Иван еще не вернулся после визита к будущим нерусским родственникам, отец Николай негодовал на подлые киевские замечания к несомненным истинам о светлом облике святых – было очень похоже на нацарапанное по серебряному окладу драгоценный иконы матерное выражение.

Емелька стал просить о выдаче какого-нибудь вооружения.

– Вон у Татьяны сундучина какой оружия полон! Задарит пусть саблей или мечом каким недорогим, гораздо сильнее сражаться буду.

– И побьешь ворога, как Архангел Михаил, Архистратиг Небесного Воинства?

– Ага, – клюнул на простенькую наживку глупенький представитель паствы протоиерея Николая.

– И да воскреснет Бог, и расточатся врази Его?

– Да, да!

– И живых врагов ты не оставишь после себя?

– Нет, нет!

– Молодец! А теперь гони за убыток семьдесят гривен!

– Как же это, – растерянно пробормотал православный богатырь, невнимательный к предыдущим речам, и не очень ловкий в счете, – за что же такие деньжищи с меня?

– За твою дурость и невнимательность! – загремел я. – Слушать надо ухом, а не брюхом! Сколько талдычили сегодня, что убивать в Киеве нельзя, дорого встанет, а ты в это время где был? О шлюхах мечтал? А теперь дайте ему оружие, он расточит всех врагов, а все остальные должны за его вшивую удаль расплачиваться?

– Да я…, – чуть не плакал Емелька, видимо думая: а как все хорошо начиналось, прямо как на дорожных проповедях святого отца, и вдруг такой облом!

– А ты, дурачина, идешь сейчас лупить врагов без всякого оружия, и не дай тебе Бог кого-нибудь из разбойников покалечить или убить, можешь считать себя уволенным, и убирайся тогда на все четыре стороны! На даровой ночлег и ужин сегодня не рассчитывай – дармоедов кормить не буду!

– Я иду, уже иду!

– Идет он, идиот! Оксана, уведи этого бестолковца на двор и растолкуй ему, о чем тут знающие люди битый час уже толкуют!

Худая, но очень цепкая столичная штучка, тут же уволокла Емелю на улицу.

Что-то я злее боярина-дворецкого делаюсь, поднабрался что ли от него? А общаться с людьми надо с любовью и ласкою, а не грубо их драть с рывка да с тычка. Вот отведем метеорит, начну делаться тихим и ласковым. Оставшимся в живых буду петь колыбельные песенки перед сном и рассказывать сказки с хорошим концом. Отдыхайте, мишки и зайки, после трудов праведных, – мы, чудом уцелевшие в трудном походе, будем жить долго и счастливо. А сейчас за грубый нрав не взыщите – не для себя, для всего человечества, для всей вашей параллельной Земли стараюсь. И мне тоже есть кого в этом мире неистово беречь – моя любовь тоскует одна в Великом Новгороде, готовясь рожать для нас любимую в будущем дочку… Ладно, некогда тут нюни развешивать – вперед и с песней!

Завершали беседу втроем. Начал пострадавший конюх.

– Может мне в волка перед выходом перекинуться? Потом назад. Получше буду себя чувствовать, болеть перестанет и драться смогу половчей, сила вся вернется. Сразу поприличней и выглядеть буду.

Мы с боярином переглянулись: что-то сегодня в коллективе было неладно. Хотелось объявлять охоту на врагов народа как в сталинскую пору.

– Ты тоже не понял, для чего обшарпанность твоей рожи нужна? – зверея на глазах, но еще кое-как сдерживаясь, спросил бывший глава Тайного Приказа Новгорода Великого.

– Да все я понимаю, но ведь сейчас идти по столице с этаким лицом будет просто неудобно!

– Неудобно тебе будет ползти в сторону терема посадника, когда он будет разбираться, за что мы грабителей перекалечили! У тебя должно быть травм не меньше, чем у пятерых бандитов вместе взятых. Поручим это дело Матвею, он юноша в этом деле опытный. У косых с кривыми по одному пальцу отломаем, у тебя, стало быть пять. Подглазину ты хочешь обновить? Ушкуйник тебе потом просто один глаз выткнет. Уж не взыщи – глаз штука дорогая!

– Я не дамся! – взвизгнул оборотень.

– А даваться будешь проституткам в подворотнях, как ты любишь. Матвей обычно не спрашивает – просто делает порученное ему дело. В общем, давай оборачивайся, блесни красивой внешностью.

Олег обвел нас глазами, – может шутим? По нам было ясно, – ох, не шутим… И отломаем, и выткнем…

– Я…, я как лучше хотел… Давайте как-то уладим это дело…

– Можно и уладить. Речей пустых больше не заводи, слушайся командира, глупые выдумки выбрось из головы. В общем, сейчас тоже иди на улицу к месту сбора.

– А где у нас место сбора?

– Да где соберетесь, там вам и место!

– Что это он так о внешности своей сегодня печется? – спросил слабоватый в психологии я.

– На Танюшку-богатырку запал, – просветил меня туповатого Зигмунд Фрейд 11 века.

– Да ну! – не поверил всего трижды женатый я.

– Вот тебе и ну! Баранки гну! Как согну, дам тебе одну!

Фразу о трудоемкой работе с хлебобулочными изделиями Слава подцепил у неизвестного пришельца из 21 века.

– Как увидал сегодня этот обделенный последние годы женской лаской мужик, каким успехом пользуется только что избивший славную девушку Таню ушкуйник, так его и растащило! Хочется тоже чем-то блеснуть и урвать хоть кусочек богатырской ласки. А чем тут блеснешь? Битой рожей?

– Может и так…

– Воистину так, сын мой, – спародировал протоиерея весельчак боярин. – Правда сия велика есть, и трудно вам, сирым и убогим умишком своим, охватить ее всю! Истину тебе глаголю, сынишка, истину!

Слава богу, подумалось мне, хоть ненадолго отвлекся от мечтаний о юной рыжеволосой французской красавице старый черт, перестал падать духом.

Закончим тут дела, разберемся и с Бургундией, и с Нормандией! Покажем стране, будущей законодательнице моды и косметики, русскую удаль! И история тесных взаимоотношений Руси и Франции начнется не с наполеоновских войн и взятия попеременно то Москвы, то Парижа, а со скромной поездки русского боярина Богуслава, возможно с побратимом Володькой, аж в 11 веке в малюсенький городишко Мулен. (Жаль, что не в самое известное парижское кабаре «Мулен Руж», конечно…)

Хотя уже была Ярославна, королева Франции. И до нас русский князь Ярослав Мудрый поработал над выстраиванием хорошего для Франции династического брака французского короля Генриха Первого и своей дочери Анны, заливая в Капетингов, а потом через родство с ними, и в Валуа с Бурбонами, свежую русскую кровь.

И потомки Рюрика сидели на французском троне до 1793 года. Бурбоны во Франции и сейчас рвутся на трон, но страна, положившая начало удачным революциям против императоров и королей, пока их назад не допускает, ехидно напевая при этом «Марсельезу» Руже де Лиля, а русские эмигранты их поддерживают исполнением этого гимна Франции на русском языке в переводе Николая Гумилева:

Чего хотят злодеи эти,

Предатели и