Молодой человек оживился.

– Там у Аэлиты было убежище!

– Найдем Порог и поищем Сынов Неба.

– Ты знаешь координаты?

– Мне дали примерное направление и ориентиры, не промахнемся.

Тарас подозрительно посмотрел на девушку.

– Они так охотно тебе все рассказали? Сами, без принуждения?

Настя рассмеялась.

– Пришлось для острастки пару раз изменить форму уника и задавать вопросы громко.

– Надеюсь, жертв среди мирного населения не было?

– Не такое уж оно и мирное, это население. Поднимись повыше и дай панораму. – Последние слова Насти предназначались уже инку аппарата.

Поднялись на три километра, зависли.

Настя внимательно вгляделась в пейзаж под ногами: городские руины, пустыня с юга, плоскогорье на западе – все исчерчено каналами, в большинстве своем сухими, – и горы на севере.

– Если верить словам марсиан, Священный Порог находится в предгорьях Лизиазиры, а это за пустыней, на юге.

– Ты же говорила, что Тускуб сбежал на север.

– Если не найдем Лося и его спутника у Порога, полетим искать их на север, к этой самой Божьей Ране. Интересно, какой смысл вкладывали предки марсиан в это название?

– Может, это кратер, след упавшего метеорита?

– Предположение логичное, но не гони лошадей, Жданов, все в конце концов выяснится. Вперед!

«Голем» устремился на юг…

Через три часа пути по тоннелю он открыл в себе новое качество – желание сопротивляться!

До сих пор Лось жил с философским равнодушием к тому, что его окружало. Потеряв жену – земную, он ушел в одиночество, в жалость к самому себе, по инерции продолжая заниматься инженерным делом. Сделал аппарат. Немного отмяк, стал разговаривать с людьми. Алексей Иванович Гусев, бывший красноармеец, согласившийся полететь с ним на Марс, заставил Мстислава Сергеевича переоценить свое отношение к миру, по-новому взглянуть на человеческие проблемы, чувства и желания. Слова марсианина Гора, предводителя рабочих, оппонента Тускуба, что надо «свирепо и властно любить жизнь», глубоко запали в душу. Но лишь потеряв свою неземную любовь – Аэлиту и вернувшись на Землю, Лось осознал, что один он – никто! Никому не нужен! Его жалели, отстраненно и пугливо, как больного человека, но не верили. А он не хотел, чтобы жалели. Мечтал о любви, о верной спутнице, о друзьях, которым он был бы необходим как воздух, такой, какой есть. Однако ничего по сути не делал, чтобы завоевать любовь и приобрести друзей. Жил в себе и для себя. И вот пришло время выбирать: остаться тем, кем был, с грузом воспоминаний и разочарований, философского пустомыслия, или же что-то сделать, изменить ритм жизни, подняться над мирской суетой и легкими чувствами, стать не рабом желаний и душевной лени, а господином бытия! И сердце Лося, сердце пятидесятипятилетнего мужчины, наполнявшее сосуды кровью пополам с меланхолией, вдруг разгорелось гневом и презрением к самому себе и ожесточилось. Он не хотел умирать, недоделав то, ради чего полетел на Марс. Он не имел права умирать!

Открылось второе дыхание. Зрение обострилось.

Лось уже свободно ориентировался в темноте тоннеля, несмотря на почти полное отсутствие света. Лишь изредка встречались на грубо обработанных стенах или на потолке пятна светящейся плесени. В этом иллюзорно-эфемерном свете он разглядел ряд колодцев и благополучно миновал их. Потом перешел по металлической трубе через бездонную пропасть, изрыгающую отвратительные запахи, перепрыгнул через два десятка трещин. Наткнулся на такую же черепаховидную машину, в какой недавно ехал сам, и с час отдыхал внутри, в мягком кресле, сосал трубку – не раскуривая. Затем снова пошел вперед, стиснув зубы, мечтая о глотке воды; вода во фляге еще плескалась, но он берег ее, не зная, сколько еще придется идти.

Силы кончились внезапно.

Лось вдруг почувствовал головокружение, остановился, присел на корточки… и потерял сознание. Беспамятство перешло в глубокий сон, недолгий, всего часа на два. Зато отдохнувший организм включился в работу без раскачки.

Лось очнулся, сел, тараща глаза в темноту, соображая, где он и что с ним, и сразу же увидел в отдалении слабое колечко света. Быстро сообразил – светится конец тоннеля, на пределе видимости. И все же появилась надежда дойти.

Сил прибавилось. Он встал и пошел, сначала спотыкаясь, прихрамывая, потом все уверенней и быстрей.

Мрак стал рассеиваться. Скоро появилось круглое светящееся устье тоннеля, выходящее в какую-то пещеру. Лось на одном дыхании преодолел последние сотни метров пути и вошел в куполовидный ледяной грот, потолок и стены которого нежно светились изнутри, как драгоценный опал.

Лось сделал еще два шага и остановился. Сердце дало сбой.

Повсюду лежали трупы солдат-марсиан. Они были убиты совсем недавно, судя по запахам крови, железа, пороха и электрических разрядов.

Странные машины, состоящие из одних металлических капель и наплывов, конусовидные палатки, электрические установки для метания молний, горы контейнеров – все было искромсано каким-то режущим лучом и разбросано. И снова трупы, трупы, трупы…

Затаив дыхание, Лось обошел зал, прислушиваясь к тишине подземелья, отзывающейся на его шаги. Никого… Неужели все погибли?!

– Эй, есть кто живой? – позвал он.

Дребезжащее эхо в ответ: вой-вой-вой…

– Отзовитесь!.. Аэлита!..

Лита-лита-лита-лита…

Что-то хрустнуло в центре зала. Скрип повторился.

Лось бросился на звук.

Большая золотистая палатка, чудом уцелевшая в общем разгроме, полог откинут… Лось вскочил внутрь, не сразу привык к полутьме.

Здесь явно жила женщина: подушки, ковры, низкая широкая кровать, гора одеял, золотые статуэтки, кувшины с узкими горлами, зеркала, украшения… сладковатый запах духов… ее духов!

– Аэлита!

За тонкими стенками палатки снова хрустнуло.

Он выскочил наружу.

Из-за горы ящиков смотрело на него серое остроносое личико марсианина. Кривилось не то в гримасе боли, не то в испуганной улыбке.

– Кто ты? – подскочил к нему Лось, перешел на марсианский: – Цли ту шохо?

Марсианин, одетый в серо-лиловый балахон, мелко-мелко закивал, сморщился, залепетал:

– Не убивай, Сын Неба, я не солдат, прислуживаю господам, слабый и ничтожный… зовут Хилик, ничего не знаю, никого не трогаю…

– Замолчи! – остановил его Лось. – Кому ты прислуживал?

– Меня забрали солдаты Тускуба, заставили служить, долго спускались, жили под землей…

– Короче! Кто твой господин? Тускуб?

– Нет, Сын Неба, я прислуживал его дочери, Аэлите…