– Наизусть в свою пору учил, – я же по ней работал: и суды вел, и степень вины разным людям определял.

– А вот скажи мне: если побои зримого дефекта не оставили, в какую сумму это драчуну встает?

– А саблей или мечом не угрожали?

– И не думали!

– Рукояткой не били?

– Да и сабель то с собой не было.

– Нисколько это не будет стоить.

– А если сломаешь кому-нибудь палец?

– Это встанет в три гривны.

– То есть если мы сломаем пять пальцев, это будет пятнадцать гривен. И если мы разбойников изобьем, а потом сломаем им по одному указательному пальцу, это нам встанет в ту же пятнашку?

– Да, конечно.

– А если есть зримые следы ушибов на лице?

– Одна гривна.

– А если глаз повредят?

– Это дорого: двадцать гривен князю, а десять – пострадавшему. Да у Олега, глаза-то, вроде, целы?

– А кто про это знает? Пожалуется, что глаз болит невыносимо, и видеть стал хуже, и все дела!

Олег, было, зароптал:

– Да я нормально вижу!

– Мало того, что ты влез в поганую историю, лишился всей одежды, так ты еще и в убыток нас ввести хочешь? Будешь говорить, что велено, а то я тебе сам второй глаз выбью!

Олег потупился, дальше стоял молча, и с разными благоглупостями больше не лез.

– Желательно туда пойти Олегу, Оксане, Татьяне, и еще кому-нибудь из бойцов.

Я поглядел на Емелю и спросил:

– Пойдешь с нами?

– Да я не знаю…, они ж, наверное, вооружены? А я-то безоружным к ним приду, боязно что-то…

– Заплачу! За каждого побитого разбойника рубль даю.

Пока он межевался, Ксюшка оживилась необычайно.

– Милый! У тебя деньги появятся! И не на одну, а аж на две ночи! Да я за две ночи такое тебе покажу, чего ты от других девиц ни в жизнь не дождешься! На всю жизнь впечатлений будет! В общем, денег не пожалеешь.

После такой блистательной речи колебания покинули богатыря.

– Иду! Обязательно иду!

Сладким пряником поманили очень умело – сразу видно: работала профессионалка.

– Матвей, ты уж извини, нет у меня желания втягивать тебя в это дело.

– Что ж так? Совсем из доверия вышел?

– Я опасаюсь, что ты в горячках и наплевав на убытки убьешь кого-нибудь из грабителей.

– Правильно опасаешься. Нету у меня навыка пятерых врагов сразу в плен брать. Такого как я, лучше сегодня в резерве придержать.

– И меня придется оставить, – обрисовала свою позицию Татьяна. – Мне за обеденным залом нужно следить, я сегодня на работе. Смогу пойти только после работы.

Этот вариант меня не устраивал. При таком раскладе охотники на любителей падших женщин уже разбегутся кто куда, и в результате нам останется один косой Митька, наверняка без денег и без добычи. А идти без такого опытного бойца, как вышибала, тоже неохота.

– Матвей, выполнишь мою личную просьбу?

– Всегда!

– Пригляди за порядком в харчевне.

– Сделаю.

– Хлипковат у вас паренек-то, – не одобрила мой выбор Татьяна, – а тут такие рожи иной раз гуляют, что ахнешь.

– Он атаман ушкуйников!

– Здесь не Новгород, у нас в Киеве и не таких бивали! Район беспокойный, клиент наглый, тут только богатырем надо уродиться, чтобы меня подменить.

Мы с Матвеем усмехнулись самонадеянности бабищи.

– Тань, а попробуй его сама побить.

– Это можно, – поднялась с топчана богатырка. – За оружие только чур не хвататься, – пришибу.

– Матвей, дай пару не калечащих и не очень болезненных оплеух, потом сыграй в «захват пленного». Обязательно предупреди о начале – чтоб не было бабских стонов, – не ждала, была не готова. И вообще, давай поласковей, понежней, с хрупкой девушкой дело имеешь!

– Это можно, – улыбнулся спецназовец Древней Руси. – Устроим. Пойдет пара легчайших по ребрам, подсечка и мягкий удушающий?

– Пойдет.

– Начинаем, – предупредил соперницу Смелый. – Уже можешь бить.

Женщина не заставила себя ждать, и кулачина засвистел в воздухе. Эх раззудись плечо, размахнись рука! Получи-ка заезжий детинушка грозный подарочек от киевской богатырши! Тут вам Илья Муромец просил передать!

Только цели на месте не оказалось. Зато наивно раскрывшаяся Танечка практически мгновенно получила с двух сторон кулаками по ребрам, подсечку, от которой рухнула лицом вперед, и была взята на удушающий прием усевшимся ей на спину Матвеем. На все про все ушло меньше секунды.

А бой продолжался дальше. Сначала столичная чемпионка раздышалась. Потом взревела, как бык на корриде, и попыталась стряхнуть с необъятной спинищи ловкого соперника. Удушение не заставило себя ждать. Все! Чистая победа умения над невиданной силищей! О как!

– Ладно, одолел, – прохрипела вышибала, – ловкий черт!

Матвей отпустил хрупкую красавицу и даже подал руку, чтобы помочь подняться.

– Ты, наверное, среди ушкуйников лучший из лучших? По ребрам, будто тяжеленой кувалдой дал! Быстрый, как молния! Я даже замахнуться второй раз не успела, а уже лежу, доски пола нюхаю.

– Только под моей командой Яшка Борода и Кон Круглый плавают, а они гораздо умелее меня. И у друзей мужики есть, что в рукопашном бою без оружия меня значительно превосходят. Да и связан я сейчас был в выборе приемов и методах.

– А как же эти бойцы тебя в командирах терпят?

– В настоящем бою умение хорошо махать кулаками – это совсем не главное. Я лучше командую, быстрее принимаю верные решения, свободно ориентируюсь в бою. Когда пора наступать, когда отступать. Не пора ли остановиться, не нужно ли перед боем затаиться, – все имеет значение. У меня потери на ушкуе гораздо меньше, чем у других атаманов. А неловких в рукопашной схватке среди ушкуйников нету. Боюсь тебя огорчить, но со всей твоей силищей, шанса победить любого из наших бойцов у тебя нет. Так что разреши посидеть, – тут Матвей в пояс поклонился собеседнице, – вместо тебя в корчме вечерок.

– Ловок, ох ловок бес! – восхищенно промолвила Татьяна. – Женат?

– Конечно.

– Что я дура спрашиваю! Неужели этакого орла бабы, не чета мне, не ухватят! Пошли, полового построим, чтобы знал, свинюга, свое место. А то мне уж приходилось его за наглость и грубость приласкать. Тебе вся эта лишняя возня не нужна, жить тут не собираешься.

– Сейчас, только для солидности саблю прихвачу. Привык за пять лет носить ее постоянно.

– Для него, даже безоружного, убить пять-шесть вооруженных врагов не составляет труда, – сам видел, – встрял я. – Их, ушкуйников, боятся самые опытные княжеские и боярские дружинники.

– Орел, ох орел! – восхищенно протянула Танюша. – Ну пошли, сокол ты наш, за сабелькой!

Скоро ватага была готова к выходу. Богуслав, из-за донимающей его ближе к вечеру слабости, с нами не пошел, Матвей был оставлен для поддержания порядка в общепите,