но настойчиво прижался своими губами к моим, согрел своим дыханием, и мы оба утонули в этой ласке, стоя посреди тихого сада, укрытого снегом.

Кажется, я хотела повстречаться, подождать, притереться. А еще завоевывать Никиту планировала, а он как обычно меня переиграл. Замуж… замуж, так замуж. Он любит, я люблю, успеем притереться, подстроиться друг под друга, все у нас будет.

Как же я счастлива!

— За кольцом вместе съездим, выберешь любое. Я не особо в этом разбираюсь, – сказал Никита, оторвавшись от меня. А затем снова поцеловал с тихим стоном, будто не в силах удержаться.

И повел обратно. К дому.

Я шла, держа его за руку, и едва не подпрыгивала. Как девчонка. Плевать, даже если в доме меня встретят обстрелом, или оскорблениями, или истерикой. Мне предложение сейчас сделали! Кажется, я думала, что не особо все романтично? Ха, да это самый романтичный момент в моей жизни был, и я бы ни на что иное его не променяла!

Вы вошли в дом, тихо посмеиваясь, переглядываясь, как влюбленные подростки. Разделась я сама, хотя Никита все тянул ко мне руки с желанием помочь. Я отбивалась. Слишком разгорячена я всем произошедшим. Начнет раздевать, и я сама утащу его в спальню, наплевав на все остальное.

— … синенькая разбитая, – услышала я расстроенный голосок Лизы, — а красненькие все целые. Ой, еще звезда есть. Пы-ы-ыльная! – неодобрительно добавила моя малышка.

— К осколкам не прикасайся, а то порежешься, – строго произнес Борис Ефимович.

Мы с Ником переглянулись, пожали плечами, и поспешили на голоса. Осколки, синенькие и красненькие… Лида что, посуду побила?!

Но нет. Вошли мы в небольшую гостиную. На столе несколько коробок, в которых деловито роются Борис Ефимович с Лизой, достают вату и елочные украшения. Рядом, на полу, лежит разобранная елка печального вида, а на диване сидит Ольга Андреевна.

Я оглядела комнату, но истеричной Лиды так и не нашла.

— Лидочку я отвела наверх, и уложила отдохнуть. У девочки стресс, – процедила она.

— А мы елку будем наряжать! – радостно произнесла Лиза, разглядывая нас с Никитой. — Мам, классно же? И игрушек столько, только некоторые побились. Жалко.

Взгляд Ольги Андреевны потеплел, она даже улыбнулась, а затем взяла себя в руки и снова сделала вид, что в гостиной она одна.

— А вы что такие довольные? – хмыкнул Борис Ефимович. — Хм, интересненько. Хорошо погуляли, детки, да? Никита, иди елку собери, ребенок хочет праздник!

— Мы планировали уеха…

— Останемся, – перебила я Никиту, и ущипнула его. — Давай попытаемся все наладить, – шепнула, и мужчина кивнул.

— Елка, так елка, – хмыкнул, подошел к частям зеленой красавицы, и начал примеряться что и куда вставлять.

— А вы гуляли, да? А меня почему не взяли? – Лиза на секунду обиделась, а затем снова улыбнулась. — Где были?

— Да, детки, где вы были? – поддакнул Борис Ефимович очень уж веселым голосом.

Я рассмеялась, вспомнив его предсказание. И правда, талант к предсказаниям у человека. Не иначе как «Мартель» пять звезд, который шеф регулярно «капал в кофе» весьма помогает в открытии третьего глаза.

Никита обернулся ко мне, и вопросительно взглянул на меня, а я кивнула. Лизу опасаться не стоит, она не подросток, который может устроить истерику по поводу нового папы. Борис Ефимович тоже на нашей стороне, а Ольга Андреевна… смирится, куда она денется. Главное, что Лиды здесь нет.

— Я сделал Наде предложение, и она согласилась, – довольно произнес Никита, выпрямившись, и оставив на этот момент разобранную елку. — Скоро она станет моей женой.

ГЛАВА 17

— Я рад, сын. За вас обоих. Поздравляю, – довольно произнес Борис Ефимович.

Он подошел к Никите, пожал ему руку, а затем хлопнул по плечу с еще более радостной улыбкой. Обернулся ко мне, и раскинул руки:

— Обнимемся, дочка?

— Отец, – шутливо рыкнул Никита, — тебе есть, кого обнимать. А мою женщину мне оставь.

Все понимали, что это шутка. Я, смущаясь, подошла к Борису Ефимовичу, и позволила себя обнять. Ух, вот в возрасте мужик, а обнимает как медведь. Сегодня день такой – крепких мужских объятий. То не дождешься от них нежностей, то как с цепи срываются.

Ольга Андреевна молчала. Долго молчала. Я обернулась к Лизе, которая восторженно смотрела на происходящее, и едва ли что-то понимала. Нужно с малой поговорить, объяснить ей все. Не только моя жизнь меняется безвозвратно, но и ее тоже.

Но Ольга Андреевна очнулась.

— Боже, – прошептала она. — Никита, это же…

— Мам, я люблю тебя, – с нажимом произнес Ник, — но хорошенько подумай о том, что хочешь сказать. Скандалить, оскорблять мою невесту и ставить под сомнение свой выбор я не позволю. Если не готова поздравить – лучше молчи.

Женщина тяжело сглотнула. Сидит на диване, спина уже не прямая как у леди, чуть сгорбилась. В глазах растерянность, как у ребенка, который просил у Деда Мороза веселого щенка, а получил в итоге пластмассовую игрушечную собаку.

— Поздравляю, – холодно сказала Ольга Андреевна, собравшись с силами.

Коротко взглянула на Никиту, затем на меня. Уже не коротко. Женщина может многое выразить взглядом, и прочесть по взгляду многое может. Я вот прочла, и вердикт увидела: недостойна. Ни Никиты я недостойна, ни семьи этой. Простовата, с ребенком, и вообще чуть ли не с улицы.

Ну и плевать.

Отношения я постараюсь наладить, но и заискивать не стану. Хоть Сергей и не стал мне настоящим мужем-каменной стеной, в браке я научилась многому. А самое главное, что я вынесла – всем не угодишь, как ни старайся. А если пытаешься всеми силами заслужить любовь, то максимум что получаешь – снисходительное презрение. Так с мамой Сергея было, которая также считала, что ее сын мог жениться на Мисс Вселенная, а не на какой-то Наде.

Все же, свекровь – не семья. Семья – это Никита и Лиза, главное, что они у меня есть.

Я расправила плечи, и мягко улыбнулась Ольге Андреевне. Она сузила глаза, и чуть ли не зашипела. Видимо, стервой меня считает вдобавок ко всему. Ну что ж, надеюсь, со временем мы наладим отношения.

— А свадьба-то когда? Не советую долго женихаться, – бросил Борис Ефимович.

— А я советую подождать. Куда спешить? – фыркнула Ольга Андреевна.

— Мы с Надей сообщим, когда