Прежняя Жанин защищала Глеба в основном отравленными шипами и носками тяжелых сапог, из которых выскакивало треугольное лезвие. Эта Жанин не нуждалась ни в шипах, ни в сапогах – ей хватало улыбки и победного подрагивания бровей.

– Она поклялась умереть с Глебом в один день! И что он достанется или ей, или никому!.. И посмотри: они просто созданы друг для друга! – сказала как-то Тане Ленка Свеколт, дергая себя за разноцветные косы.

Ленке Глеб не нравился, и потому она могла любоваться этой парой объективно.

В комнату Глеба Таня попала без особых сложностей. Она представляла, на какие два смертельных заклинания он запирает дверь. Четырехсотметровую же пропасть, спрятанную в безобидном с виду коврике, она попросту перешагнула, не желая вспоминать, как от нее можно избавиться.

Будить некромага надо осторожно. Некромаги и днем едва справляются со своим дурным характером, ночью же ситуация усложняется, и уже характер справляется с ними.

– Гулеб! Глеб! Просыпайся!

Открытые глаза не всегда означают, что человек проснулся. Глеб, не узнавая, смотрел на нее. В его зрачках ничего не отражалось, даже луна, сиявшая у Тани за спиной. Рука некромага зашарила возле кровати, отыскивая бамбуковую трость.

– Как тебя зовут? – Его голос звучал вкрадчиво и нежно.

– Лореляй Тибидохская к твоим услугам, юный господин! – сказала Таня, используя старинную магическую форму приветствия.

С Бейбарсова мгновенно соскочила всякая ласковость.

– Разбейся вдребезги, Лореляй Тибидохская, за то, что ты меня разбудила! Да станут твои кости стеклянными! – крикнул он, и две ослепительные искры потекли к ушам Тани.

Таня спокойно ждала. Проклятия некромагов замыкаются на истинное имя. Если некромаг его не знает, можно особенно не беспокоиться. Алые искры заметались и, отвернув, врезались друг в друга с грохотом столкнувшихся железнодорожных вагонов.

Таня едва успела наложить ограничительное заклинание, чтобы звук не вырвался за пределы комнаты. Зато сейчас Глеб не мог не проснуться. От заполнившего комнату грохота он слетел с кровати и сидел на полу, мотая головой.

– Прости! Я, кажется, пытался тебя убить! – сказал он Тане.

– Мелочи! – рассеянно отозвалась Таня. – Вставай! Ты мне нужен!

– Ты мне тоже очень нужна, Танья! – Глеб, не вставая с пола, протянул к ней руку.

Таня носком ботинка лениво толкнула коврик, разместив его так, чтобы между ней и Бейбарсовым пролегла пропасть.

– Из-за тебя меня чуть не повесили!..

Глеб поморщился.

– Слушай, нельзя быть такой злопамятной! Тебе же нравится, что я негодяй?

– Это тебе нравится, что ты негодяй! – уточнила Таня.

Глеб дернул подбородком.

– Проехали! О чем ты хотела поговорить?

Таня щелкнула пальцами, и в комнате вспыхнул свет. В отличие от некромагов, она не любила разговоров в потемках.

– О птице титанов! Хочу понять, что связывало ее с Древниром.

Глеб прищурился.

– Что за птица эта птица… Ну-ну!.. Значит, все это время подзеркаливающий артефакт был у тебя?

– Корона повелителя вампиров. Можешь не верить: я от нее избавилась, – быстро сказала Таня.

Она приготовилась к щекотке в волосах и хотела уже заглушить ее назойливым шлягером, но щекотки не последовало. Глеб был не дурак.

– Может, и избавилась. Я не спорю. Но ты что-то скрываешь. И чего-то боишься! Ах да, корона была у тебя целый день или даже больше! Признавайся: ты еще кого-то подзеркалила? Узнала что-нибудь интересное? – Взгляд у Глеба стал жадным, нетерпеливым и, пожалуй, обеспокоенным.

У мальчика много секретов. Ему есть о чем тревожиться. Таня даже пожалела, что не зеркалила Глеба, хотя могла бы. Когда непоследовательно ненавидишь человека, боишься узнать о нем всю правду. Воображению нужен простор – простор же рождается только тайной.

– Так узнала или нет? – нетерпеливо повторил Глеб.

– Я боюсь тебя и тебе не верю! – выпалила Таня.

Глеб отнесся к ее словам серьезно.

– И правильно делаешь. Мы с тобой похожи. Я тоже меня боюсь и тоже мне не верю.

Он уронил на коврик пустую чашку и стал слушать, как она падает. Изредка чашка задевала стенки, однако удара о дно они так и не услышали. Да и вообще, если Таня правильно представляла себе магическую механику, пропасть находилась не под Тибидохсом. Видимо, сдвоенное заклинание локализации.

– Кто самый темный из темных магов Тибидохса? – внезапно спросил Глеб.

– Поклеп? Малютка Клоппик? М-м-м… Безглазый Ужас? Великая Зуби? – попыталась угадать Таня.

– Нет, – сказал Глеб. – Есть еще один, кого ты пропустила.

* * *

Зная, что джинны не обедают, Таня и Глеб появились в библиотеке в это время. В коридоре им попались два зомбированных третьекурсника, решивших, что они настолько крутые, что могут сдавать книги с десятиминутным опозданием. Обычная история для недоучившихся магов. Теперь бедняги тыкались лбами в глухие стены, пытаясь пройти там, где не было прохода.

– Выход вон там! – Таня коснулась ладонью плеча высокого парня.

Третьекурсник тупо оглянулся на открытый коридор и недоверчиво ухмыльнулся.

– Врать-то не надо! Я почти у цели! Мне бы тонкую перегородочку пробить – и джинн меня не одурачит! – сказал он и упрямо врезался лбом в стену из метровых каменных глыб.

Таня окончательно убедилась, что Абдулла наложил на бедолаг заклинание самоуверенных слепышей.

– Ну прости, друг! Я просто поделилась своими мыслями! – извинилась она и побежала догонять Глеба.

– Минус два гранда. Попытка бескорыстной помощи! – насмешливо сказал Глеб.

– Ну, не совсем бескорыстной… – Таня разжала ладонь. На ладони у нее лежал огрызок желтого карандаша с маленькой железной подковой на тупом конце. Это был запрещенный на экзаменах карандаш, который сам пишет правильные заклинания.

Они подошли к библиотеке.

– Подожди меня здесь! – шепнул Глеб и, скрывшись за дверями, плотно закрыл их за собой.

Таня послушно уселась на пачку старых журналов «Сплетни и бредни», приговоренных Абдуллой к сожжению и выкинутых вон из библиотеки, и терпеливо приготовилась ждать. Журналы вздрагивали и монотонно бормотали, сообщая новости десяти-пятнадцати – и даже двадцатилетней давности.

«Грызиана Припятская снова вышла замуж! Свадебные фотографии со дна Ниагарского водопада».

«На Лысой Горе выросло небритое дерево».

«Конец света назначен на послезавтра. Уцелеет только тот, кто отдаст Вене Вию все свои сбережения!»

«Тираж книги «Как разбогатеть за три дня» продается за две дырки от бублика!»