мной, да? Не ожидала, дядя Боря! – услышал я вопли Лиды. Она, задыхаясь, продолжила верещать: — Вы же как отец мне! Сделайте что-нибудь! Я… я папе все расскажу, он этого так не оставит. И брат тоже. Вы унизили меня, как могли, и…

— Что здесь происходит? – громогласно спросила мама, перекрикивая истерику Лиды.

За ней вошел на кухню и я, быстро нашел глазами ошарашенную Надю, и чуть напуганную Лизу, которой Надя зажимала уши.

— Так, принцесса, пойдем-ка мы вдвоем елочку с игрушками достанем. Я не такая уж старая коряга, справлюсь, а ты поможешь мне. Не будем мешать этому балагану, – прокряхтел отец, и силком выдрал Лизу из рук Нади. — А вы тут поговорите.

— Поговорите? – взвизгнула Лида, утирая слезы. — Тетя Оля, вы обещали, а она… – Лида ткнула пальцем в Надину грудь, на которую я тут же уставился.

Красивая такая грудь. Офигенная. А видел я немало, но Надина – самая лучшая. И ночью… так, не время для этих мыслей, Лида явно что-то иное имеет ввиду.

— Что ты сделала Лиде? – нахмурилась мама, подошла и приобняла скандалистку.

— Я…

— Уверен, что ничего, – обнял Надю, уже капитально жалея, что привез ее в этот дурдом.

Не только ведь из-за предстоящей долгой разлуки с родителями, и не ради того, чтобы Лидке показать, что занят. Просто правильным показалось. Надя – это Надя. Она не только для спальни, хотя с ней и там все шикарно. Захотелось с ней по-нормальному, чтобы поняла, что все не просто так. Что… черт, да, что все серьезно: знакомство с родителями, общий праздник.

А тут Лида, мать, и цирк с конями. Очаровательно. Все через одно место.

— Они женятся. Вы же говорили, что Никита просто не умеет выражать чувства, что он бабник, и пока не нагулялся. Но из него получится отличный муж, – захныкала Лида. — Для нее муж, не для меня. Они женятся!

— Женитесь? – в ужасе ахнула мама.

— Эта… секретутка, – выплюнула это слово Лида, — сама сказала.

— Я не говорила, – шепнула мне Надя на ухо. — Борис Ефимович шутил про то, что ты рано или поздно на мне женишься. Лида это услышала. Я бы не стала добивать Лиду и, тем более, врать насчет предложения. Никит, я правду говорю. Я бы ни за что не стала врать про предложение.

— Я знаю.

Я и правда знаю это. Да и доказать легко – у отца спросить, вот только Наде я верю, и допрашивать отца не собираюсь.

— Это возмутительно. Лидочка, я уверена, что это недоразумение. Да, Никита пригласил Надю в дом как гостью, но насчет предложения руки и сердца… – мама продолжила успокаивать Лиду, а я шепнул Наде:

— Завтра с утра уедем. Прости. А сейчас я сначала спрошу у тебя, а затем повторю вопрос громче, для всех. Надь, если бы я предложил, ты бы согласилась выйти за меня?

Лида своей истерикой напугала меня до трясучки.

Борис Ефимович пытался ее успокоить, но результата не добился. Лиза жалась ко мне в испуге – моя малышка не привыкла к крикам, что бы ни происходило между мной и Сергеем, дочку я ограждала, чтобы она росла в спокойствии. А тут крики, обвинения. Пыталась выйти вместе с Лизой, но Лида не пустила.

Чокнутая.

Будто я говорила, что женю на себе Никиту. Но Лида услышала то, что захотела услышать – что я окончательно отбираю «ее любимого».

За Никиту, конечно, стоит бороться, но как по мне, ни один мужчина не стоит того, чтобы так себя переламывать, как делает это Лида. Ни один! Какая бы сильная ни была любовь, как бы душа ни горела, если себя не уважаешь и не любишь, то как можно ждать любви от мужчины?!

Потом пришел Никита в сопровождении своей матери, которая на меня волком смотрит.

Вот и сейчас. Успокаивает Лиду, размазывающую по лицу слезы с соплями, и на меня зыркает. А еще на руку Никиты, которой он обнимает меня.

А затем вопрос, как гром среди не самого ясного неба:

— Завтра с утра уедем. Прости. А сейчас я сначала спрошу у тебя, а затем повторю вопрос громче, для всех. Надь, если бы я предложил, ты бы согласилась выйти за меня?

Мужская ладонь давит на талию, пальцами впивается, поторапливая с ответом.

А что я могу ответить?

— Никит… ты… ты чего? – промямлила я.

Я в шоке. Вот буквально в шоковом состоянии, аж дышать тяжело. С одной стороны приятно – мне вроде как предложение сделали. С другой стороны, в том и дело, что вроде как предложение – это не предложение. Никита уже второй раз про свадьбу заговаривает, и каждое предложение на насмешку похоже.

В первый раз в офисе, когда он меня уламывал вернуться к нему работать, и пытался «купить должностью» своей жены. Второй – сейчас.

Вот только сейчас это… это ведь не предложение, да? Он просто Лиду хочет отвадить? Или матери показать, чтобы не лезла? Что это вообще такое, я же не игрушка!

— Просто ответь, – прошептал.

Я замотала головой. Ни «нет», ни «да» не могу произнести. Я давно не романтик… хотя, к черту это вранье самой себе. Я не должна быть романтиком, так как выросла уже, ребенок есть, и кое-что в жизни понимаю, но романтики хочется.

Или хотя бы не романтики, а нормального предложения руки и сердца. Не шуточного, без всяких двойных смыслов, а просто предложение от любимого мужчины, который хочет чтобы я его женой стала.

— Пойдем-ка, – тяжелая ладонь снова надавила, мне пришлось двигаться за Никитой к выходу из кухни.

— Куда это вы… а, ладно, идите, – всплеснула руками Ольга Андреевна. — И больше чтобы без глупостей! А я пока Лидочку успокою. Идем, милая, где-то у меня были французские капли, от стресса – самое то.

— Он женится! – услышала я вопль Лиды, которая и не думала успокаиваться.

Вот энергии у человека! У меня тоже бывали истерики, и хватало меня минут на пять. Дальше – затухание, полная потеря энергии, и хватало меня только на унылое поедание мороженого. А так истерить, вопить – это ж сколько сил-то нужно иметь?!

— Куда мы? – вяло поинтересовалась я.

— На улицу. Прогуляемся. Подальше от этого дурдома. И поговорим, – Никита говорил отрывисто.

Он