Ниподушки, ниодеяла.

Откатная дверь запиралась навнушительный врезной замок. Япросунул руку между прутьев инащупал замочную скважину.

Сейчас быпроволочку!

Нопроволоки уменя небыло.

Рядом сдверью, науровне пола находилась маленькая дверца. Человек несмог быпротиснуться внеё нипри каких обстоятельствах. Несмотря наэто, дверца тоже была заперта.

Голоса вкоридоре усилились.

Навсякий случай, япоставил каталку прямо напротив двери, асам встал заней. Если клетку откроют— можно будет ударить каталкой первого, кто войдёт. Апотом рвануть квыходу.

Голоса приближались.

—Сюда, ваше сиятельство!— услышал яголос ссильным немецким акцентом.

Вподвал вошёл невысокий, ноочень изящный человек. Ондержался, словно балетный танцор. Непроницаемое выражение застыло наего худощавом лице. Холодные серые глаза подмечали всё вокруг.

Язаметил, что онносит туфли надовольно высоком каблуке.

Человека сопровождал тот самый доктор, который осматривал меня воперационной. Заними теснилась охрана вштатских костюмах.

—Стул!— негромко сказал худощавый человек.

Непрошло иминуты, как ему принесли удобное офисное кресло. Человек уселся прямо напротив клетки, закинул ногу наногу имолча рассматривал меня.

Остальные стояли вокруг.

Они напоминали свиту, которая несмеет сидеть вприсутствии короля.

Яопустился наматрас, скрестил ноги по-турецки итоже молча уставился нагостя.

Тонкие губы худощавого тронула лёгкая улыбка.

—Хорош,— сказал он.— Яграф Валерий Васильевич Стоцкий. Атебя как зовут?

—Константин Смирнов,— ответил я.— Неграф.

Охрана нахмурилась, нограф Стоцкий ибровью неповёл.

—Это тытри дня назад убил оборотня наПетербуржской стороне? Как тыэто сделал?

Япожал плечами.

—Зарезал стеклом. Полоснул поглазам, апотом воткнул вшею. Идавил, пока тварь несдохла.

Граф едва заметно поморщился.

—Оборотень тоже ранил тебя?

Недожидаясь моего ответа, онвзглянул наяйцеголового.

—Роберт, тыосмотрел его шрамы?

—Да, ваше сиятельство!— ответил Роберт.— Шрамы недавние, оставлены когтями изубами. Залечивал опытный врач.

Граф снова повернулся комне.

—Яхочу узнать, как тысправился соборотнем. Икаким образом сумел забрать его магическую матрицу иостаться человеком.

—Апотом тыменя отпустишь?

Язадал этот вопрос спокойно, без вызова. Ноохранники графа напряглись. Один изних даже сделал шаг кклетке.

Граф Стоцкий чуть приподнял правую бровь.

—Хам инаглец,— усмехнулся он.— Теперь японимаю, почему мой сын хотел тебя проучить. Нет, ятебя неотпущу. Нооттвоего желания сотрудничать зависит, как именно тыпроживёшь эти несколько дней.

Япромолчал. Небыло смысла задираться сэтим графом. Геройство невсловах, авделах. Ачто делать, япока незнал.

—Впрочем, это неважно,— сказал граф, поднимаясь скресла.— Сотрудничать тыбудешь влюбом случае. Сейчас тебе принесут еду.

Граф Стоцкий направился квыходу. Яслышал, как оннаходу сказал яйцеголовому:

—Возьмите унего все необходимые анализы, Роберт! Икак можно скорее приготовьте нового оборотня.

—Акак жея?— внезапно крикнул урядник.

Онвцепился впрутья клетки, словно хотел выломать их.

—Мне дадут еды?

Граф повернулся кнему ижестом остановил охрану.

—Атебе, мой друг, придётся потерпеть. Нояобещаю, что скоро всё закончится.

—Ваше сиятельство!— взмолился урядник.— Яневиноват! Отдайте мне этого гадёныша! Яего голыми руками разорву увас наглазах!

Граф Стоцкий весело улыбнулся.

—Почему быинет! Раз тытак просишь, Иван Никифорович— пойду тебе навстречу.

—Спасибо, ваше сиятельство!— заорал урядник.

Внезапно онотпустил прутья клетки, выпрямился иотдал графу честь.

Выглядело это нелепо ижалко.

—Пожалуйста, Иван Никифорович,— ответил граф иповернулся кдоктору.

—Роберт! Начинайте прямо сегодня, раз ужИван Никифорович так просит.

Онвышел изподвала.

Охрана потянулась вслед заграфом, аурядник повернулся комне.

—Недолго тебе осталось, приблудыш!— прохрипел он, злорадно улыбаясь.

Через час явился похожий нагориллу санитар сподносом, накотором лежал шприц истояли разнообразные пробирки ибанки. Засанитаром шли два охранника савтоматами.

Вогромных лапищах санитара поднос казался игрушечным.

Онпоставил поднос рядом смоей клеткой.

—Каталку заберу.

Ипринялся открывать замок.

Охранники направили стволы автоматов наменя.

Санитар выкатил каталку иснова запер клетку. Затем просунул через прутья две банки.

—Сюда мочу, сюда— кал,— сказал он, добродушно улыбаясь.— Асейчас высуни руку.

—Зачем?— спросил я.

—Кровь возьму наанализ. Ненапрягайся. Уменя рука лёгкая— ввену сразу попадаю.

Яхмыкнул ипросунул левую руку сквозь прутья.

Санитар необманул— укол яедва почувствовал. Онловко разлил кровь почетырём пробиркам исмазал место укола ваткой.

—Прижми идержи.

Ватка пахла спиртом.

Ясогнул руку влокте изажал её.

Санитар унёс поднос, ивскоре вернулся сдвумя глубокими пластиковыми мисками.

—Поешь,— заботливо сказал он.— Здесь картошка смясом. Здесь салат.

Оноткрыл маленькую дверцу ипросунул миски внутрь клетки.

Так вот для чего эта дверца!

Кормушка.

—Держи,— сказал санитар ипротянул мне пластиковую ложку стонкой округлой ручкой.— Сильно неналегай— сломается.

—Жри, жри!— прорычал изсоседней клетки урядник.— Скоро ятебя жрать буду!

Явздохнул иповернулся кнему.

—Ну, чего тыбесишься? Сам женас запер играфу хотел сдать. Из-за тебя Казимир погиб.

—Из-за тебя онпогиб!— заорал урядник.— Несвязался быстобой— исидел быспокойно насвоей ферме! Иявклетке из-за тебя! Урод, тварь!

Урядник снова плюнул вменя, инаэтот раз непромахнулся.

Явытер слица противную липкую слюну. Взял миски, отсел кпротивоположной стороне клетки ипринялся заеду.

Через час граф идоктор снова появились вподвале. Двое охранников тащили заними клетку, укрытую брезентом. Из-под брезента слышался отчаянный писк.