– Потому что иногда он считает необходимым лгать, чтобы защитить тех, кого он любит.

Клара поняла, что имелось в виду. Ведь Себастиан старался сохранить в тайне свое недомогание. Дарайус, должно быть, что-то почувствовал, хотя и не знал всей правды. Себастиан раскрыл ей свою тайну вскоре после ее предложения – словно знал, что она будет надежно хранить его секрет.

– Да, вот оно… – Наконец-то вернувшийся Гранвилл просматривал потрепанную записную книжку. – Надеюсь, один из этих шифров подойдет.

Мужчины вновь начали обсуждать характеристики механизма. Клара же поднялась со стула и направилась в вестибюль, где миссис Фокс приводила в порядок свои бухгалтерские книги.

– Есть новости от мистера Холла? – спросила Клара.

– Нет, миссис Холл. – Миссис Фокс посмотрела на нее поверх очков. – Вы сказали, что ожидаете его к ужину, но еще даже время чая не наступило.

– Да, я знаю. – Клара нервно разгладила передник.

Себастиан отправился на встречу с поверенным своего брата мистером Финдли, чтобы обсудить детали соглашения о передаче Уэйкфилд-Хауса лорду Фэрфаксу. Как только условия будут определены, а Клара и Гранвилл подпишут документы, они смогут обратиться с этим предложением к Фэрфаксу. Но сначала Себастиан хотел убедиться в юридической безупречности контракта.

– Пожалуйста, сообщите мне, если мистер Холл вернется или пришлет сообщение, – попросила она миссис Фокс.

– Да, разумеется.

Дама вновь углубилась в изучение счетов, а Клара направилась в гостиную, решив навести порядок на выставке и испытать некоторые экспонаты. Она повернула ключ механической игрушки и стала наблюдать, как медвежонок стучит в барабан. Когда завод кончился, она вновь повернула ключ.

Клару сжигало беспокойство, порожденное как признанием Себастиана, так и тем необычайным удовольствием, которое она испытывала от ласк мужа. Ей казалось, что она никогда не сможет примирить два своих самых сильных желания – влечение к Себастиану и отчаянное желание вернуть сына. Клара искренне считала, что, уступив первому, она ослабит силу второго. Однако страсть и нежность лавиной накатывали на нее каждый раз, когда она вспоминала те минуты, которые провела в объятиях Себастиана.

– Миссис Холл!.. – раздался голос миссис Фокс. – Прибыл посетитель!

Клара вышла из гостиной, придав лицу бесстрастное выражение.

– Он хочет, чтобы я провела экскурсию? – спросила она.

– Она хочет поговорить с вами, – ответила миссис Фокс, несколько сконфузившись.

Клара нахмурилась и последовала за ней в вестибюль. Высокая темноволосая женщина в простом черном плаще и шляпке стояла рядом со столом. Ее большие темные глаза были обрамлены густыми ресницами, а лицо казалось слегка загоревшим.

И Клара почти тотчас же поняла, кто она.

– Простите, миссис… – Голос Клары дрогнул.

– Лескова, – ответила женщина, окинув Клару внимательным взглядом. – А вы миссис Холл?

– Да, мадам.

Воцарилось напряженное молчание. Миссис Фокс деликатно кашлянула и проговорила:

– Миссис Холл, если вам будет угодно провести вашу гостью в гостиную, я принесу чай.

– Да, конечно. Спасибо, миссис Фокс.

Мысленно поблагодарив миссис Фокс за подсказку, Клара жестом предложила гостье проследовать в комнату. Пройдя за ней, она плотно затворила дверь.

– Миссис Лескова, мне очень приятно с вами познакомиться. Себастиана сейчас нет, но Дарайус в данный момент здесь. Он в мастерской с моим дядей.

– Я знаю. Именно по этой причине я решилась нанести вам визит. – Екатерина Лескова сняла перчатки и окинула взглядом автоматы и механические игрушки. – Честно говоря, я опасалась, что Себастиан меня попросту выставит.

Клара тихо пробормотала:

– Нет-нет, он бы этого не сделал. – Слова ее прозвучали неубедительно, и гостья явно это почувствовала.

Клара молча ждала объяснений, даже не пытаясь понять, почему эта женщина пришла сюда, зная, что Себастиана нет.

– Уверена, вы знаете причину, по которой мои дети отказались от меня, – сказала наконец Екатерина. – Когда я узнала об отставке Себастиана, то вначале не могла этому поверить. Потом решила, что с ним случилось что-то ужасное. Себастиан никогда бы не оставил музыку из-за каких-то разногласий с коллегами, поэтому я решила узнать правду.

– Так почему же вы сначала не обратились к нему?

– Будь я уверена, что он станет со мной говорить, я бы так и сделала. Возможно, он согласился бы на встречу, если бы не был столь предан Александру. Еще когда они были детьми, между ними возникла некая неразрывная связь. И я знаю… – Екатерина замолчала и опустила глаза. Потом снова заговорила, и лишь легкая дрожь в голосе выдавала ее чувства. – Для Александра я просто перестала существовать, а Себастиан считает, что предаст своего брата, открыв мне дверь.

– Но ведь Дарайус с вами говорил…

Екатерина грустно улыбнулась.

– Дарайус действует в соответствии с велением разума, а не сердца. В этом он в отца. Мой поступок, безусловно, причинил ему боль, но Дарайус не из тех, кто позволяет чувствам взять верх над разумом. Не говоря уж о том, что он обожает запутанные ситуации и серьезные проблемы. Наверное, именно поэтому он согласился встретиться со мной. Но Себастиан оказался куда менее сговорчивым.

– И вы, разумеется, понимаете почему, не так ли?

– Да, конечно. Но я больше не могу оставаться в Лондоне, миссис Холл. Я прекрасно понимаю, какой скандал вызвал мой поступок и какие последствия он имел, поэтому подумываю о том, чтобы навсегда покинуть Англию. Впрочем, это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая тот ущерб, который я нанесла репутации своих близких. Я приехала сюда с одной-единственной целью – увидеть Себастиана. Но я не допущу, чтобы мое присутствие здесь вновь вызвало пересуды.

Краткий стук в дверь возвестил о том, что миссис Маршалл принесла поднос с чаем. После того как экономка вышла, Клара разлила чай, села в кресло и внимательно посмотрела на мать Себастиана.

Екатерина Лескова несколько утратила утонченное изящество графини, но в ней чувствовалась уверенность в себе, которая, совершенно не вязалась с позором, покрывшим ее имя.

Хотя еще совсем недавно Клара уговаривала Себастиана встретиться с матерью, сейчас она испытывала некоторое раздражение. Как посмела эта женщина явиться сюда и настаивать на встрече с сыном? Ведь ей следовало бы, запершись в четырех стенах, мучиться от угрызений совести и неустанными молитвами замаливать свой тяжкий грех. Как смела она сидеть здесь с таким спокойствием? Неужели пребывала в полном согласии с самой собой?

Клара судорожно сжала чашку, которую держала в руке.

– Почему вы так настаиваете на встрече с Себастианом? Разве недостаточно боли вы ему причинили?