* * *

Несмотря на взятие Дмитрова, дела Шуйского шли плохо. И к весне Лжедмитрий начал готовиться к походу на Москву. Удача снова начала улыбаться Марианне. Более того, ей удалось уговорить Сигизмунда отправить в Россию войска под предводительством лучшего воеводы – гетмана Жолкевского, который разгромил царское войско.

Уже проверенным способом она начала распускать по столице слухи о пороках Шуйского. И летом царь уже боялся выходить в город.

Марианна сидела в тени под яблонями и укачивала мальчика. Стояла жаркая летняя погода, пели птицы, и легкий ветерок шевелил кроны деревьев. Рядом с ней стоял Андрей и передавал последние известия с фронта.

– Жолкевский вступил в Вязьму. А государь, пройдя Серпухов, Боровск и Пафнутьев монастырь и дошел до самой Москвы.

– Очень хорошо! – улыбнулась сыну Марианна. – Правда, цесаревич?

Мальчик улыбался.

– Отец воюет за твое царство.

– Но… тут еще… – Андрей не знал, как рассказать Марианне всю правду.

– Что еще? – не отрывая взгляда от младенца, спросила она.

– Государевы атаманы предложили москвитянам низложить Шуйского, а взамен пообещали казнить и его самого, чтобы всей землей выбрать нового царя.

Марианна повернулась к Андрею.

– И что дальше? – серьезно спросила она.

– Захар Ляпунов с боярами постригли Шуйского в монахи.

– И?

– Но наши бояре не сдержали обещания и наказали открыть ворота Москвы перед истинным государем.

– Ну и хитер наш батюшка! – Марианна улыбнулась мальчику. – И где сейчас наш государь?

– В селе Коломенском, у самой Москвы. Ждал подмоги от гетмана Жолкевского, но тот договорился с Федором Мстиславским…

– Как договорился?

Марианна с ужасом смотрела на слугу.

– Да, ваше величество… Царем признан сын польского короля Владислав. Бояре и дворяне целовали крест королевичу.

Марианна на несколько мгновений даже забыла про младенца. И лишь когда ребенок захныкал, очнулась и попросила перо и бумагу.

* * *

«Когда, как ни сейчас, тебе надо вступить в бой. Я знаю народ, он не будет покоряться сумасбродным боярам, поклонившимся польскому королевичу. Иди на Москву! Иди, как истинный царь!» – написала она мужу.

И осенью москвичи снова заговорили о добром сыне царя Ивана. Лжедмитрию присягнули Суздаль, Галич и Владимир. Московская беднота почти каждый день собиралась у царских палат и требовала от бояр прогнать Владислава. Но бояре боялись и Жолкевский напал на Коломенское. Разбив войско Лжедмитрия, тот вынудил его снова осесть в Калуге.

Марина была неугомонна. Она требовала от мужа взятия Москвы, а не бегства к казакам. И тот, после рождения сына став послушным, отбил у поляков Козельск, Мещовск, Почеп и Стародуб. После этого его признали Коломна, Кашира, Вятка и Казань.

Разосланные по всей стране Марианной шпионы рассказывали небылицы про Владислава, настраивая народ против него. И когда этих посланцев хватала стража, толпа отбивала их силой.

Но муж становился все более подозрительным. Почти каждый день он казнил или арестовывал верных себе людей.

– Ты погубишь и себя и нас! – говорила ему Марианна. – Посмотри, на людей! Они напуганы! Еще летом они ходили гордые тем, что присягнули тебе, а сейчас? Глянь на их лица – они озлоблены.

– Они предадут нас при первой же возможности.

– Почему же раньше не предали? Когда ты хотел бежать?

Лжедмитрий не знал, что ответить на это.

В отчаянии Марианна написала письмо Заруцкому. Она просила его, только что нанесшего поражение польским войскам, повлиять на мужа. Но казни продолжались. Казаки жестоко расправлялись над пленными дворянами и солдатами. И войско стало разбегаться.

* * *

Лжедмитрий II готовился к отступлению в Воронеж.

– Поближе к казакам! Воронеж станет новой столицей земли русской! – сказал он Марианне, когда она узнала о его планах.

– Сам все растерял, а теперь новое царство решил устроить, взамен уже имеющегося! – в сердцах ответила Марианна. – Как ты собираешься выбить Сигизмунда из Москвы? Царь?!

Лжедмитрий поморщился. Ему неприятно было слышать такие упреки от жены.

– Позову турок и татар.

Марианна засмеялась.

– Как же! Пойдут к тебе татары! После того, как ты казнил касимовского хана, скорее, они на тебя пойдут войной, чем на Владислава.

Она еще не знала, что ее словам будет суждено сбыться ровно через месяц.

Татарский князь Петр Урусов разрубил ее мужа в отместку за своего друга касимовского хана Ураз-Мухаммеда. Воспользовавшись тем, что поблизости от Лжедмитрия была лишь татарская стража, Урусов прискакал к его саням и рассек его тело прямо напополам на глазах у Марианны. Она в ужасе смотрела на него и слышала страшный предсмертный хрип и смех своего мужа, кричавшего, что он и есть настоящий царь, и на небе его ждет за обильным столом Царь Небесный.

Марианна снова осталась одна. Но она не боялась расправы над собой, потому что в ней отряды Лжедмитрия видели добрую царицу, спасшую не одну жизнь.

Простившись с мужем и вернувшись в свои покои, она посмотрела на спящего сына.

– Что мы делаем здесь, сынок! Зачем нам эта Русь? Эта Москва?

Она подошла к окну и окинула взглядом расстилавшийся перед ней вид.

– И куда нам теперь деваться?

– В Коломну. К Заруцкому.

Это был Корвус, который услышав крики во дворе, и увидев умирающего Лжедмитрия, поспешил к Марианне.

«…Мы предлагаем Вам отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно».

Это был ответ Сигизмунда на ее предложение о заключении брака с Владиславом.

Такого унижения Марианна перенести не смогла.

– Что ты скажешь? – спросила она.

– Соглашайся, – ответил Корвус.

– Я уже ответила ему.

– Да?

– Назвала его воеводой и правителем земли Самборской и Гродненской и поблагодарила в его желании угодить мне, пожертвовав всеми своими имениями.

Корвусь от изумления раскрыл рот.

– Безумная.

– Возможно.

Он прошелся по комнате и наконец дал ей совет.

– Вернись в Калугу. Заруцкий там, а рядом с ним ты будешь в безопасности. Не сегодня, так завтра войска Сигизмунда войдут в Коломну. И тебе не будет спасения.

– Ты прав, – ответила она. – И ты собирайся, Корвус. Нам надо спешить.