Поверх плеча Джастина я увидела, что Тесса, Джессика и пара других девчонок наблюдают за нами.

– Так? Ты хочешь пойти?

– Хочу пойти куда?

Он рассмеялся, растерявшись.

– Пойти со мной.

Это даже не было вопросом.

– Пойти на танцы?..

«Танцы. Извивающиеся в темноте тела. Пульсирующая музыка. Рука на моем бедре. Голос в ухе: “Могу принести что-то выпить?”».

Я оттолкнула воспоминания. Желание быть нормальной и переживать нормальные вещи, словно голод, застыло в животе. Я хотела пойти на танцы. Я хотела отправиться на шопинг за красивым платьицем и предвкушать появление у двери моего кавалера с бутоньеркой в пластиковой коробочке.

Но в моей вспышке воображения мама открывает дверь и воркует над тем, как умопомрачительно красив мой парень в костюме. Отец пожимает его руку и приглашает войти в дом. Я схожу вниз по лестнице, и меня там ждет Айзек. Он улыбается…

Я моргнула и, вернувшись, снова увидела нетерпеливую улыбку Джастина.

– О, я не очень… я не хочу с кем-то быть… серьезно. Не то чтобы ты просил быть с тобой в серьезном смысле. То есть…

Его улыбка стала шире, и он еще сильнее завалился на шкафчики, словно привык, что девушки начинают заикаться из-за него.

– Отлично, – сказал он. – Мы можем пойти туда как друзья и просто… посмотреть, что будет.

Мой живот сжался от секундного огонька в его глазах, и внезапно показалось, что потолок всего в сантиметре над моей головой.

– Нужно спросить Мартина…

– Что такое, ребята? – спросила Энджи, подходя ко мне. Она бросила на Джастина серьезный взгляд, на который он ответил легкой улыбкой.

– Ничего такого, – сказал он. – Просто обговариваем подробности весеннего бала.

Глаза Энджи вспыхнули, и она указала на нас пальцем:

– Вы идете на бал вместе?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать.

– Ага, идем, – ответил Джастин. – Еще поговорим на репетиции. Нужно идти. – Он кивнул мне на прощание. – Увидимся вечером.

– Ага… увидимся, – сказала я.

– Увидимся, – эхом повторила Энджи и вытащила меня на улицу. – Я совсем сбита с толку. Джастин?

Стоял бодрящий и холодный весенний денек, и я снова пришла в себя.

– Ну… да. Почему бы и нет? – ответила я, пытаясь восстановить равновесие. – Теперь Тессе не о чем болтать. Правильно? И… когда Джастин придет ко мне домой, папа просто с ума от счастья сойдет. Мне не придется волноваться, что он заставит меня уйти из пьесы. Ага. Идеальное прикрытие.

Казалось, Энджи сомневалась в этом.

– На секунду показалось, что тебя переехал поезд…

Я остановилась.

– Нет, – ответила я слишком громко. – Я сама решаю. Я могу пойти на танцы с кем угодно.

«Кроме Айзека».

Я попыталась успокоиться. Айзек мне прямо сказал, что покончил со старшей школой. Если я хотела снова стать нормальной, мне нужно просто взяться за дело. Как он и сказал.

– Ладно, ладно, – сказала Энджи. – Но Уиллоу…

– Мы пойдем туда как друзья. Мы все. Вместе. Ты и Нэш, Джос и Кэролайн, да? Мы все пойдем вместе, хорошо? Пожалуйста?

Энджи нахмурилась.

– Да, конечно, – медленно произнесла она. – Если ты так хочешь.

– Этого я и хочу. Да, конечно.

«Быть нормальной. Вот чего я хочу. И всегда хотела».

* * *

– Уиллоу, дорогая, – позвал со сцены Мартин. – Подойдешь сюда?

Репетиции еще даже не начались. Актерский состав бродил по аудитории, тихо переговариваясь. Айзек стоял на сцене с Мартином. Поднявшись по ступеням, чтобы присоединиться к ним, я оглядела высокое, стройное, мускулистое и подтянутое тело Айзека. Он стоял, скрестив руки на груди. На его длинных ногах были джинсы и потертые черные ботинки. Под белой футболкой напрягались бицепсы.

Почему я это в нем замечаю? Почему я не могу перестать смотреть?

– Я только что разговаривал с Айзеком о вашей встрече в субботу, – сказал Мартин. – Это было не так ужасно, я полагаю?

– Я выжила, – заметила я и слегка улыбнулась Айзеку.

Он ответил еле заметным незаинтересованным кивком, но серо-зеленые глаза, напряженно смотрели на меня. Его губы, всегда поджатые, слегка открылись. Потом он резко отвел от меня взгляд.

– Да, все прошло хорошо, – сказал он. – Действительно хорошо.

– Действительно хорошо? – спросил Мартин, подняв брови в комическом недоверии. – Вы слышали это, ребята? В этот исторический день Айзек Пирс назвал что-то действительно хорошим.

– Перестань, Марти.

Мартин подмигнул мне.

– У меня хорошее предчувствие по этому поводу, – громче сказал он. – Давайте отрепетируем ваш диалог в акт три, сцена два.

Благодаря дням, проведенным в библиотеке со сценарием и переводом Spark Notes, пьеса перестала казаться набором малопонятной поэзии. Теперь я была знакома со всеми актами. Мартин хотел проиграть сцену, пьесу в пьесе, – план Гамлета попросить труппу актеров воссоздать смерть отца. Во время представления Гамлет мучает Офелию непристойными шутками и саркастическими замечаниями.

Установили два ряда стульев слева, лицом к сцене, выставив так, чтобы актеры не сидели в профиль к аудитории. Король и королева должны были сидеть в первом ряду. Я сидела позади, рядом с пустым стулом. Айзек ждал за сценой своего выхода.

Эту сцену я знала наизусть, как и Айзек. Запомнив диалог на память, мы будем впервые играть без помощи сценария в руках, и я не знала, что делать со своими руками.

– Давай с твоего появления, Гамлет, – сказал Мартин. Он сел в свою обычную позу – рука через грудь, локоть другой упирается в нее, пальцы поднесены ко рту.

Айзек вышел из теней закулисья. Его глаза были широко распахнуты, а на губах играла широкая резкая улыбка, которой я никогда не видела в настоящей жизни.

Мартин помог ему строкой Гертруды:

– Подойди сюда, мой милый Гамлет, присядь рядом со мной.

Маниакальный взгляд Айзека упал на меня и смягчился.

– Нет, дорогая мать. Вот более привлекательный металл.

Он кинулся ко мне и опустился на колени у моих ног. Его выражение лица – притворная невинность, но в жестоких глазах бушевала буря.

– Леди, лечь мне вам на колени?

Я вздрогнула и села прямее, глядя вперед, сложив руки.

– Нет, мой господин.

– Я хочу сказать, можно положить мне голову вам на колени? – сказал он и сделал именно это, прижав щеку к моему бедру.