– Я?.. Просто мне так кажется…

– Тебя хотели убить!

– Ой!

– Но я тебя спрячу! – успокоила ее Мариша. – И ни одна живая душа не узнает, где тебя искать.

Любушка не проявила по этому поводу особой радости. Да и вообще, она была какая-то заторможенная. Наверное, сказывались лекарства, которыми ее напичкали. И выглядела девушка плохо. Тем не менее Мариша не видела другого способа спасти Любушку от неминуемой смерти. Надо забрать ее отсюда! Любым путем! Оставить Любушку в больнице значило бы подарить маньяку отличный шанс закончить его грязную работу. И Мариша решилась:

– Бежим!

Она схватила Любушку за руку, из которой все еще торчали иголки от капельницы. Недолго думая, она выдернула их и поволокла Любушку за собой.

– Стой! Куда мы?!

Но голос у Любушки был таким слабеньким, да и сама она никак не могла противиться могучей воле Мариши. А та, выскочив из палаты, спряталась за соседней дверью. Вовремя! Честное слово, вовремя! Мимо них пронеслась та самая медсестра, оделившая Маришу бахилами и красивой зелененькой шапочкой. Следом за нею бежали две девочки помоложе. И все они были настроены весьма решительно.

Как только все трое скрылись в палате, Мариша потянула Любушку за собой:

– Сейчас тут начнется!

– Что начнется?

– Пойдем! Нам надо скрыться до того, как они поднимут тревогу и перекроют все выходы и входы!

Любушка покорно позволила Марише увести себя. Она не протестовала, не сопротивлялась. И Мариша с трудом узнавала в ней ту бойкую барменшу, которая так охотно и подробно поведала ей все о личной жизни своего хозяина. После всего случившегося с Любушкой девушка была явно не в себе.

И Мариша в очередной раз ощутила приступ злости к неведомому ей пока что врагу. Проклятый преступник! Он чуть было не отправил Любушку на тот свет! Но теперь за дело взялась Мариша, и преступнику еще придется горько пожалеть о тех злодеяниях, на которые он отважился.

Всю дорогу до своего дома Мариша тряслась от страха, как бы их не остановили гаишники. Тогда ее доброе дело будет наказано по всей строгости. Да, трудненько ей будет объяснить гаишникам наличие у нее в машине полумертвой Любушки, которая вновь впала в какое-то странное оцепенение, не реагировала на голос Мариши и ничего не говорила. Да и ее больничная пижама тоже дела не улучшала. И исколотые иглами бледные руки и огромные синяки под глазами у девушки дела не улучшали, а только усугубляли риск.

– Краше в гроб кладут, – пробурчала Мариша себе под нос свое излюбленное выражение. – И о чем я только думала?

Однако до дома они с Любушкой доехали совершенно спокойно. Им повезло, в подъезде они тоже никого не встретили. Так что укутанная в Маришину куртку Любушка оказалась в квартире Мариши без дополнительных стрессов.

Тут больная, словно сомнамбула, прошагала к дивану, стоявшему прямо напротив входной двери в гостиной.

– Я прилягу? – едва слышно пролепетала она. – Голова кружится. И ноги дрожат.

– Конечно! Ложись! А хочешь на кровать? Давай! На кровати удобнее!

Но Любушке было все равно, где устроиться. Диван был рядом, и она просто опустилась на него. Мариша прикрыла девушку мягким пледом и отправилась в кухню, чтобы приготовить Любушке что-нибудь попить. Что же ей дать? Определенно, что-то жидкое, но при этом – питательное. Лучше всего бульон!

Увы, но по части варки бульонов Мариша была далеко не профи. И к тому же она как-то не подготовилась к появлению в своей квартире тяжело больной девушки. Одним словом, готового бульона у нее не было. И Мариша ограничилась чашкой чая, сваренного по рецепту одного знакомого пакистанца.

Чай у него получался очень вкусным и каким-то сытным. Мужик наливал полную чашку молока, а потом сыпал туда приличную щепоть черного чая и сахар по вкусу. И кипятил это все в маленькой кастрюльке. Мариша поступила точно так же и в результате получила ароматный напиток, снабдив его еще и капелькой виски, сочтя, что он-то напиток уж точно не испортит.

Любушка с удовольствием выпила горячую смесь и благодарно взглянула на Маришу:

– Очень вкусно! Скажи… А у тебя нет чего-нибудь пожевать?

– К тебе возвращается аппетит? – обрадовалась Мариша. – Сейчас!

Она вновь сбегала в кухню и приготовила гору бутербродов с ветчиной, сыром и колбасой. При виде этого кулинарного изобилия глаза у Любушки полезли из орбит:

– Столько я ни за что не съем! Можно, я только одну штучку возьму?

– Конечно! Штучку, две, три! Сколько захочешь!

А сама Мариша чувствовала себя так, что без труда могла бы осилить все приготовленные ею бутерброды. Но фигура! Нельзя есть после шести столько вредного, жирного и мучного. Надо помнить о том, что завтра тоже будет день и что съеденные накануне калории отложатся на талии и на других местах некрасивыми холмиками жира.

Так что Мариша съела всего лишь три бутерброда, оправдывая себя тем, что не только одной Любушке довелось пережить стресс. Она – Мариша – тоже пережила сегодня стресс, да еще какой!

Только сейчас до Мариши дошло, как рисковала она сама, бросившись на вооруженного преступника. А в том, что преступник был вооружен, у Мариши не было никакого сомнения. В руках у темной фигуры она отчетливо разглядела большой нож. И он, не задумываясь, зарезал бы этим ножом Любушку. И, вполне возможно, убил бы и саму Маришу.

Что спасло ее от подобной участи? Только счастливый случай! Наверное, когда преступник увидел поднимавшееся с соседней кровати нечто белое, издающее жуткие вопли, он основательно струхнул! А потом еще Мариша завалилась на кровать Любушки с жутким грохотом, напугав его еще больше. Вот нервы у преступника и сдали, и он убежал!

А если бы он не помчался прочь? Маришу даже передернуло при мысли о том, что могло с ней произойти в том случае, если бы ее атака не увенчалась успехом.

Поев и попив, Любушка прилегла на диван. Глаза ее закрылись. И Мариша даже подумала, что девушка спит. Но внезапно Любушка снова открыла глаза и сказала:

– Мне кажется, я вас знаю! Мы с вами встречались раньше?

– Да. Было дело. Только, знаешь что, говори мне «ты». Идет?

– Хорошо. А где мы встречались?

– Я приходила к тебе на работу.

– А я работаю? – удивилась Любушка. – Где?

– В баре. Варишь отличный кофе. Неужели ты совсем ничего не помнишь?

– Нет… А что это за бар?

– Это даже не бар, это маленькое кафе, расположенное у автомойки.

– Автомойка?.. – По Любушкиному лицу словно бы скользнула тень слабого воспоминания. Но потом она вновь покачала головой: – Нет, ничего не помню. Говорите, автомойка? Ладно… не слишком-то удачная карьера. А как я очутилась в больнице?