– Греби налево! – крикнул Гарет, и Черри заупрямилась: у нее устали руки, и ее уже достал его самодовольный командирский тон. В минуту ее промедления рафт налетел на внезапный порог. В этот момент Черри подняла весло и ее подкинуло вверх. Она выпростала руку в сторону и задела Дэниела, ударив его по лбу. Черри встревоженно открыла рот, но не успела толком понять, что произошло, как его уже выбросило вперед, и она не столько увидела, сколько услышала стук, когда Дэниел упал на камень, торчащий из воды. Рафт понесло дальше по течению, а она все вертела головой, надеясь увидеть там его, все ожидая, что он помашет ей рукой с удивленным видом, мол, как это его угораздило упасть за борт. Но он не шевелился. Гарет тоже оборачивался, и оба они сражались с мощью воды, чтобы понять, что же произошло.

– Греби направо! – внезапно прокричал Гарет Джейн и Полу, и те резко перестали смеяться, когда заметили, что лишились одного члена команды, и налегли на весла. Черри почти потеряла Дэниела из вида, а когда увидела его снова, он все еще лежал на камне и не двигался. Она попыталась привстать, чтобы лучше разглядеть.

– Сядь! – взревел Гарет, и она отпрянула и села, вторя его торопливым движениям и выруливая к берегу.

Гарет уже вызывал помощь по рации, когда бросился бежать к камням. Черри вылезла из реки, дважды поскользнувшись в воде и на берегу, пока Пол не протянул ей руку. Она побежала вверх по течению, где лежал Дэниел, не понимая, почему он не встает, и только когда она увидела его вблизи, ее сковал страх. Его выбросило на каменистую породу, и он лежал на боку, голова безжизненно свисала, а ноги все еще болтались в воде. Его лицо было близко от поверхности воды, а глаза были закрыты. Шлем сполз, и Черри увидела красную линию у него на лбу и в ужасе осознала, что это она ранила его, когда случайно ударила веслом. Гарет склонился над ним, проверяя пульс.

– Господи, господи, – бормотала она, карабкаясь к нему по мокрым камням. Она села на колени и взяла его за руку, холодную от воды. – Что с ним? Дэниел, Дэниел, скажи что-нибудь.

Его лицо оставалось бледным и неподвижным, и только ноги шевелились, болтаясь в течении реки.

С визгом шин по грязи подъехал автобус, и двое помощников выскочили из него с аптечкой. Чуть поодаль на берегу стояли, заламывая руки, Пол и Джейн с написанной на лицах растерянностью.

– Он же дышит, правда? – спрашивала она упорно, не веря в возможность чего-то иного, но все-таки спрашивая, чтобы исключить любые вероятности.

Гарет кивнул.

– Нужна «скорая».

Один из помощников уже звонил по телефону.

– Дэниел, Дэниел, – звала Черри, гладя Дэниела по щеке. Она стиснула его руки, как будто могла разбудить его этим. Когда это не помогло, она вцепилась ему в плечо.

– Не трогай его, – предупредил Гарет, и она перевела взгляд на него, не веря его словам, не веря в происходящее. Вой сирен становился громче, и вот на берег вылетела «скорая», резко затормозив, не выключая мигалки, и к ним выбежали два парамедика с носилками. Они взялись за дело. Когда они перевернули Дэниела и бережно положили на носилки, категорично приказывая Черри не мешать, они расстегнули его шлем, и она ужаснулась, увидев вторую рану, красный круг на виске. Парамедики проворно забинтовали его, попутно задавая вопросы о подробностях случившегося, кто его трогал, как долго он здесь пролежал, кому нужно позвонить, и когда его погрузили в «скорую», над их головами показался красный вертолет и с ревом сел где-то за деревьями. Перед тем как закрыть двери «скорой», один из парамедиков обратился к Черри.

– Вы его девушка? – спросил он.

Она кивнула, не находя слов от шока.

– Воздушная «скорая помощь» доставит его в Рексхэм-Мейлор.

– Это больница? – спросила она, но ей не ответили. Или они были слишком заняты, или просто не расслышали вопроса, и снова раздался вой сирен, когда его повезли вверх по склону к вертолету.

Она так и не сходила с места, пока не увидела, как вертолет взлетает в небо, и Черри не знала, то ли это она так долго простояла здесь, то ли «скорая» управилась так быстро. Но видя, как его увозят от нее, слыша рокот лопастей вертолета, растворяющийся вдали, она только острее ощущала мертвую тишину на земле. Она задрожала, внезапно чувствуя, что продрогла.

– Где это находится? – спросила она про больницу.

– Мы тебя отвезем или покажем дорогу, если ты на своей машине, – сказал Гарет.

Тут Черри поняла, что ей еще придется переодеваться, и мысль даже о минутной отсрочке вселила в нее такую панику, что она стряхнула оцепенение и со всех ног бросилась бежать.

Суббота, 23 августа

Пройдет время, и Лора не будет помнить, что это был день ее рождения (хотя впредь все дни рождения будут сопровождаться отголосками этого непередаваемого ужаса, ощущения, что она не может дышать, испуганных незаданных вопросов и всепоглощающей инстинктивной необходимости быть с ним рядом), но она будет помнить запах роз. Запах, который раньше она так любила, впоследствии будет леденить ей кровь. Она сидела в саду у изгороди, отбирая завядшие бутоны от свежих, когда раздался звонок. Лора рассеянно взяла трубку, продолжая орудовать секатором.

– Добрый день, могу ли я поговорить с миссис Кавендиш?

Она будет помнить чувство легкого недовольства, ожидания, что звонят из какой-нибудь компании по продажам, которые откуда-то достали ее номер, или ее дантист хочет напомнить о ежегодном осмотре.

– Я слушаю.

Голос замолчал на секунду, и вот в этот момент Лора обмерла.

– Миссис Кавендиш, меня зовут сестра Хэдли, я звоню из больницы Рексхэм-Мейлор в Уэльсе. Боюсь, у меня плохие новости касательно вашего сына.

Суббота, 23 августа

Дорога до Уэльса была сущим адом. Каждый светофор, каждый водитель, перестраивающийся на скоростную полосу и не уступающий им дорогу, каждый дорожный знак, властно повелевавший не превышать шестидесяти, сорока миль в час, Лора нервно ерзала на сиденье. Физическая тяга быть с Дэниелом стала так сильна, что, когда они не мчались на полной скорости, ее тело само подавалось вперед, как бы наверстывая упущенное. Все это время Говард сидел рядом за рулем с горестным лицом. Лорин звонок застал его на поле для гольфа, и, к его чести, он ответил незамедлительно. Она никогда не звонила туда, предпочитая полностью устраниться из этой части его жизни, и, возможно, он догадался, что что-то стряслось. Пока он ехал к ней, Лора наскоро побросала в сумку самые необходимые вещи – зубную пасту, смену одежду для них обоих, и дожидалась его в холле, то сидя на месте, то меряя его бессильными шагами. Едва услышав подъезжающую машину, она выбежала навстречу еще до того, как он успел заглушить мотор, и они тут же тронулись в путь. Первым делом Лора пересказала все, что узнала от медсестры – слишком мало. «Ваш сын потерял сознание после падения в результате несчастного случая на воде». В настоящий момент он был «на операции», но медсестра не могла или не собиралась сообщать подробностей – как, что, почему, – но попросила их приехать «при первой возможности». Когда Лора пыталась вытянуть из нее хоть намек, хоть что-то, что объяснило бы произошедшее, сестра Хэдли отвечала на все одинаково: «Вам стоит поговорить с доктором, когда вы приедете», и Лора, хотя прекрасно понимала ее, ненавидела ее за это, так отчаянно ей хотелось ясности и заверений.