Снова тупик. Парень был не просто разочарован, а даже слегка шокирован — он так привык полагаться на то, что в Интернете можно найти любую информацию, что ему даже в голову не приходила мысль о провале. «Всемирная паутина» оказалась бессильна. Огромное количество знаний хранились где-то вне Интернета — в книгах, рукописных текстах, бумажных архивах, в головах людей, наконец…

Выругавшись и закрыв браузер, Волкогонов снова замер на стуле. Он лихорадочно искал выход, понимая, что, возможно, именно от того, как тщательно он сможет восстановить события и разобраться в ситуации, зависит жизнь множества людей. Да и его собственная тоже, раз уж на то пошло. Ему нужно было больше информации, которая, похоже, не была общедоступной, а времени на то, чтобы копаться в библиотеках, не было.

Надя здесь тоже не поможет: химия и ее история не представляли для девушки особого интереса, так что она вряд ли знала что-то стоящее. Тем не менее не стоило сбрасывать со счетов любую возможность. Так что парень снова зашел на страницу «ВКонтакте» и написал своей бывшей подруге. Увы, про апейрон она знала не больше его.

К кому еще можно обратиться? Юля? Нет, к ней Волкогонов обращаться решительно не хотел. Во-первых, он просто боялся втягивать любимую во всю эту кутерьму. Да и поверит ли она ему, если он расскажет все как есть? Конечно, нет — он бы и сам не поверил в подобный бред, если бы не столкнулся с происходящим лицом к лицу.

В свое актерское мастерство Роман тоже не верил: Юля была умной и быстро бы раскусила, если бы он попытался что-то скрыть или наврать. А учитывая его к ней отношение, опасность возрастала в разы. Нет, к рыжеволосой обращаться нельзя. Тогда к кому? К Греховой? Ха-ха, смешно. К Шаткину?

Мама дорогая! Как же он не подумал о нем сразу? Димка был на всех факультативных занятиях, все видел и слышал. К тому же он фанат химии и любимчик Ларисы Николаевны — уж у него-то однозначно должны быть сведения об этом проклятом протовеществе!

Правда, оставалась одна загвоздка: Шаткин, вероятнее всего, тоже давно находится под влиянием паразита. С другой стороны, сегодня вечером Роман одноклассника в школе не встретил, из чего делаем вывод: даже если он и сдался этому проклятому существу, то не полностью. Выходит, что использовать Диму можно, но просто необходимо делать это максимально аккуратно. И если с Юлей подобный финт не прокатил бы, то в данном случае самоконтроля у Волкогонова должно вполне хватить.

Глубоко вздохнув, чтобы максимально успокоиться и собраться с мыслями, Роман открыл скайп и позвонил однокласснику. Пока в наушниках звучали гудки вызова, сердце парня заходилось бешеным галопом, а в голове крутилась только одна мысль: что, если Димки не окажется дома? Как тогда быть?

Но через несколько секунд на экране появилась немного растерянная физиономия одноклассника. Видимо, Дима занимался, потому что весь стол перед ним был завален тетрадями и книжками, а на первом плане стеной топорщилась череда пробирок.

Роман внимательно всматривался в черты товарища, пытаясь распознать, находится он под влиянием паразита или нет. На первый взгляд, никаких явных свидетельств того, что Шаткин не в себе, обнаружить не удалось: цвет лица был обычный, да и сидел он совершенно нормально — никаких признаков того, что его что-то там к потолку притягивает, не наблюдалось, — реакции, судя по увиденному, тоже не выходили за рамки нормального. Выдохнув про себя с некоторым облегчением, Волкогонов сделал вывод, что Дима если и подвергся атаке паразита, каким-то образом не слишком пострадал.

— О, привет, — удивленно улыбнулся Шаткин, отодвигая стойку с мензурками, чтобы она не загораживала монитор.

— Здорово, Димас. Сильно занят?

— Да так… Не особо.

Судя по виду одноклассника, сказано это было чисто из вежливости, но Роман предпочел сделать вид, что не понял. Он откашлялся, лихорадочно перебирая в голове, как бы поаккуратнее перейти к интересующей его теме, но, не придумав ничего путного, решил пойти самым простым путем:

— Отлично. А то я тут тоже решил немного химию подтянуть, вот и подумал, что ты сможешь помочь немного.

— Ну-у-у-у, даже не знаю. Репетитор из меня не очень, — стал отнекиваться Шаткин. — Да и тут как бы делаю одну штуку…

— Да репетитор мне и не нужен — я не планирую прямо углубляться в предмет. Просто одна темка всплыла — стало любопытно.

Улыбнувшись с явным облегчением, Дима сделал заинтересованное лицо.

— Что за темка?

— Да я тут наткнулся на одну статью… — Заметив ошарашенный взгляд одноклассника, Волкогонов тут же поспешил шутливо оправдаться: — Случайно получилось, не подумай ничего такого. Там говорилось о синтезе материи и всяком таком… мол, теоретически возможно даже разумных существ «в пробирке выращивать», только наша наука пока не дошла до этого, но ведутся разработки и есть успехи, и бла-бла-бла… В итоге у меня создалось впечатление, что исследования эти ведутся не особо рьяно, потому что ученые опасаются «вырастить» какого-нибудь монстра, способного подчинять людей и контролировать их разум. Стало интересно. И я тебе позвонил… что думаешь по этому поводу? Можно в пробирках создавать новую материю? Типа, новое вещество, из которого можно делать другое?

Шаткин отреагировал на сказанное совершенно неожиданно: он стал лихорадочно перекладывать с места на место учебники и тетради, роняя некоторые на пол, и с победным видом поднял над головой потрепанную тетрадку. Тряхнув ею, раскрыл и стал быстро перелистывать страницы, сопровождая действия лихорадочным монологом:

— Само собой! Конечно! По сути, описанное тобой существо — это и есть тот самый апейрон, о котором мы с Юлей миллион раз говорили. И на уроках Ларисы Николаевны, и когда домой шли…

— Тихо-тихо, старик, — замахал руками в притворном приступе ужаса Волкогонов, не прекращая пристально следить за действиями и реакцией одноклассника: что-то все-таки с Шаткиным было явно не так. — Я слушал. Просто я ж не в теме. Вы там такую тарабарщину химическую несли, что и при всем желании понять было нельзя.

Дима посмотрел на него как на умственно отсталого, но продолжил:

— Короче… Создание такой сущности теоретически возможно. Наука давно признала, что сотворение жизни — процесс совершенно не божественный. Мы уже можем клонировать животных, скоро дело дойдет и до людей. Но пока производство всяких «суперменов» из голливудских фильмов — безусловная фантастика.

Однако если не смотреть на проблему в таком дурацком блокбастерском ключе, а обратиться к своего рода ретроспективе, вспомнив о разработках ученых древности и средних веков, то вопрос не будет уже выглядеть таким фантастическим.

— Димас, ты меня пугаешь — говоришь как Грехова, — не удержался от подколки Волкогонов, однако «оратор», похоже, даже не услышал его высказывания, целиком погрузившись в свои мысли и что-то высматривая в потрепанной тетрадке.

— Вот! — ткнул он пальцем в строчку записей. — Лариса Николаевна рассказывала, что большинство гипотез сходятся на том, что для создания протовещества необходимы определенные, строго соблюдаемые условия вроде соотношения кислорода и углерода в воздухе, присутствия определенного электрического разряда и так далее. Только весь ужас и парадокс заключается в том, что до сих пор не известны все необходимые факторы, способные создать нужную среду для синтеза апейрона.