— Юноша! — Пилюлькин даже головой покачал. — Сам по себе вядель поможет газве что от диагеи! Да и то сомнительно. С ним все куда сложнее. Он — всего лишь один из компонентов, пусть и самый главный из них.

Ну как тут было не скрипнуть зубами в очередной раз?

— Пал Палыч, — едва не взмолился я. — Сделайте пока хоть что-нибудь!

Вскрыть рану можно и обычным ножом. Главное, его стерилизовать. Но он лишь покачал головой.

— Ждем и молимся, юноша. Было бы можно что-то сделать, думаете, я бы стоял и смотгел, как у моих ног умигает человек?! Или ему бинтик на боку поменять, чтобы вы успокоились?!

Не хочу ждать и молиться! Хочу выбить мозги из этого недоумка. Вернее, то что от них осталось.

За спиной послышался топот ног, и даже не оборачиваясь, я точно знал — Трофим привел наших. И еще он наверняка успел обрисовать им ситуацию. Глава поселения, глядя на них, никакой тревоги не проявил.

«Хорошо они здесь живут! — зло подумал я. — И чужаки у них беспокойства не вызывают, и частокола у них нет. Одна только проблема — свои же сбрендившие люди. Там, на севере, о вяделе даже не слышали. И потому по старинке с ума сходят — из-за алкоголя».

— Это местный глава, это доктор Пал Палыч — начал представлять я тех двоих, о которых хоть что-то успел узнать.

— Нет, я не глава, — Следопыт качнул головой. — Максимыч, вон он лежит: пытался Киндера образумить.

Я посмотрел на девушек. За то время, что пробыл здесь, трупы людей мне стали настолько привычны, что сразу и не сообразил — они смогут вызвать у Леры и Даши шок, или даже истерику. Но нет, Дарья выглядела на удивление спокойно, ну а Лера старалась на них не смотреть, и даже не побледнела. Хотя, чему удивляться после нашего недавнего столкновения с людьми Карабаса, пусть мы старательно пытались оградить их от лишнего.

— Давайте в сторонку отойдем, и все обсудим, — предложил я своим. И едва только отдалившись. — Ситуация понятна?

— Да, — ответил за всех Демьян. — Ждать у нас времени нет, надо что-то предпринимать.

— Янис, на тебя особенная надежда. Подбери позицию, ну а мы постараемся сделать так, чтобы ты его увидел.

Как именно, мне и единственной мысли в голову не пришло. Но наверняка ведь можно что-то придумать. Жаль, нет ни у кого из нас опыта, который понадобится в ситуации с захватом заложников. Но ведь и там, в доме, не какой-нибудь террорист, а человек, у которого сдвинулись набок мозги. Поди просчитай его действия, будь ты даже спецом. В какой-то мере, утешало единственное: нам нет необходимости брать его живым. Да и какой в том смысл? Никто судить его не будет: методы здесь радикальны; заслужил — получи пулю. И это еще гуманно. В каком-то из поселений мне рассказывали. Завелись в округе бандиты, собрались со всех окрестных, и устроили на них облаву. Так вот, всех тех, кого удалось взять живыми, подвесили за ноги. Они и висели, пока не умерли. Довольно долго висели.

— Понял, — кивнул Артемон.

И посмотрел на солнце. Что было понятно. Его не должны слепить лучи, но его цели — желательно.

— Проф, ты у Яниса на подхвате.

Возможно, Артемону понадобится помощь или связь с остальными: не станет же он кричать?

— Девушки, вы здесь будете лишними.

Женщин и детей из поселка на всякий случай увели в безопасное место. И нашим красавицам придется побыть вместе с ними.

— Нам тоже обязательно дело найдется, — посмотрел я на оставшихся Трофима с Демьяном. На Трофима с особым вниманием. Вдруг, он подскажет что-то толковое. Но тот молчал.

Дом, в котором скрывался устроивший трагический сюрприз всему поселку Киндер, действительно располагался весьма удачно. Разумеется, для него самого. На отшибе, и пустошь вокруг. Ну, не совсем чтобы пустошь… какие-то грядки, кустики, сруб колодца с журавлем. Но не слишком-то за ними и спрячешься. Открытая местность была и за домом, и тянулась она до самого леса, стеной стоявшего метрах в трехстах. Возделанная земля, с ровными строчками ростков. Наверняка эндемики, поскольку видеть раньше мне такие не приходилось: что-то похожее на кукурузу. Высажены довольно редко, высотой всего по пояс, и потому не укрытие тоже. А значит, подобраться к дому со стороны леса тоже не вариант. Глядя на все, мне почему-то пришла мысль: не настолько он и свихнулся, выбрав именно этот дом. Окажись Киндер в другом, все было бы куда легче.

Невдалеке от дома, напротив входа в него, я увидел еще два тела. Одно было мужским, и рядом с ним валялся карабин. Другое принадлежало женщине. Когда она упала, у нее сильно задрался подол. И теперь почти полностью были видны ноги, с темно-синими узелками проступивших от варикоза вен. Ее-то за что? Какая от нее могла быть опасность? Наверняка мать тех детей, которые находятся в доме в плену безумца. Что она пыталась сделать? Спасти их? Или ей не повезло оказать там, когда все и началось?

Немного в стороне стояла целая лужица крови. Еще одна жертва? Но где тогда труп? Или раненый все же смог уползти? Вряд ли его оттуда вынесли. Слабый ветерок слегка колыхал на разбитых окнах занавески. Так стразу и не поймешь: тронул их кто-то, или они пошевелились от его порыва.

Я осторожно выглядывал из-за угла дома, прикрытый росшим вплотную к нему кустом. Плодовым, и фрукты на нем вкусные, тысячу раз пробовал, но эти пока не созрели.

— Игорь, — послышался сзади голос Трофима.

Он протягивал монокуляр. Хотя особенной нужды в нем не было: и без оптики все на виду.

Посмотрев сквозь нее, я едва не вздрогнул. В проеме окна, отодвинув наполовину занавеску, стоял тот самый Киндер. Нет, так совпало, что у меня в руках появился монокуляр, а сам он оказался у окна. Мужик ближе к сорока, с заросшей мордой, и всклокоченными волосами. Вот и все что мне удалось разглядеть. В одной руке он держал помповое ружье, а в другой… Другой он прижимал к себе ребенка. Девочку лет трех. Нет, Киндер не держал ее — он прикрывался ею. Девочка не шевелилась, но она точно была жива, и только крепко жмурила глаза. И еще мне удалось разглядеть, как ее пальчики вцепились в его одежду. Пробыл он у окна недолго, несколько секунд. Затем исчез. А еще потом занавеска снова задернулась. Янис располагался с противоположной стороны, и видеть его, у Артемона не было ни малейшей возможности.

Нет, я бы точно не смог выстрелить. Из-за ребенка на его руках. Не смог бы заставить себя, пусть даже дистанция невелика, голова у него была открыта, а в моих руках вдруг оказалась самая точная винтовка с мощным оптическим прицелом. Не решился бы даже под страхом собственной смерти.

Или бы все-таки смог? Могу — не могу. Да — цель не для моего дробовика, но у Трофима отличный нарезной карабин. Из которого мне приходилось стрелять множество раз, и мне отлично известны все его особенности. Успел бы я обменять? Несомненно. Роняя свое ружье на землю, выхватил бы из рук Трофима его карабин. Нет, даже выдёргивать бы его не пришлось: Трофим понял бы сразу. И мне точно бы хватило времени на прицельный выстрел, который бы все и решил. Спас детей, возможно, Гудрона, и избавил всех жителей поселка от этого куска дерьма. Нет же, я нашел самое подходящее время начать рефлексировать — смогу, не смогу? Будет ли еще такая же возможность? Вряд ли. Скрежет зубами за последний час стал также привычен, как на Земле пить кофе по утрам. Что делать теперь?