– Тебе легко говорить…

– Скоро и тебе полегчает.

– Ты издеваешься? – вспылил Гена. – Я умираю! А ты предлагаешь подумать, чего я не успел сделать? Сам же сказал, контузия у меня.

– Я ради тебя стараюсь. Чтобы ты наконец…

Гена провалился в забытье и не дослушал индейца, а когда снова открыл глаза, то очутился в своей комнате. Белый потолок, свежий воздух, мягкий диван, торшер, ковер…

«Где полутемный лазарет? Где крепость Порт-Артур? Где я сам, разорванный снарядом, умирающий? Здесь или там? А может, и здесь, и там?»

От этой мысли парня пробрал озноб. Во рту остался горький привкус порошка, в носу еще стоял запах крови и пороха. Судорожно сглотнув, он пробормотал:

– Невеселые галюны получаются…

Собственный голос показался ему чужим, как будто кто-то другой говорил вместо него. К счастью, он лежал не на грязном каменном полу, а на светлом афганском ковре. Шаман исчез. В широкие окна заглядывала ночь. За ними простирался не театр военных действий, а освещенная огнями Москва. Город, где Гена родился и вырос, где они с Алеком ездят наперегонки на крутых тачках, где… Да что говорить! Даже его болезнь теперь не казалась столь ужасной, как раньше. В сознании что-то изменилось, сдвинулось, переместилось.

Чтобы полностью убедиться в чудесном возвращении, Гена поднялся на ноги, пошатываясь, доковылял до балкона, распахнул дверь и впустил в комнату ледяной холод со снегом. Внизу сквозь пелену вьюги виднелись фонари. Ветер раскачивал провода, гудел в трубах и бился в стекла.

– Как же я люблю ветер! – вырвалось у Гены. – Как же хороша моя жизнь!

Он вспомнил о мешочке с целебным порошком. Может, выбросить его прямо сейчас к чертовой матери? Пусть развеется эта коричневая пыль над родными московскими улицами, чтобы больше никогда не повторился кошмар, который ему довелось пережить.

Гена вдруг понял, о чем напоминала ему неизлечимая болезнь. Она направила его в прошлое, где что-то не доведено до конца, где кроется тайна его судьбы и секрет выздоровления.

– Вот откуда у меня боли в спине, – осенило парня. – Вот откуда проблемы с ногой. Оттуда, из Порт-Артура!.. Я был смертельно ранен и скончался в лазарете, среди таких же несчастных загубленных душ. Только они отошли с миром, а я… до сих пор не нахожу покоя!.. Что я обязан завершить? Какую цель я не осуществил?

Вся его короткая жизнь промелькнула в уме, как ускоренные кадры фильма. Радость и печаль переплелись в ней, словно тропические лианы.

«Если я завершу начатое, моя болезнь уйдет, – с пронзительной ясностью осознал Гена. – Не останется ничего, что питало ее все эти годы. Я вырву причину недомогания с корнем!»

Его оптимизм был тут же поколеблен сомнениями. Ведь он не имел ни малейшего представления о миссии, которая провалилась из-за наступления японцев на Порт-Артур…

* * *

После долгих уговоров Алла позволила Ренату тщательно осмотреть квартиру на Кутузовском.

– Уже поздно, Алек может вернуться в любую минуту, – беспокойно повторяла она, тенью сопровождая гостя. – Заканчивайте быстрее.

– Я чувствую, он далеко отсюда. За пределами города.

– Как вы можете это чувствовать?

– Не паникуйте, Алла. Все под контролем, – улыбался он.

– Надеюсь, муж не заметит, что кто-то рылся в наших вещах?

– Я очень аккуратно все перекладываю, – заверил ее Ренат. – Смотрите сами. Комар носа не подточит.

Алла очень переживала. Она без разрешения супруга привела в дом постороннего мужчину, да еще и впустила его в святая святых – спальню.

Ренат поставил себя на место Алека и… направился именно туда. Ценная вещь должна быть под рукой. Не в гараже, не на даче, не в офисе. В спальне не меньше укромных местечек, чем где бы то ни было.

«Спорный вопрос», – возразила бы Лариса. Но сейчас она отсутствовала, и Ренат рассуждал и действовал по-своему.

На туалетном столике с зеркалом теснились шкатулки с украшениями Аллы. Брэндовую бижутерию и кое-какое золотишко она прятала в выдвижные ящички.

– Это все ваши драгоценности? – пошутил Ренат. – Не густо.

– Самые дорогие хранятся у папы в сейфе, – объяснила она. – Мы с Алеком дома не держим ни больших денег, ни серьезных ценностей. Квартира на сигнализации, но это не панацея. Охраны у нас нет, потому что Алек этого терпеть не может. И вообще, зачем нам зря париться?

– Ну да.

Жилище молодоженов представляло собой типичное роскошное гнездышко, обустроенное состоятельными родителями для своих ненаглядных детишек. То, что детишки великовозрастные, роли не играет.

Казалось бы, чем не рай для влюбленных? Ан нет. В этих стенах бушуют страсти, льются горькие слезы, звучат обидные слова, принимаются жестокие решения.

– Почему люди не могут быть просто счастливы? – вырвалось у Аллы. – Что им мешает?

– Хорошая тема, – не отрываясь от своей работы, обронил Ренат. – Злободневная. Рискую вызывать огонь на себя, но… быть счастливым человеку неинтересно. Идиллия скоро надоедает, и люди начинают искать приключения на свою голову. Без проблем, которые необходимо решать, существование становится пресным, как пища без соли и специй. Не каждый выдерживает испытание благополучием!

– Что вы? – возразила блондинка. – По-моему, все мечтают о счастье.

– Это пустая декларация. Не подтвержденная жизнью! Вот у вас с мужем все есть для беззаботного существования: молодость, здоровье, деньги, квартира, две машины… бизнес, который вы рано или поздно унаследуете…

– А мы с жиру бесимся? Вы это хотели сказать?

– Отсутствие проблем – тоже проблема, – усмехнулся Ренат. – Вам не к чему стремиться, у вас нет достойной цели. Все достигнуто без вас и преподнесено вам на блюдечке. У вас отобрали ваши собственные победы! Если кто-то играет в футбол за вас, вы только зритель. Бегать с мячом – не ваш удел. Вы сидите на трибуне и жуете поп-корн.

– Чем плохо быть зрителем? – насупилась Алла.

– У зрителей нет игры, поэтому они ее создают. Не зря драки болельщиков стали бичом футбольных чемпионатов. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, а всего лишь объясняю законы бытия.

– Странно слышать от детектива такие речи.

– Я не совсем детектив.

Алла, осознавая справедливость его слов, молча наблюдала, как он осматривает спальню. Выборочно! К шкафу даже не подошел, кровать не привлекла его внимания, чего не скажешь о туалетном столике.

– Как часто вы надеваете украшения? – осведомился Ренат, перебирая всевозможные сережки, браслеты, цепочки, ожерелья и перстни.

– Редко. Особенно после свадьбы.

– Отпала нужда соблазнять парня, который стал мужем?