Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боузи закричал.
– Скажи нам, приятель, скажи нам!
Пробконос плотно закрыл глаза, как будто пытаясь изгнать из памяти ужасающее зрелище.
– Это был огромный чудовищный аспид, с кошмарными белыми глазами, с мертвым вороном во рту. Я захлопнул ворота как можно скорее!
Брат Торилис с умным видом кивал, осматривая пострадавшее подхвостье, среди колючек которого виднелась проплешина.
Пробконос горестно зарыдал.
– Ой-ой! Как ужасно болит! Брат, я умоляю Вас, позвольте бедному зверю умереть спокойно, он и так достаточно настрадался, оставьте меня, прошу Вас!
Брат Торилис испустил вздох облегчения, после чего незамедлительно огласил свой диагноз.
– Мистер Колючка, если Вас, как Вы уверяете, укусил ядовитый змей – аспид, если быть точным, – указанного Вами размера, то Вы, я полагаю, должны быть уже мертвы.
Амфри почесал иголки на затылке.
– Тогда почему же он жив, брат?
Торилис объяснил.
– Во-первых, змей не мог укусить его, если во рту был мертвый ворон. Во-вторых, я не обнаружил никаких следов укуса на нашем глубокоуважаемом хранителе погребов. Скорее всего, его не укусили, а боднули, причем со значительной силой. Удар был настолько мощным, что многие колючки в области подхвостья вошли в тело. Так что, сэр, очевидно, мне придется вытащить Ваши колючки назад, пока они не загноились внутри.
Глаза Пробконоса наполнились слезами, он плакал от радости.
– О, хвала сезонам, хвала Вам, брат! О, я буду жить, я буду жить! Спасибо Вам, спасибо Вам!
Торилис улыбнулся, что рэдволльский лекарь и травник делал крайне редко.
– Не благодарите меня. Мистер Колючка, благодарите то обстоятельство, что Ваше подхвостье покрыто колючками. Командор Роргус, лэрд Боузи, не будете ли вы столь любезны помочь ему дойти до Лазарета, где я займусь им? Мне также нужно осмотреть вас двоих, придется и из вас вытащить несколько колючек.
Выдра и заяц неожиданно обнаружили, что из их лиц и лап торчат колючки Пробконоса, которых они не заметили в пылу сражения. Боузи и Роргус мягко помогли ежу-хранителю погребов встать.
Сестра Фиалка смотрела на них с восторгом.
– О, вы были такими смелыми и бесстрашными, вы оба. Что я могу для вас сделать?
Боузи, помогавший вести Пробконоса, промолвил через плечо.
– Да, мэм, я был бы рад, если бы Вы принесли мне блюдо чего-нибудь вкусненького с праздника и глоточек того-сего смочить мои исколотые губы.
Командор добавил.
– И мне того же, сестра, если не трудно.
Сэмолюс позвал с собой Двинка и Амфри.
– Вы, двое, пойдемте со мной на западную стену. Давайте осмотрим местность, вдруг мы увидим этого огромного аспида.
Со стены над воротами они осмотрели дорогу, канаву и равнину внизу. Ни следа Балисса или убитого ворона-Огня. Аббат Глисэм, выслушав Алуко и сестру Фиалку, присоединился к ним. Старая соня вздрогнула.
– Простите меня, друзья, но змеи, особенно аспиды, это те существа, которых я терпеть не могу. Одно слово «змеи» бросает меня в дрожь.
Сэмолюс взял аббата за лапу.
– Хм, внизу ни следа, ни чешуйки злодея. Так что, отец настоятель, Вы останетесь тут дрожать на стене или, может быть, вернетесь к диббунам на праздник?
Глисэм пожал лапу друга.
– Пойдем на праздник!
Незаметный со стен аббатства, прячась за дальним поворотом канавы, Балисс пытался есть мертвого ворона, жестоко страдая от ранений. Вся голова огромной рептилии пульсировала от боли. Всему виной были многочисленные колючки Пробконоса, вонзившиеся в змея из-за силы и ярости удара. Балисс никак не мог их вытащить. Временами аспид прерывал свою ужасную трапезу и начинал изо всех сил мотать головой или биться об стенки канавы. Но от этого становилось только хуже. Злобно шипя, змей продолжал пожирать тело ворона.
Если бы Балисс не был слепым, он бы смог избежать колючек, но запахи ворона и ежа смешались, на мгновение обманув его и заставив нанести самому себе раны. Этот случай и обратил хладнокровного расчетливого охотника в быстро сходящего с ума монстра, в чью морду и голову глубоко вонзились колючки какого-то ежа.
Глава 17
Любой зверь мог бы сказать, что, судя по наводнившим лес ароматам, непрекращающимся птичьим трелям и появлению плодов, цветов и ягод, лето наконец наступило, одним прекрасным вечером подарив Стране Цветущих мхов приятное тепло. Когда Биски и Даббл вернулись к дубу с пятью верхушками, они были совершенно измучены. С тяжелыми камнями на лапах и полными мешками собранной ими провизии на плечах они ожидали дальнейших приказов своих тюремщиков.
Тала, супруга Чишида и мать Джега, сбросила с верхних ветвей петлю.
– Лентяи, не ш-ш-штойте, ш-ш-шгруш-ш-шайте ш-ш-шратву!
Под бдительным присмотром Крашеных пленники привязали к веревке мешки собранной ими провизии. Они стояли спокойно, пока мешки поднимали наверх.
Джег приказал охранницам снять с лап Биски и Даббла тяжелые камни, но звери по-прежнему были привязаны друг к другу веревкой, стягивавшей их шеи. Юный Крашеный погрозил им своим гибким прутом.
– Ш-ш-штойте шдеш-ш-шь, не ш-ш-шевеляш-ш-шь, не то пош-ш-шалеете!
Веревка вновь спустилась вниз и крепко обвилась вокруг них. Их грубо подняли на широкую ветку, где они находились раньше.
Даббл устало вздохнул, когда охранницы привязали их передние лапы к ветке над их головами. Он спросил у них.
– Ну, довольно, приятели, вы же знаете, что нам не убежать. Так зачем же вы снова нас так привязываете, а?
Джег злобно ухмыльнулся.
– Потому ш-ш-што я реш-ш-шил, что вы будете виш-ш-шеть так!
Юная землеройка Гуосима рявкнула на него.
– Ты, мерзкий маленький червяк, будь мои лапы развязаны, я бы размазал тебя по стенкам!
Джег начал хлестать беззащитного Даббла, пронзительно вопя.
– Но твои лапы ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны! Я ш-ш-шам ражмаш-ш-шу тебя по ш-ш-штенкам, тупая водномыш-ш-шь!
Ивовый прут сломался, и в лапах Джега остался лишь короткий обломок. Несмотря на перенесенные побои, Даббл принялся дразнить мучителя.
– О, дорогуша, ты сломал свою игрушечку? Иди к мамочке и поплачь, мамочка подарит тебе другую!
Джег вытащил из мешков несколько грибов. Он в ярости принялся швырять их в Биски и Даббла.
– Ха! Вот вам ваш-ш-ша ш-ш-шратва, ш-ш-шрите! Вы у меня ш-ш-шдохнете ш-ш-ш голоду!
Расталкивая охранниц, древесный крысеныш бросился на верхние ветки. Биски покачал головой.
– Если ты и дальше будешь так донимать его, приятель, дело кончится тем, что он просто забьет тебя или нас обоих до смерти. Почему бы тебе не оставить его в покое?
Юная землеройка упрямо оскалила зубы.
