семь раз. Пройти с Марфой по следу было маловероятно. Так я это конюху и объяснил.

– Можем искать хоть три дня, все равно ничего не сыщем. Следа нет, брать Марфе нечего.

– У тебя же способности!

– И у меня, и у Богуслава. У тебя при себе какая-нибудь значимая вещица была?

– Это как? – опешил оборотень.

– Шкатулка, медальон, кинжал старинный, кольцо, цепочка, крест на груди… – терпеливо объяснял я охотнику до баб требуемое.

– Не только при себе, по жизни ничего такого отродясь не было! Есть дешевенький крестик на толстой нитке, так на него и не польстились.

Я глянул – небольшой железный крест на груди был в наличии. Кафтана, рубахи, пояса, шапки, сапожек, которых в пределах Киева тысячи, не было – ибо украдены. Я вздохнул.

– Ничего мы из твоего барахла отыскать не сможем, уж не взыщи. Похитители неизвестны никому, поэтому…

– Известны, еще как известны. Это Митька Косой, да Сенька Кривой, – знакомо запротестовало глуховатое меццо-сопрано. – Они так и грабят прилично одетых прохожих. Я их пьяные беседы раза три слыхала. С неделю назад они тут все впятером сидели, взялись буйствовать. За это их и вышибла. Перед уходом обещали вернуться и меня зарезать.

Татьяна уже успела подойти к нашему столику, чтобы поглядеть и послушать передачу 11 века «Следствие ведут боярки».

– Не боишься?

– Ты как сюда входил, наверное, еле-еле через толпу протолкался?

– Да нет, пусто было.

– А если судить по пьяным обещаниям обиженных мною посетителей, человек двадцать убийц уже должны бы подойти. Жду с нетерпением!

– И где этих грабителей теперь искать, никто, конечно не знает? – вздохнул я.

– Чего ж никто? – спросила свежеподошедшее дитя порока, любезная Оксана, – водили они меня как-то к себе, отдыхали неутомимо, по очереди. Это изба Косого, место их сходок. Если оплатите, можно и посетить.

– Сколько?

– Рублик. И я им на глаза попадаться не хочу. А домик покажу, чего ж не показать-то.

– Сходите – дам.

– Ох, не верю я тебе! Все вы, мужчины, над честной девушкой поизгаляться горазды, обманщик на обманщике. – Она попыталась надуть тонюсенькие губки. – Давай вперед хоть полтинник, тогда пойду.

Я отсыпал честной девушке полтаху и велел немножко подождать с выходом до комплектования группы захвата.

– Ушей тут лишних много, – оглядевшись, сообщил после познавательной беседы Богуслав, – пошли к нам в комнату.

Действительно, число слушателей неустанно прибывало, и за столиками сидело уже человек пять. Поэтому споров не было, и мы безропотно пошли. Танюша коллектив не оставила, и отправилась вместе с нами. Половому она буркнула:

– Карп, пока все трезвые, я отойду.

– Нельзя же!

– Мне можно.

– Хорошо, хорошо…

Наглядевшись за последнее время схваток с участием чемпионки Киева по боям без правил, половой явно трусил.

У нас расселись на моей кушетке кто куда. Слава на своей развалился в одиночку – очень устал. Коллектив был настроен оптимистически, в победе никто не сомневался.

Танюха потрясала в воздухе здоровенной кулачиной.

– Я их уже один раз лупила! Разом больше, разом меньше, какая разница!

Олег занимал выверенную правовую позицию.

– Их надо за грабеж посаднику сдать. Им мало не покажется.

Зашедший к нам после прогулки Матвей, махом вникнув в ситуацию, предлагал отработанный долгими годами ушкуйный вариант:

– Порубить гаденышей в капусту, и дело с концом!

Хотелось послушать бывшего главу новгородского Тайного приказа боярина Богуслава.

– Скажи, Слав, свое веское слово – ты все-таки поопытней.

Поглаживая бородищу, бывший правоохранитель начал разбирать народные решения.

– Побить, это неплохо, но они сегодня отлежатся, а завтра опять пойдут по улицам лопухов грабить. С посадником свяжемся, на месяц тут зависнем, такие дела в столице быстро не решаются. Убить недолго, и для сердца радостно, но тут ведь не булгарский берег, и не половецкая степь, за каждого убитого четырнадцать гривен по «Русской Правде» положено платить. Тут и подьячие лапы протянут, тоже подсунутся с нас шкуру драть. В общем пуд серебра отдай и не греши! Дальше нищими пойдем, придется самим на дорогах разбойничать, купчишек грабить. Или с протянутой рукой идти по Руси побираться.

«Русская Правда» шла еще от Ярослава Мудрого, лет восемьдесят уже действовала. Это был сборник правоохранительных актов древнерусского государства, объединивший в себе уголовный кодекс, правоохранительные положения, торговое право и еще много всего полезного. В Киеве за ее исполнением явно следили неукоснительно – столица это вам не какое-нибудь меленькое второстепенное княжество, которое под самодуром-князьком живет. Это там можно дела решать по княжескому велению, частенько дурному хотению. Столица на всю Русь пыталась распространить единый закон и порядок. В Киеве от исполнения «Русской Правды» не увернешься. Даже откупаться очень дорого встанет, обдерут приказные как липку.

А гривна – это двести грамм чистого серебра. Порубаем пятерых грабителей – отстегивай пояса с монетой, гони четырнадцать килограммов драгоценного металла. Сколько тут всякие дьяки да писцы сдерут, боярину, поди, видней. Может и парой кило не отделаешься. Вот тебе и пуд серебра в его расчетах. Сумма для нас просто убийственная!

– А если поубивать и вместе с избой сжечь? Раз – и концы в воду! – предложил возжаждавший крови ушкуйник.

– А девиц с Емелькой по ходу заодно прирезать, чтобы лишнего не болтали? А то, не ровен час, всех на дыбу потащат. Мы там, от заботы ката-палача, много интересного расскажем. Чего и не знали-то сроду, все вспомним.

– Ну хоть руки-то бандитам поломать можно? – не успокаивался Смелый.

– Можно. Только обойдется в те же четырнадцать гривен за каждого.

– А почему так?

– Что он будет делать без руки? Работать не способен, жрать будет нечего. Нищих и без него полно. Сломав злодею руку, ты его все равно что убил. Потому и вира такая высокая.

От безысходности ситуации мы помолчали.

– Выходит проще вашего побитого красавчика одеть, обуть и уезжать поскорее, чем с косыми да кривыми лишний раз связываться? – подытожила Оксана.

– Дешевле выйдет, – согласился боярин.

– Ты займи у кого-нибудь полтинничек, друг любезный, да ко мне на ночку. Уж там тебя не обидят, как на гадких улочках Подола!

Народная фантазия была исчерпана, и все стали глядеть на меня. Ну и чего уставились? Можно подумать, что я у вас самый умный! Мне просто легче было проблемы решать за счет знаний из будущего. А тут этакая забота, и знаний для ее решения ни в 20, ни в 21 веке нету.

Однако пора заканчивать этот балаган, и принимать обоснованное решение. Пусть оно будет не самым лучшим, но оно у нас будет. И, естественно, ответственность, как обычно, ляжет на меня. Ой боюсь, боюсь…

– Слушай, Богуслав, а ты