С большим трудом, запыхавшись, Елене удалось выволочь повозку на ровное место. Для мурзазы груз был все-таки тяжеловат, и женщина принялась подталкивать воз сзади. Раненые постанывали, и она успокаивала их по пути. До ворот крепости оставалось каких-то пятьдесят метров, как вдруг сзади победные крики хомохаров сменились новыми тревожными воплями труб.

Елена оглянулась и вскрикнула от шока и изумления. На селение пикировала четвертая стая рептилий, их было более трехсот. Небо на миг стало темным от косых, уродливых крыльев, отвратительный торжествующий гвалт покрыл все остальные звуки.

— Да что же это такое? — вырвалось у нее. — Откуда вас столько прется, сволочей? Будто взбесились!

Верный скортон снова уперся в плечо, глаза прищурились, наводя прицел. Ярко-алые трассы пронзили пространство, поражая серые, продолговатые тела, разрывая перепонки угловатых крыльев. Снова во все стороны полетели кровавые ошметки…

Часть ящеров все же прорвалась и обрушилась на селение. Хомохары, поняв, что дело плохо, немедленно стали отступать. Снова утробно загудели трубы стражников. Караван был уже в безопасности, так что не было нужды продолжать неравный бой. Следовало сохранить силы племени.

Елена побежала навстречу отступающим, прикрывая их огнем. К сожалению, около четверти защитников не успели отойти и теперь, вместе с кацуками, дрались в окружении. Женщина рвалась им помочь, но в этот момент еще одна стая, появившаяся справа, устремилась наперерез отходящим. Елена с отчаянием поняла, что надо пожертвовать меньшинством гуманоидов, чтобы спасти большинство.

— Быстро, давайте, уходите! Скорее в крепость! — кричала она бегущим вперевалку хомохарам, стоя во весь рост недалеко от ворот, и в упор расстреливая волну летящих агрессоров.

На мгновение происходящее показалось ей кошмарным сном, который все никак не закончится. Ящеры тучами неслись из-за холмов, убитых замещали все новые и новые твари. Она совершенно не могла оторваться от стрельбы и даже не знала, сколько процентов заряда осталось в картридже.

Но Елене удалось отбить и эту, саму опасную атаку. Все отступавшие успели укрыться в спасительной крепости. Снаружи остались только несколько хомохаров. Надрываясь, они пытались сдвинуть с места злополучную повозку с ранеными. Перепуганная мурзаза легла на землю, прижав уши, и ни за что не хотела подниматься.

— Эй, ребята! — закричала Елена, отвлекаясь от стрельбы по новой приближающейся стае. — Бросьте ее, бегите в ущелье! Я подтолкну! Бегите скорее, я сказала! Уходите, кому говорю!

Хомохары не понимали. Вне себя от злости и возбуждения, Елена в три прыжка достигла повозки, и перекинув скортон в левую руку, изо всех сил налегла на задник. Хомохарам наконец удалось тычками и ударами оторвать мурзазу от земли и погнать в ворота. Повозка пошла, Елена уже радовалась, как вдруг:

— Ена, Ена, хак!!! — в ужасе закричали хомохары, показывая ей за спину. Елена оглянулась, чувствуя, как холодеет сердце: сзади сбоку, прямо на нее, раскрыв огромную зубастую пасть, несся здоровенный ящер.

Все, что она успела сделать — стоя на колене, повернуться вполоборота, и защищаясь, выставить вперед руки со скортоном, как с перекладиной. Оскаленные зубы с лету врезались в ложе оружия, раздался хруст. Передние клыки едва не вонзились Елене в лицо. Удар был такой силы, что ее кувыркнуло назад. Ящер на секунду оказался под ней, и женщина не растерялась: мгновенно выхватив армейский нож, она дважды всадила его в грудь врага. Его дьявольские желтые глаза вспыхнули яростью, челюсти подались вперед в последнем рывке, хищно клацнули… И тут же он обмяк и застыл без движения.

Елена вскочила и огляделась. Сильно колотящееся сердце ушло в пятки: к воротам, с разных направлений, алчно галдя, неслись еще сотни ящеров. Повозка была уже внутри крепости, и хомохары с круглыми глазами прыгали и кричали у входа, призывая Елену немедленно спасаться.

«Да, это всё… Больше мне никого не спасти», — с болью и жалостью подумала она, глядя на селение, в котором продолжали отчаянно сражаться обреченные хомохары. А над ним все так же парил на большой высоте одинокий ящер. Вдруг солнце осветило его тощее тело, и Елена ясно увидела знакомые разводы…

Ах ты гад! Ведь это он навел своих сородичей на селение! Он все это время был для них маяком и диспетчером одновременно! Какая все-таки умная и хитрая сволочь! Он главный у них? Как же жаль, что она не убила эту тварь раньше… А теперь ей осталось только убегать. Со злостью подхватив скортон, взмокшая, запыленная и растрепанная, она вбежала под своды убежища.

Ворота заскрипели, закрываемые десятками крепких, мохнатых лап. На железные крючья немедленно легли увесистые деревянные засовы. И почти сразу же прилетевшая орава ящеров стала биться в запертые ворота, надеясь проломить путь в ущелье.

Но все было тщетно — запоры были очень прочны, как и сами ворота.

Елена, еще не придя в себя, и тяжело дыша, смотрела, как исходят яростью стервятники, упустившие добычу. Хомохары из глубины ущелья тоже оторопело взирали на врагов, осознавая, как удачно спаслись от гибели. Женщина в сердцах выругалась, и отойдя назад, присела отдохнуть на каменный выступ.

Она захотела проверить скортон, ведь она отчетливо слышала хруст корпуса. И тут ее ждало крайне неприятное открытие. Прочный керамопластик треснул и был глубоко проломлен. Внутреннее устройство оказалось сильно повреждено.

Елена, замирая от дурного предчувствия, торопливо нажала на спуск, целясь в землю. Выстрела не последовало. Она посмотрела на указатель заряда: еще оставалось четыре и семь десятых процента энергии. Последние сомнения исчезли — скортон был выведен из строя, и не было особых надежд на его починку.

Елена вздохнула и закрыла лицо руками. В висках гулко стучали молоточки. Эта жуткая схватка, а теперь еще поломка скортона…

«Боже, как я теперь без оружия-то буду?» — думала она. «Нам же теперь не выбраться из этого ущелья. Остаются еще две гранаты… Но какой от них толк?»

Хомохары, заметив состояние Елены, подошли к ней и столпились рядом. Женщина отняла ладони от лица и взглянула на них.

— Ена? Ена? Ена? — обеспокоенно спрашивали они, чувствуя что случилось нечто очень плохое.

Елена, не говоря ни слова, красноречиво показала им пролом в скортоне.

— Ака? Ака? — взволнованно догадались гуманоиды.

— Ака всё, — вздохнув, устало сказала Елена, убирая влажную прядь со лба. — Конец аке.

Гуманоиды переглянулись и издали общий вопль сожаления. Все они глядели на Елену жалобными и растерянными глазами, — этакие мохнатые, большеголовые суслики, на которых вдруг свалилось нежданное несчастье.

Это выглядело так комично, что Елена не выдержала и улыбнулась. Желая подбодрить своих друзей, она засмеялась и принялась гладить их по головам.

— Ничего, ничего, — говорила она, продолжая белозубо улыбаться. — Не переживайте, что-нибудь придумаем. Где наша не пропадала… Где там ваши раненые? Пойдемте, посмотрим.