– С собой? – вздернул он брови. – Саша, я бы не хотел, чтобы твои родители встали в очередь на ликвидацию…

– Миша оборачивается только без тебя и меня, – возразила я. – Мы просто не будем его бросать…

– Как бы тебе ни хотелось, настоящей человеческой семьи со мной не получится, – вдруг холодно процедил он.

– Ты всегда это говоришь, но делаешь все наоборот! Я не хочу, чтобы Миша сидел с собачьими мисками у себя в комнате, а мы брали его как игрушку лишь на удобное нам время! Он не спит без тебя. Ему страшно!

Руслан прикрыл глаза и потер устало переносицу, хмурясь.

– Ладно. Бери Мишу, – заключил, наконец, хмуро. – Справимся. Только как мы его объясним твоим родителям?

– Скажем, что это твой сын.

– Саша, ты будто не знаешь, что за одним враньем потянется бесконечная ложь.

– Но я ведь не могу сказать, что замужем за оборотнем. Поэтому ложь уже есть. Одной больше, одной меньше. А ребенку важно быть в безопасности.

Он усмехнулся, глядя на меня с интересом:

– Хорошо.

Я выдохнула и на ватных ногах направилась в спальню. Все же споры с Русланом о нашей жизни ну очень нервные. Мне казалось, он вот-вот вспылит и клацнет на меня зубами, но ничего такого не происходило. Хотелось поблагодарить его за это, но не уверена, что ему это было нужно.

Когда он бесшумно оказался позади меня в спальне, не закричать мне удалось только потому, что я видела его в отражении шкафа.

– А мне даже повезло, что ты не вампир, – усмехнулась я нервно. Руслан только вздернул бровь вопросительно, но промолчал. Вообще был не в духе. – Может, отложим поездку? – обернулась я. – Отдохнешь…

– От чего? – хмурился он, усевшись на кровать.

– Наверное, тебя это все выматывает. Мне так кажется. Ты будто держишься из последних сил. Чего ты боишься?

– Любое чудовище боится перестать быть человеком, Саша, – усмехнулся он. – Я не исключение.

– Ты не чудовище. – Наши с ним взгляды встретились, и уголки его губ дрогнули. – Давай не поедем.

– Поедем, – кивнул он. – Сменим обстановку. Волком я быть не перестану и от твоих родителей бегать тоже не смогу.

Я улыбнулась и, опустившись перед ним на колени, осторожно поцеловала. Руслан прикрыл глаза и шумно вздохнул. А в следующий вздох притянул меня к себе за затылок и впился губами в мои. И столько эмоций было в этом его порыве, что мне показалось, я могу их чувствовать и захлебнуться ими. Может, я слишком многого требую? Может, он боится повторить судьбу отца? Скорее всего. Не зря же не рассказал…

Я так увлеклась диагностикой, что не сразу сообразила, что меня уже не целуют. Руслан пытливо смотрел мне в глаза:

– Почему у меня чувство, что ты думаешь сейчас не о том, что я с тобой делаю.

– А что ты делаешь? – начала метаться я взглядом.

– Я – наслаждаюсь тобой. А ты просто думаешь о чем-то другом, – оскалился он, сжимая пальцы в моих волосах. – Саш, если это и прогресс, то он мне не нравится…

– Я думаю о тебе! – возмутилась я, упираясь ему в грудь. – Не хочу, чтобы ты переоценивал свои силы.

– Ты меня уже так хорошо знаешь? – продолжал он хищно скалиться, но все больше это казалось каким-то отвлекающим маневром.

Серый Волк боялся своего страха, как огня.

– Хотелось бы получше. Но ты убегаешь от ответов.

Руслан замер. И выпустил меня:

– Не все сразу.

– Ладно, – не стала давить я.

– Я одену Мишку, – поднялся он и вышел из спальни.

А я только покачала головой. Он настоящий папаша. А еще – настоящий мужчина. Среди людей таких поискать.

Может, и правда не так уж они и отличаются? И не только в анатомии…

Тут у меня затрещал мобильный, и заканчивать сборы пришлось под душные мамины речи.

– У меня для тебя сюрприз! – с энтузиазмом вещала она.

– У меня тоже.

Мы с папой решили не говорить ей, что я вышла замуж. И вообще не говорить. Иначе она не дала бы мне жить весь прошедший день.

– Когда ты будешь?

– К обеду, думаю, успею.

– Я тебя очень жду!

Ее энтузиазм не понравился. Что бы она там ни задумала, мне это не нравилось заранее. А теперь из-за Миши и Руслана еще и стало нервно. Но Руслан сказал, что мы справимся. И мне этого очень хотелось… Тем более то, что я увидела, когда выбежала в гостиную, очень согрело: Руслан водил Мишу за руку по участку и что-то показывал. При этом мне казалось, что он не просто делает то, что должен. Он на самом деле хочет это делать… Руслан привязан в Мише. Вот только какой своей частью? Чего он боится?

Когда я появилась на улице, семейство сразу же свернуло прогулку и направилось к машине.

***

В приюте я не задержалась. Даже экстренный ночной пациент чувствовал себя хорошо. Жар, из-за которого Полина меня вызвала, спал, и трехлетний волчонок уже сидел вместе с остальными мальчишками на кровати и смотрел мультфильмы. Я выдала Полине рекомендации и вернулась в машину.

В дороге Миша быстро уснул, и я укрыла его одеяльцем.

– А у вас нет всяких органов опеки, которые контролируют жизнь детей?

– Есть, конечно, – отрешенно отозвался Руслан, хмурясь, глядя на дорогу. – Но Миша у меня находится как у представителя приюта. Мне можно не морочиться. Давай лучше согласуем вранье…

– Какое вранье? – не поняла я.

– Миша – мой сын. Что с его мамой?

– А, – смущенно поморщилась. – Бросила?

– Ну, раз считаешь это вариантом… – неодобрительно качнул он головой.

– А что не так? – насторожилась я.

– Это как-то сразу понижает мой рейтинг в глазах родителей, разве нет? Типа я такой отрицательный персонаж, что меня только бросить с ребенком…

– Слушай, мамы бросают детей, – перебила я возмущенно. – Я насмотрелась на это в детском отделении…

– Даже с таким папой, как я? – с сомнением глянул он на меня. – Ты бы меня бросила?

Я прыснула:

– А ты о себе высокого мнения!

– Нет, Саша, – злился он, – я выгляжу как мужчина, к которому бегут сами. От того и подозрительнее, что меня бросили. Мама начнет думать, что со мной все очень плохо.

В этот момент я явно ощутила, что Руслан не из моего мира. Он собирал человеческий опыт: строил бизнес, встречался с женщинами… Но делал какие-то свои выводы. А еще он никогда не знакомился с человеческой мамой своей человеческой жены.

– Ладно, а как лучше? – с интересом спросила я.

– Давай я буду вдовцом. Их