему сердцу был бы определенно короче, – изумленно покачала она головой. – Ты классный, Руслан Сергеич…

Позабавило, как она произнесла отчество. Оно не было настоящим. Родное бы напоминало мне об отце, которого я так и не простил. И похвала тоже понравилась.

– …Но все же, – пытливо глянула она на меня, – почему ты решил нарушить закон?

– Я насмотрелся в детстве, как болели дети. Да и сам тоже чуть не умер. Мне хватило, чтобы не допускать этого в приюте. Саму процедуру делают у нас на выезде. Но детям не говорят, что это прививки. Обзывают витаминами, обезболивают и ставят… Все по календарю.

– Сегодня одна девочка мне ржавый гвоздь принесла в пальце, – расслабилась, наконец, Саша. – Я думала, как бы подбить тебя на нарушение закона и отвезти ее на вакцинацию под покровом ночи…

– Так вот что ты имела в виду под романтическим вечером, – покачал я головой, усмехаясь.

– Ты женился на докторе, да, – вздохнула она смущенно и взялась за подушку. – Я там, кстати, ужин попыталась приготовить. Только не предупредила, что плохо готовлю. Наверное, надо было раньше сказать…

– Ну я как-то кормился себя до твоего появления. Думаю, с голоду не помрем…

В комнату вошел Миша с тарелкой.

– …Так, – сдвинул я брови, – здесь тоже нельзя таскать еду в спальню. Как и у нас в квартире.

Он задумчиво подвигал рукой кусок колбаски за щекой, развернулся и направился из комнаты, а Саша благоразумно сдержала усмешку, хоть и с трудом.

– Как твоя поездка? – поинтересовалась она, поднимаясь.

– Так себе…

Настолько паршиво, что хотелось отогреться. И ведь у меня теперь все для этого есть. Дом наполнился такими правильными запахами и звуками… Только между нами с Сашей все еще была стена. Она не знала, чего ей ждать от жизни со мной. А я ничего не мог обещать, кроме как постараться ничего не испортить.

– Расскажешь? – с сомнением попросила она.

– Правда хочешь?

– Да.

– Мне перехотелось сдавать Пандорова властям. Очень хочется все же порвать горло твари самому.

– Думаешь, он вернется? Может быть угрозой?

– Не знаю. Но осторожность не помешает, да…

Да, Ящик был опасен. И я не верил, что он просто сбежит. Хотя, перспектива сесть за попытку убийства моей избранной тоже так себе. Примет ли он правильное решение и предпочтет свободу или решит все же достать меня – я не знал. Он не идиот. Рисковать шкурой просто так не станет только из мести. Но мстить можно по-разному…

– Пойдем перекусим?

– Пойдем.

Определенно, дом отзывался внутри все большим теплом. Миша уже ужинал во всю сам – вытащил из холодильника варенье и мазал на галеты, оставляя на столе красные сладкие капли.

– Миш, еще пюре же, – глянула на него Саша с сомнением. – Будешь? А то одни колбаски поел… Слушай, – повернулась она ко мне, – а вашей человеческой части надо питаться как людям? Или можно на сыром мясе?..

– Это крайность, – поморщился я и полез в шкаф. – Вино же будешь?

– Угу, – отрешенно кивнула Саша. – Но, то есть, можете…

– Ну, как и люди, – пожал я плечами.

– Значит, Мише нужно все же обеспечить полноценный рацион, а не одни колбаски…

– Да, все правильно. Миш, слышал? Сначала пюре.

– Надеюсь, есть можно, – смущенно глянула на меня Саша. – Давно его не готовила.

– Мы с Мишкой не привередливые, – улыбнулся я ей.

Пюре оказалось очень даже ничего. С вином, правда, кому-то могло бы показаться, что сочетается странно, но для меня лучшего сейчас не было. В груди тлело все ярче, каждый взгляд на Сашу и Мишу сбивал дыхание. Я был счастлив. Хотелось, чтобы и Сашке было хорошо, но при этой мысли счастье мое начинало сильно горчить.

– … Полина говорит, что твой предыдущий врач не проходил курсов повышения, – делилась она. – Меня это смутило…

– Да, было дело. Врачей, готовых вести практику по приютам, немного…

– Почему?

– Их в принципе не хватает. Поэтому.

– Но я бы так не хотела, – серьезно смотрела на меня Саша. – Наверняка вы отличаетесь, и не вся терапия подходит…

А я смотрел ей в глаза, слушал и еле сдерживался, чтобы не утащить в спальню. Ее серьезный взгляд возбуждал так, что, казалось, тело начинало гореть. Вечер вообще проходил как в розовом тумане. Саша зажгла свечи и расставила в гостиной, а я вручил ей новый бокал вина, и теперь смотрел, как огонь пляшет в ее глазах.

– … Мой отец всегда говорил, что лучше заниматься любимым делом, чем осуществлять чью-то мечту. – И снова бросила на меня взгляд. Она весь вечер говорила. Рассказывала о родителях, об учебе, а я только задавал наводящие вопросы, давая ей повод заполнить нервную паузу. Она боялась новой ночи со мной. Но напиваться не стала – еле выпила первый бокал и остаток вечера просидела с почти полным вторым, и это тоже нравилось.

Когда Мишка пошел спать, напряжение в гостиной возросло несмотря на расслабляющую обстановку – тихий треск огня в камине, танец свечей на столе…

– Саша, хочешь, ничего не будет? – спокойно предложил я, хоть и предпочитал не думать, чего это будет стоить.

– Нет, – поспешно мотнула она головой. – Я нервничаю не потому, что боюсь. Ты просто слишком… опытный для меня. Чувствую себя… малолеткой. – И она усмехнулась.

– Тебя беспокоит, что я подумаю о тебе?

– Да. Потому что ты делал выбор, не зная меня совсем.

Тут уж прыснул я.

– Прости, Саш, но это очень смешно. – Она смущенно кусала губы, глядя на меня. – Я весь вечер думаю, что ты боишься того, что я сделал вчера… А ты боишься мне не соответствовать?

– Но ты же обещал не делать