Присев на корточки, я коснулся шеи охранника, кое-как нашел пульс. Да нет, все они тут были живые. Просто… Я поскреб затылок. Я не мог толком объяснить, что же все-таки произошло. И простым оно, конечно же, не было. Что там у нас делает позитронное оружие? Если верить словам Скелетона, — выжигает всю электронику. Там ведь много и не нужно. Потому и дымят сейчас киберы и компы по всей округе. Что касается людей, тут все сложнее. Если у кого биоимплантанты, это нормально, а если чипы или наноколонии в подкорке, то ребяткам можно только посочувствовать. Без программ, без дополнительной памяти и привычной помощи собственного процессора люди, конечно, испытают не самое радостное пробуждение. Скелетон так и говорил: начнется тотальная кома. У кого-то эта фигня пройдет быстро, у кого-то может и затянуться. Это ведь надо заново привыкать! Соображать собственным мозгом, напрягать извилины и все такое. А связь, а развлекуха… Пожалуй, весь дурдом, который начнется после позитронных вспышек, так сразу и не просчитать. Чем больше ты робот, тем тяжелее тебе придется; андроидов же в современном мире скопилась уже целая армия…

Забрав у охранника оружие, я сунул его за пояс. Чуть помедлив, снова выдернул и внимательно осмотрел. С виду казалось, нормальная пукалка, но что-то подсказывало мне, что и здесь не обойдется без сюрпризов. Я навел лучемет в раскрытое окно и нажал спуск. Ничего не произошло. Совсем ничего. Подергав крючок, я последовательно проверил все лучеметы стреноженных охранников. Ни один из них не работал.

Грустно. Я швырнул бесполезные пистолетики на кушетку. Значит, теперь я беззащитен. Хотя… Они ведь тоже лишены клыков и кулаков. Во всяком случае, те силы, что оказались в радиусе поражения. А он у нас охватывает, скажем прямо, совсем даже не маленькую площадь. Ну а за ее пределами придется действовать по обстоятельствам.

Я поправил локоток женщины, дремавшей за столом. Волосы у нее были пышные и длинные. Лица я не видел, но подумалось, что оно непременно красивое. Непонятно отчего, но я уверил себя в том, что именно она обработала мои раны. И кровь под носом подтерла. Ну а в охрану стукнул кто-нибудь из мужиков. Впрочем, могли и не стучать. Здание-то служебное, и датчиков здесь, наверное, по всем комантушкам натыканы тысячи. Да и датчиков, по идее, не нужно, айпированные люди сами не хуже любых датчиков. Ложишься спать — пошла закачиваться программа обновления, а с ней и сны какие-нибудь покруче; на утро выходишь на работу — начинает работать обратная связь. Иными словами, все, что ты видишь-говоришь, потоком стекается в центр, подвергается дешифровке и анализу в центре. То бишь — постоянная дуплексная связь, и ничего тут не попишешь. Немудрено, что им всем тут поплохело! Сколько лет уж сидели на этой игле! И рычать потом будут, и по полу кататься. Ох и нажили мы себе головную боль…

Возле стены возвышался автомат кулерного типа. Стопка стаканчиков нашлась здесь же. Управление, похоже, происходило с помощью голоса, но и кнопка одна-единственная тоже имелась. Вставив стаканчик, я нажал кнопку. Хотелось холодной освежающей воды, но автомат налил мне кофейного напитка — не слишком горячего, но все-таки я остался недоволен. Кое-как выцедил половину, закусил крекерными палочками из пластикового ведерка. Подумал, что еще совсем недавно то же самое пил и ел кто-то из сотрудников. И вот завалился в окно вандал, все разбил и порушил, еще и продуктами чужими похрумать осмелился…

Аппетит окончательно пропал. Пройдясь по офису, я выглянул в окно. Здания громоздились прежним порядком — зеркальные окна, необычной формы мосты, переходики. Тут вам и гигантские лепестки оранжерей, и жилые пирамидки-муравейники, башни, чаши, кудряшки лесов, окаймляющие дома помощнее. После нашего Ковчега — высота просто одуряющая. И повсюду я видел замершие короба подъемников, машин, прицепов. Тут и там лежали скрюченные фигурки людей. В сущности, там произошло то же, что и в здании. А я глядел и не понимал, жалко мне их или нет. Страх, что мы совершаем что-то не то, временами начинал шебуршать в груди потревоженной мышью, но… Я верил Скелетону и Хоботу, я верил тому однорукому. А главное, страх перед кибернашествием был значительно больше. Люди переставали быть людьми. И даже та троица, что ходила с нами на просеку, славные, в сущности, ребята! — но и с ними было что-то не то. Добиваясь комфорта и удобства, человечество не могло остановиться. Степень разумности терялась в земной пестроте. А может, и требовалось им всем хоть раз взмыть к небесам и испытать то, что недавно испытал я сам.

Окинув офисное помещение прощальным взглядом, я встал на подоконник и закрыл глаза.

На этот раз мне и прыгать не понадобилось. Хватило нескольких секунд, чтобы воспроизвести должный настрой. Мысленно меня потянуло вверх — к облакам, и тотчас тело утратило вес, я шариком взмыл над подоконником. Чтобы не стукнуться о близкий свод, поднял руки. Ребра напомнили о себе простреливающей болью. Тело дрогнуло, но я вновь настроился на нужный лад. «Дизелек» работал в нужном режиме, важно было не расслабляться.

Наверное, стоило полетать по городу, посмотреть, поизучать обстановку. Тем более что в этом месте мне еще не доводилось бывать. Но меня влекло назад к ребятам. Они волновались, дергались почем зря. Смешная штука, но я успел по ним соскучиться — по голосистому Мятышу, по Тошибе, по Викасику. Кроме того, все, что от меня требовалось здесь, я сделал, — теперь я был нужен там. Что-то подсказывало мне, что на этом наша партизанщина не закончилась. Новый мир требовал осмысления, а у меня без того мозги плавились и кипели…

Я даже посмеялся над собой. Получалось, что мне тоже требовалось обновление! И обновление это могли дать только мои друзья…

Встрепенувшись, я по дуге обогнул здание торгового центра, и чуть не полетел камнем вниз. Над городом неспешным строем проплывали боевые диски — не менее десятка! Видимо, прилетели издалека — из зоны, куда наши позитронные заряды не дотянулись.

Я скрежетнул зубами. Вот и прояснились ближайшие перспективы. Да и про высотный полет придется забыть…

Накренив тело в крутом пике я снизился к ближайшему переходному мостику. Миновав шоссе, снова посмотрел вверх. Диски расходились в разные стороны, — вероятно, разбив город на районы и продолжая изучать обстановку. Жаль, не было у меня еще одного изумрудного шарика! Тогда и поговорить с ними можно было бы вполне по-мужски.

Продолжая шагать по улице, я наткнулся на пешехода, держащегося за стену. На противоположной стороне ковылял еще один — с трудом, но все-таки переставляя ноги. Значит, люди приходили в себя. Это радовало, но и тревожило одновременно. Во всяком случае, мне стоило поспешить. Пешочком я буду долгонько добираться!

На глазах все того же ошеломленного пешехода, я поднялся на высоту второго этажа. Вот так и поплывем, пожалуй. С оглядкой, но и не мешкая…

Только выбравшись на окраину города, я позволил себе набрать комфортную высоту и, взяв курс на далекую щеточку леса, полетел на предельной скорости.

* * *

Как выяснилось, есть свои плюсы и в малой высоте. Я все видел, я мог наслаждаться близостью земли и растительности. С ветрами я встречался и наверху, однако здесь воздушные течения ощущались особенно остро. Даже не глядя на землю, я мог бы угадывать малейшие неровности рельефа. Менялась плотность, терялась вязкость удерживающего пространства. Возможно, я был единым доменом, сориентированным на движение вперед, однако чувствительности при этом не потерял. Наоборот, каждой клеточкой чувствовал, что происходит вокруг. Но главное, я не пролетал мимо красот, которые мог просто не рассмотреть с высоты. В животе ухало и вздрагивало, когда я снижался над полянами или попадал в воздушные ямы. И поражала смена температур: знойные пространства сменялись умеренным теплом, над овражками и в логах лицо и тело омывали прохладные потоки. Меня то и дело сносило боковым или встречным ветерком, и не всегда выходило уклониться от размашистой сосновой лапы или растянутой меж кустов паутины.