— Да, все верно, — немного смягчилась женщина. — А что, сейчас кто-то читает газеты? Я думала, все давно о новостях из Интернета узнают.

— Именно поэтому мы делаем все, чтобы наше издание пользовалось спросом у жителей Тарасова, — пояснила я. — «Тарасовские вести» — довольно известная газета, и мы создаем новые рубрики, которые удовлетворяют интересам населения. В последнее время много людей проводят ремонт, и им важно знать, какой дизайн интерьера сейчас в моде, что лучше выбрать и какому мастеру доверить перепланировку. Но будет лучше, если я все объясню не по домофону, это довольно долго…

— Хорошо, открываю, — милостиво согласилась дама меня впустить. Раздался протяжный заунывный звук, и я открыла дверь.

А вот лифта в доме не было — на второй этаж я поднималась на своих двоих. В принципе, это неудивительно — ведь это не девятиэтажный дом, хотя если на пятом проживают какие-нибудь старички, совершать подобные физкультурные подвиги для них весьма проблематично. Что ж, будем надеяться, что на верхних этажах живут лица помоложе — раз, в самом деле, никто не возмущается по поводу отсутствия лифта.

Дверь мне открыла женщина средних лет, одетая в темную водолазку и джинсы, поверх которых был повязан светлый фартук. Длинные светлые волосы женщины были забраны в тугой хвост, наверно, чтобы не мешали при готовке. Несмотря на отсутствие косметики, лицо ее не казалось блеклым — вполне яркие черты, красивые синие глаза. Сзади растерянно топтался мальчуган лет шести, который вроде как и стеснялся незнакомого человека, и одновременно испытывал интерес к происходящему. Из одной из комнат доносились мультяшные голоса — ребенок не врал, шли мультфильмы. Я сразу оглядела коридор — по внешнему виду он весьма подходил к интерьеру гостиной на фотографии в архитектурном бюро. Минимум мебели, светлые стены, на которых, правда, кое-где виднелись следы цветных фломастеров. Похоже, дети не считали отсутствие узора на обоях хорошим решением и успели внести свою лепту в украшение стен.

— Верхнюю одежду можете повесить на вешалку, — разрешила мне женщина. — Как, простите, к вам обращаться?

— Татьяна, — снова назвалась я. — А вас как звать?

— Ирина, — представилась молодая мать.

— А я — Олег! — продолжил процедуру знакомства ребенок. — А Светка мультики смотрит. А папа готовит, его Тимофей зовут!

— Все сказал? — строго зыркнула на словоохотливого мальчугана Ирина. — Иди в комнату, смотри с сестрой телевизор! Не мешай взрослым разговаривать!

— Я эту серию уже видел! — заявил Олег. — А Светка — нет. Она ныть начинает, когда я хочу другой мультик посмотреть! Не хочу в зал, хочу тут!

— Иди, кому говорят! — прикрикнула на ребенка женщина. Потом уже спокойнее обратилась ко мне:

— Ничего, если мы пройдем на кухню? Конечно, лучше в зале беседовать, тем более у нас на кухне сейчас картошка жарится, но в зале дети, они мешаться будут. Мелкой всего три года, еще напугается, рев поднимет…

— Конечно-конечно, как вам угодно! — кивнула я. — Мне абсолютно без разницы, где брать интервью. По старинке блокнотом и авторучкой пользуюсь, но мне для записей даже стол не нужен, привыкла записывать даже стоя.

— Ну, стол-то у нас есть! — впервые улыбнулась Ирина. — Вот, только ремонт сделали, а эти архаровцы уже стены изрисовали! — Она кивнула на «наскальные рисунки» фломастерами. — Чувствую, и года не пройдет, как от модного дизайна и следа не останется.

— Дети, они такие! — усмехнулась я. — Зато скучно никогда не будет!

— Что верно, то верно! — подтвердила Ирина. — Вот каждый день — новый спектакль. То Олежка замучает своим конструктором, то Светка истерику закатит. А накормить этих оболтусов — настоящая беда! Кроме сладостей ничего есть не желают, как завтрак — обед — ужин, так скандал с боем.

Продолжая сетовать на нелегкую материнскую долю, Ирина прошла на кухню. Ее маленький сын потерял ко мне всякий интерес и отправился в зал — смотреть с сестренкой телевизор. Еще не войдя на кухню, я сразу почувствовала аппетитный аромат жареной картошки с грибами, и рот мгновенно наполнился слюной. Эх, я вот себе ни за что не смогу приготовить ничего сложнее яичницы — и не потому, что не умею, а из-за обыкновенной лени. При желании любой кулинарный рецепт можно освоить, даже самый мудреный, сейчас в Интернете полно всяких пошаговых инструкций. Только на приготовление пищи я никогда не желала тратить время — ведь с моими материальными возможностями я всегда могу сходить в кафе или ресторан и заказать себе все, что душе угодно. Но увы, домашняя еда все же отличается от той, что готовят в разнообразных заведениях.

Кухня была такой же светлой и просторной, как и гостиная на фотографии. Элегантный кухонный стол — ничего общего с тем обшарпанным допотопным монстром, который занимал большое пространство до ремонта, кухонные шкафчики, белая плита, рядом с которой высокий мужчина в джинсах и рубашке сосредоточенно помешивал готовящееся блюдо. Он настолько был занят своим занятием, что даже не повернул голову, дабы посмотреть, кто пришел. Ирина предложила мне сесть на белый табурет с мягкой сиреневой сидушкой — единственной деталью, не вписывающейся в общий стиль помещения. Очевидно, сидушки на табуретах были уже нововведением нынешних жильцов квартиры — насколько мне было известно, стиль минимализм отличается строгостью и не допускает присутствия таких милых женскому сердцу деталей, как скатерти в цветочек, вязаные прихватки и тому подобное.

— Тим, справишься с картошкой? — спросила Ирина у своего супруга. Тот наконец-то повернулся к нам лицом и кивнул. Чем-то муж Ирины напоминал папу Дяди Федора из мультфильма про Простоквашино — такой же длинный, худой и немного «не от мира сего». Ко мне он не проявил никакого интереса — видимо, процесс жарки картофеля поглощал все его внимание.

Я деловито достала свой блокнот и ручку и проговорила:

— Напомните, пожалуйста, вашу фамилию. Если хотите, конечно, в статье не будут указаны ваши настоящие имена, мне для отчетности нужно.

— Да мне все равно, — пожала плечами женщина. — Шостровы мы, хотите — пишите как есть, вы же не будете спрашивать какие-то личные подробности?

— Конечно, нет, — заверила я ее. — Просто, знаете, люди разные, кому-то не нравится, когда настоящее имя указано в газете, а кто-то, наоборот, просит писать как есть. Я у всех спрашиваю, чтобы потом не было недовольных.

— Это вы верно поступаете, — одобрила Ирина. — Я, если честно, с журналистами никогда дела не имела, представляю их только по фильмам. В основном репортеров показывают как каких-то стервятников — на все готовы ради материала, внушают только отрицательные эмоции.

— Ну, это — миф! — заявила я. — Просто режиссеру нужно показать работу журналистов как нечто отталкивающее, вот они и преувеличивают. На самом деле репортеры — довольно деликатные люди, хотя и имеются исключения. Но такое случается абсолютно в любой профессии.

— Наверно, вы правы, — согласилась со мной Ирина. Я посчитала, что на этом можно закончить лирическое отступление, и спросила: — Как давно вы живете в этой квартире? Вы жили здесь и до ремонта или переехали, когда планировка была произведена?