— Сама?

Кеорсен хмыкнул.

— Сомневаюсь. Но меня это не особо интересует. Гораздо любопытнее то, что Торрел был представлен миру высших как сын Лердена и Майреи. О его связи с родом Шандаадов никто не знал.

— А отец Дарины? Неужели смерть дочери ничего для него не значила?

— Скорее всего. Продав дочь, он отказался от нее. Встреч с Торрелом не искал то ли потому, что не испытывал родственных чувств, то ли не желал выдать происхождение собственного внука и тем самым снизить его шансы на удачный брак. Кто знает.

Мы успели миновать два холла, подняться по лестнице и теперь шли вдоль узкого коридора, украшенного картинами и высокими вазонами с цветами. Точнее, когда-то украшенного. Сейчас вытянутый проход выглядел пугающе: валяющиеся на полу картины в сломанных рамах, фарфоровые осколки, с громким хрустом ломающиеся под ногами, раскиданные по серому ковру цветы… И пятна. На полу, на стенах, даже на потолке — алые цепочки смазанных пятен.

Вокруг было тихо, словно в поместье не осталось никого, кроме нас с Кеорсеном. Чем дольше мы шли, тем сильнее грудь сдавливало от беспокойства. Здесь ли Тина? В порядке ли она? Не пострадала ли? А если…

Додумать я не успела. Одна из дальних дверей несмело приоткрылась, и в коридор шагнула Тина, а за ней Рейшар.

— Я же говорил, что это они, — хмыкнул он у нее над головой. — Все, не трясись, здесь твоя Сати. Цела, видишь?

Едва я вышла из-за спины Кеорсена, как Тина — всегда робкая, старающаяся лишний раз не привлекать к себе внимания — бросилась ко мне с явным стремлением обнять. Но в последний момент, не дойдя шаг, остановилась. Все-таки Тина — всегда Тина, и у ее смелости тоже есть границы.

Улыбнувшись, я сократила расстояние и заключила девушку в крепкие объятия. А потом закусила губу, услышав полное беспокойства:

— Хвала Великому, вы в порядке!

— Хвала Великому, в порядке ты, — ответила я, чувствуя окутавшее меня тепло.

Маленькая Тина, даже пойманная высшими, переживала за меня. И от осознания этого на душе стало светлее.

Северный замок Артенсейров располагался высоко в горах. Не такой большой, как родовой, укрытый снегом, с узкими вытянутыми окнами и шпилями башен он словно повторял окружающий пейзаж, вписывался в него, становясь его частью.

Я смотрела на картину в тяжелой позолоченной раме, висящую над камином, и не могла перестать любоваться изображенным на ней замком. На улице бушевала метель, выводя в дымоходе одной ей ведомую мелодию. Треск пламени, снопы искр, с которыми ломались объятые огнем поленья, аромат пряного вина, поднимающийся от горячего напитка, — в гостиной Северного замка царила атмосфера уюта и спокойствия.

Тина сидела в мягком кресле, подложив под спину маленькие подушки, и грела руки о чашку с травяным чаем. Зная, что никто, кроме хозяина замка, не сможет войти в эту комнату, мы обе чувствовали себя защищенными. Нет, страх случившегося еще не забылся, но теперь он ощущался притупленно. И только беспокойство за оставшихся в поместье Алви-Шандаад Кеорсена и Рейшара не давало полностью расслабиться.

— Не переживайте, махра. — Голос Типы вывел меня из размышлений.

Повернувшись, я встретила теплый взгляд карих глаз.

— Махры Артенсейр и Моргран — сильнейшие среди высших. Когда они вместе, им никто не может противостоять. Скорее стоит переживать за того демона, о котором говорили махры… Махр Торрел, кажется.

Я улыбнулась и, подойдя, опустилась в соседнее кресло.

— О, поверь, Торрел последний, кто заслуживает того, чтобы о нем беспокоиться, — заметила с усмешкой. Потом замерла на несколько секунд, вглядываясь в доброе лицо Тины, и вздохнула. — Мне искренне жаль, что из-за меня ты оказалась втянута в игры Совета.

Она пожала плечами. Причем до того расслабленно, словно не видела повода для волнений.

— Уберечься от высших невозможно — они слишком могущественны, — произнесла она буднично. — Ничто, даже защитный купол не сможет уберечь, если высшие выбрали жертву. Тут нет вашей вины, махра.

— Но почему купол пропустил чужаков? — Я вопросительно посмотрела на Тину и встретила ее очень серьезный взгляд.

— Он пропустил лишь одного — высшего со злыми голубыми глазами. А тот уже впустил низших.

— Ему удалось снять защиту? Но как?

— Нет, махра. — Тина качнула головой. — Он не снимал ее, он прошел сквозь, как если бы это сделали вы.

Несколько секунд мы обе молчали. Пятиана вернулась к чаю, я же обдумывала услышанное. Единственное, что могло бы объяснить странное поведение купола, — наличие у Торрела кровной привязки. Такой же, какую я сделала Тине. И есть лишь один демон, способный сотворить это. Маорелий.

Кеорсен с Рейшаром вернулись через два часа. Шагнули из открывшегося в центре комнаты портала и разошлись: Рей направился к стоящим на высоком круглом столике хрустальным бутылкам, заткнутым тяжелыми пробками, Кеорсен же первым делом заключил меня в крепкие объятия. Зарылся носом в мои волосы и оставил на них едва ощутимый поцелуй. Потом увлек меня за собой и усадил рядом на диван.

Рейшар тем временем наполнил бурбоном два стакана с толстым дном и, передав один из них Кеорсену, опустился в кресло.

— Ты начинаешь меня пугать, — хмыкнул Моргран, поглядывая на меня сквозь прозрачные стенки и плещущуюся за ними жидкость. — Нет, не пойми неправильно, мне понравилось, как ты разделалась с Торрелом. Но все-таки это… пугает.

— Что? — Я нахмурилась. — Разделалась? О чем ты?

— Это ведь ты их связала? — уточнил Кеорсен. Я кивнула. — А как?

На несколько секунд я задумалась, потом, осторожно подбирая слова, заговорила:

— Я научилась не просто перехватывать контроль над чужой магией, а менять ее. В первый раз это случилось в замке Рингвардаадов. Тогда, опасаясь, что Маорелий не позволит мне встретиться с Лунарой, я спряталась в портальном зале. Позже, в ущелье, я… забирала магию низших, чтобы использовать ее против них же. Но тогда я меняла плетения не полностью, а лишь частично. В этот раз я использовала магию низшего, чтобы связать его самого и Торрела.

Рейшар хмыкнул и глотнул бурбона.

— Знаешь, а я начинаю понимать, почему твои силы запечатали. Даже с блоком на сути ты развиваешься слишком быстро: от невосприимчивости до умения менять уже существующие заклятия, и более того — воздействовать на чужую магию. Проклятье, это действительно пугает!

Я открыла рот, желая поведать о собственных подозрениях насчет третьего блока, но заговорил Кеорсен:

— Рей хочет сказать, что ты связала не только Торрела и низшего — ты связала их магию.

Все мысли тут же вылетели из головы, оставив меня в полной растерянности. Я смотрела в смеющиеся серебряные глаза и, кажется, даже дышала через раз.