— Нет.

Настроения не было вдаваться в подробности моей самовольного ухода из офиса. Я быстро прошла в комнату и принялась переодеваться в более удобную повседневную одежду.

— То есть никого не предупредила? Лер, тебе ведь выговор сделают, — верно рассудила Вера.

— Ну и пусть. У меня появилось неотложное дело. Если буду сидеть сложа руки, то точно получу не выговор.

Надев белую футболку-стрейч, я достала из шкафа синий вельветовый пиджак. Как раз то, что нужно в пару к джинсам. Вера потягивала светло-розовую массу милкшейка через трубочку и внимательно следила за каждым моим движением.

— Ты куда-то собралась?

— Да. Как думаешь, в каком направлении Никита мог из города податься? — загрузила мозг* Верочки волнующим вопросом.

— В былые времена он вроде предпочитал у сестры день другой перекантоваться, когда у него что-нибудь приключалось.

— Вот именно, — согласно кивнула. Получается, не только меня посетила та же мысль.

Взяв свою сумку, проверила, на месте ли зарядка от телефона и сложила в неё пауэрбанк. В остальном брать с собой лишние вещи смысла не имело. Во всяком случае, задерживаться у сестры Никиты я не собиралась и через сутки планировала вернуться в Санкт-Петербург.

До отбытия с вокзала дневного рейса скоростной «Ласточки» оставалось не так уж много времени. Пришлось поторапливаться.

— Эй, Лера! Ты к его сестре решила поехать, что ли? — всполошилась Вера.

— Никто, кроме неё, не знает, где он сейчас находится. Даже, если Баженов доберётся до сестры Борисова, она ничего ему не скажет. Запудрит мозги так, что на том все поиски и закончатся. А мне она доверяла всегда. Ты можешь остаться здесь. Я вернусь завтра.

— Ну вот, ещё! — слишком громко воскликнула Верочка и удержала меня за руку. — А я должна прожить эти сутки в скучном одиночестве? Поедем вместе. Только машину вести придётся тебе. Я с дороги ещё толком не отдохнула.

В мой мрачный день определённо просочился солнечный свет. Готовность Веры помочь ближнему своему в нелёгком деле означала одно — мероприятие по поиску местонахождения Никиты она воспринимала как опасную игру. Возможно, подруга была права и отказываться от её поддержки я не стала.

— Хорошо. Где ключи от твоей машины?

Вера поставила бокал на подоконник, принесла из прихожей свою бездонную сумку. Порывшись в ней, извлекла брелок и вложила его в мою ладонь. Как-то стало не по себе. Лицо у Веры слегка побледнело, но она уверенно собиралась — надела туфли, накинула на плечи вязаный кардиган.

— Я готова. Идём.

Мы вышли из дома, а затем пробежали сотню метров до того места, где Вера припарковала машину. Защёлкнув вилку ремня безопасности в замке, она вдруг поинтересовалась:

— Знаешь, твоя история с Крицким не даёт мне нормально спать. Расскажешь, как у вас так вышло?

Интерес Веры не относился к банальному любопытству из разряда, «потому что надо узнать». Она тревожилась по многим причинам и сидела как на иголках. В какой-то степени я её понимала, ведь у меня возник роман с мужчиной, чьё имя не сходило со страниц журнала «Форбс».

— Я полагала, что предвестником наших отношений стало его предложение нового контракта. Но как оказалось — нет. Он интересовался мной и давно больше, чем нравился мне. Просто я боялась признавать это. Поездка в Брюссель расставила всё по своим местам.

Моя немногословность относительно подробностей романа с боссом Веру вполне устроила. Пока не время распространяться, и она прекрасно это понимала.

Повернув ключ зажигания, я выехала со стоянки и сильнее стиснула руль. Мы направились в сторону скоростной трассы. Давно не управляла автомобилем — года два точно — и поэтому внимательно следила за дорогой.

— Очень за тебя рада, — искренне произнесла Вера. — А вторая причина моей бессонницы — козлина Никита. Идеи есть, как он умудрился узнать пароли?

Мельком глянула на подругу. Она постукивала пальцами по подлокотнику и размышляла на тему: «Злоба дня». А ведь Вера до сих пор не знала, чем закончился для меня последний поход в ночной клуб.

Предположения, появившиеся сегодня, не давали покоя — рвались наружу. Я поделилась ими с ней.

— В тот день, когда я ушла из клуба, меня ограбили. В сумочке лежал блокнот с записями. — Вера резко повернула голову, а я лишь боковым зрением уловила, как поползли вверх её брови. Она испытывала шок от услышанного, но продолжала дальше молча слушать. — В какой-то степени я чувствую себя виноватой. Всё случилось из-за меня. Не надо было носить с собой блокнот или делать записи. Не знаю, в какой момент Никита узнал про существование записной книжки. Я никогда не говорила ему про неё, никогда не рассказывала, над какими проектами работает «НовикомСофт». И он никогда не проявлял видимого интереса к моей работе.

От протяжного гудка встречного автомобиля крепче сжала руль. Моросящий мелкий дождь усиливался — мокрая дорога становилась скользкой.

— А кто похитил твою сумочку?

— Я их раньше тоже никогда не видела. Полагаю, что это были друзья Никиты.

— Такие же одержимые компьютерные гении, как он? — усмехнулась Вера, чем навела на дельную мысль. Они тоже айтишники и давно знакомы. Теперь последние пазлы головоломки сложились. Никита провернул грандиозную аферу не в одиночку. До разработок питерского филиала он добрался не без помощи друзей.

— Мы его недооценивали, — серьёзно ответила ей.

— И благодаря «справедливому» деянию Робин Гуда, тебя могут сделать крайней и уволить! — с горячностью выпалила предположение Вера. — Не важно, как были утрачены пароли. Ты знаешь правила — виноват тот, кто потерял.

Сердце ёкнуло, как никогда прежде, а к горлу подкатила дурнота. Он целенаправленно планировал эту диверсию неизвестное количество времени. Если не помочь Баженову найти этого Робин Гуда и флэшку с данными — меня не просто уволят. Выдворят из «НовикомСофт» вон, взяв под руки. И тогда Кирилл по-настоящему станет для меня запретным.

— Ладно, не будем о грустном! — спохватилась подруга, заметив, как я побледнела. Вовремя. Вера понимала, что в душе у меня бушует торнадо из дьявольской смеси противоречивых эмоций и чувств. Не самое удачное время она выбрала для предсказаний.

Дождь перерос в ливень. За дорогой было труднее следить. Вера включила тихую музыку, и какое-то время мы ехали молча. Когда показался дорожный указатель, извещавший, что до нужного города оставалось сорок километров, в подставке-держателе засветился смартфон. Я потянулась рукой к консоли, провела пальцем по экрану. Пришло сообщение от Кирилла. Видимо, его уже информировали о моём уходе.

«Анна написала, что ты ушла из офиса. Что-то случилось? Где ты?»

От трёх предложений не исходило недовольства или праведного гнева, как в прошлый раз. Наоборот, чувствовалось, что слова были пропитаны глубокой тревогой. С одной стороны, я обрадовалась, что он отреагировал и беспокоился обо мне, с другой — не знала, что ответить. За самодеятельность в столь щепетильной ситуации, Кирилл точно по голове меня бы не погладил.