– Это чудесный домик, – произносит сжалившийся надо мной Бен.

Том кивает:

– Она хочет сказать, что для нас это не просто самый обычный старый дом. Мы с Дарси во время ремонта будем жить на заднем дворе. Считайте все, что находится дальше пруда, неприкосновенной территорией.

С этими словами он берет у меня из рук кружку с кофе и медленно делает глоток. Бригада смотрит на него во все глаза. Они прекрасно понимают, что их босс хочет им сказать. На лице каждого написан один и тот же вопрос. Я подвязываю челюсть, потому что она у меня отвалилась окончательно и бесповоротно.

– Нужно подписать какой-нибудь установочный документ?

– А это еще зачем? – недоумеваю я.

– Том хочет, чтобы все было как надо, – немного сухо отзывается Колин. – Он сказал, что хочет составить установочный документ и все члены бригады должны его подписать. Чтобы он был точно уверен, что все рабочие в курсе, где у нас аптечка. Как сообщать о несчастном случае. Каков порядок действий в случае пожара. Всякое такое.

– А-а, что-то вроде инструкции по технике безопасности. Ясно. – Я поднимаю глаза на Тома.

– Ну да, точно, – спохватывается Том, и я вижу промелькнувшую в его глазах панику.

Он возвращает мне кружку и принимается рыться в пухлой кожаной папке, набитой смятыми офертами и образцами ковролина. Смутно припоминаю: он спрашивал меня, есть ли у меня принтер. Принтер-то есть, но в нем, как обычно, закончились чернила. Это его добьет, в особенности после того, как он много ночей подряд просидел над сметами.

– Вы получите его от меня во время ланча, – говорю я, пытаясь его прикрыть.

– У нас нет перерыва на ланч, – саркастическим тоном замечает кто-то из парней.

– Я имела в виду свой перерыв на ланч, – отвечаю я и одариваю его своей акульей улыбкой. – Но я жду не дождусь, когда мне представится возможность изучить ваш рабочий график до мелочей, приятель.

Он, опустив глаза, принимается шаркать подошвами ботинок.

– А контракты для субподрядчиков? И бланки налоговых деклараций?

Колин искренне пытается то ли помочь Тому, то ли подорвать его авторитет. Тут я пока сделать ничего не могу. На щеках Тома начинают играть желваки. Он был так поглощен тем, чтобы заказать нужное количество всякой всячины, что совершенно забыл: босс теперь он.

Я испепеляю Колина взглядом, и, к моему изумлению, он втягивает голову в плечи.

– Никогда не видела человека, который был бы так одержим бумагами. Что я только что сказала? Во время перерыва на ланч. – Я смотрю на Тома. – Мы проведем полный инструктаж, когда подъедет электрик, да?

Ему незачем знать, что у меня на прикроватном столике лежит книжка под названием «Ремонт дома для чайников».

Том с напряженным лицом кивает:

– Бóльшую часть утра в доме не будет ни воды, ни электричества. Портативные туалеты должны подвезти примерно в течение ближайшего часа, так что какое-то время придется потерпеть. Один мужской и один женский.

– Он тебя балует, Дарси, – басит Алекс. – Представляю себе, какая очередь выстроится к мужскому сортиру после обеда.

Слышится грубый смех.

Том обрывает его:

– Я ко всем подойду и каждому выдам задание на сегодня. Сейчас начинайте распаковываться, но к дому чтобы до семи не приближались. Дарси должна будет сделать для меня кое-какие фотографии. После этого проведем инструктаж.

Ребята начинают тянуться к выходу, попутно оценивая состояние дома: постукивая носами ботинок по плинтусам и пробуя дверные косяки на крепость.

Я ополаскиваю кружку.

– Для чего тебе нужны фотографии?

Том смотрит на меня с высоты своего роста, и я понимаю, что в нем кипит энергия. У него снова начинает звонить телефон, но на этот раз он сбрасывает звонок. Может, он собирается сказать: «Спасибо тебе большое». А может, я просто оптимистичная идиотка.

– Ну и что за балаган ты тут устроила?

Я спасла твою задницу. Не благодари, – говорю я, вытирая кружку.

Он явно не верит своим ушам.

– Меня вовсе не требовалось спасать.

– А мне показалось, что очень даже требовалось. Если бы не старина Дарси, ты до сих пор дрых бы у себя в палатке.

Алекс был прав. Том никогда не бывает в таком настроении.

– Тебе нужно заткнуть этого старпера Колина. Он пытается подорвать твой авторитет.

– И она еще будет рассказывать мне про подрыв моего авторитета. – Том упирает руку в бедро. – Угу. Ты сама-то, по-твоему, что только что сделала?

– Ты начал слегка идти ко дну. Я просто немного подтолкнула тебя кверху. – Я направляюсь в студию, и Том недовольной тенью следует за мной. – Просто я вижу, в чем тебе нужна помощь.

– Мне не послышалось, ты и в самом деле грозилась уволить Колина?

Я аккуратно переступаю через ошалевшую от радости Патти и беру камеру.

– Ему нужно было напомнить, чье имя вышито у него на футболке. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Он что, не в курсе, что я всегда на его стороне?

– Колин всегда такой. Он нужен мне на объекте.

Телефон у него снова звонит. На этот раз он берет трубку:

– Я перезвоню, ладно? Через минуту. Спасибо.

– Ты ведешь себя как придурок. Пожалуйста, нельзя допустить, чтобы это повлияло на наши отношения. – Я имею в виду ремонт, но голос у меня еле заметно срывается. Я совершенно раздавлена тем, что натворила. – Прости меня. Прости меня, пожалуйста.

– Думаю, уже слишком поздно. Все изменилось. – Он запускает пятерню в волосы. – Я веду себя как придурок, потому что у меня и так стресс, а тут еще и ты постоянно маячишь у меня перед глазами.

– Не обращай на меня внимания.

– На тебя очень трудно не обращать внимания. – Он косится на дом и сводит брови к переносице. – В общем, дела обстоят так. Сегодня у меня первый день карьеры, которой я планирую посвятить всю свою оставшуюся жизнь, а я не могу сосредоточиться.

– Потому что тебе хочется прижать меня к стене и поцеловать. – Я дразню зверя внутри его, который всегда реагирует на меня. Он защищает меня и идет за мной по следу. – И ты с радостью сделал бы это перед всей своей бригадой. Тебе нравится знать, что ключи у тебя в кармане. Это то, к чему ты стремишься всю свою жизнь. И ты хочешь быть единственным, у кого есть ключ ко мне. – Замолкаю и слушаю, как он дышит. – Я права?

– Я не буду на это отвечать.

И тем не менее его тело отвечает. Тома всего передергивает, как будто на него что-то наваливается. На его лице написано такое отчаяние, что меня охватывает раскаяние. Что я с ним сделала? Я так люблю его внутреннего зверя, что не даю ему превратиться обратно в того спокойного и собранного Тома, каким ему необходимо сейчас быть.