У одного из шатров воины остановили калик и стали ждать, пока не выйдет старый половец с длинными седыми усами. Он выслушал рассказ, смерил взглядом каждого русича, долго вглядывался в немого мужика огромного роста, посмеялся, когда воины показали, что у русского отрезан язык. Потом старый вождь кивнул и пошел вперед. Воины подтолкнули калик, чтобы те шли следом. «Ну, вот и близится тот самый миг, когда пути назад нет и бежать надо только вперед», – подумал Муромец. Он взял поудобнее свой дубовый посох, вырезанный собственными руками еще с вечера. Тяжелый, прочный. Если понадобится, можно и меч отбить. А уж если по голове кого ударить, можно и убить совсем.

– Эй, русский князь Святослав, – громко позвал половец, когда они подошли к большому шатру. Илья сразу отметил, что Итларь отсюда через два шатра. Жаль, что не рядом.

Воины подтолкнули калик, и те вошли в шатер. Всюду виднелись подставки со светильниками, язычки огня плясали, источая запах горелого масла. Сбоку стояла походная постель, собранная из прочных шестов, накрытых шкурами. Небольшое резное кресло. Возле кресла стоял плотный человек и настороженно смотрел на вошедших. Илья сразу увидел, что у Святослава даже саблю не отобрали.

– Вот, князь, – сказал с широкой улыбкой старый половец. – Мы привели к тебе певунов-рассказчиков. Пусть они тебя тешат и развлекают. Тебе не будет скучно. Скоро приедет хан Итларь, он будет говорить с тобой.

«Вот так, а хана здесь еще нет», – с досадой подумал Илья. И в шатре нет ни одного факела. В тех шатрах, где слышалось веселье, факелы были, большие светильники были, а здесь только чашки с фитильками. Надо что-то придумать. Половцы посмеялись и ушли, оставив русичей одних. Матюшка тут же сорвался с места и побежал между коврами, посмотреть, не остался ли кто подслушивать.

– Здравствуй, князь Святослав! – тихо сказал старец, поклонившись в пояс.

– Шесть ихних воев вокруг шатра топчутся, – вбежав заговорил Матюшка. – И у другого, что рядом с этим, еще четыре. Рожи стра-ашные.

– Кто вы? – удивленно рассматривая гостей, спросил Святослав. – Половцы вас схватили, путники вы или иная беда вас сюда привела? И меня откуда вы знаете?

– Все скажу тебе, княже, – вынув изо рта коровий язык и вытирая бороду шапкой, заговорил Муромец. – Из дружины я князя Владимира. А слепец с поводырем – калики перехожие, которые согласились помочь тебя освободить да половцев разогнать, заставить уйти от Переславля.

– Да как же вы их прогоните, если у моего отца и рати такой нет, сил не хватает тягаться с ними в открытом бою. Али подмога подошла какая?

– Потому как сил нет тягаться в открытом бою, мы сюда и пришли. Времени мало, княже, ты уж слушай и запоминай, потому как скоро нам и словом переброситься не дадут. Хорошо, что тебе саблю оставили поганые, не боятся они тебя. И то хорошо, пригодится и твой клинок скоро. Как только дождемся приезда хана Итларя, нападу я на воинов, что сторожат тебя, и нам на подмогу придут небольшим числом дружинники сотника Алексы Всеславича. А уж там ударит и воевода Роман Войтишич. Ты, Святослав Владимирович, старайся за моей спиной держаться. Обещал я уберечь тебя, уж не подведи меня.

– Так у тебя и оружия нет никакого, – покачал головой князь. – Как же ты сражаться-то будешь?

– Пока вот это есть, – улыбнулся Илья, доставая из шапки ратную кольчужную рукавицу. – А остальное добудем. Ты, Матюшка, одним глазом в щелочку поглядывай, не подъедет ли половецкий хан, а я пока факел сделаю, нам еще надо Алексе знак подать, когда помощь его понадобится.

Покрутившись в шатре, Илья решил сделать факел из своего посоха. Оторвав широкую полосу от подола рубахи, он плотно намотал ее на конец палки. Потом стал пропитывать маслом из светильника. Слепой старик сидел на лежанке у стенки шатра и прислушивался. Вдруг он поднял руку.

– А вот, кажись, и сам хан приехал. Пора вам, соколики!

Илья и Святослав тоже прислушались, но, кроме ветра снаружи, ничего не различали, да и мальчонка молчал. Князь медленно вытянул из ножен саблю, Илья положил ему на локоть свою широченную ладонь, призывая не торопиться. Пришло время, если и правда Итларь прибыл. И из шатра надо выходить, потому что в шатре им долго не продержаться. Только снаружи, на просторе, когда всех врагов видно.

– Ты, старче, когда начнется сеча, сразу под кровать забирайся и лежи там, не дыши, – посоветовал Илья. – Мы наружу пойдем. Глядишь, сюда они и не пойдут, раз мы там. А я тебе Матюшку пришлю, он тебя после всего и выведет.

– Ты не обо мне, Илюшенька, думай, – улыбнулся старик и перекрестил Муромца. – Ты до хана доберись да Святослава сбереги. А уж мне-то на этом свете бояться нечего.

Матюшка влетел в шатер как вихрь, схватил Илью за рукав.

– Там он, приехал! Чрево, что твоя бочка, щеки на плечах лежат. С коня слез, сейчас сюда идет, с десяток воинов с ним.

– И хорошо, – кивнул Муромец, сжал плечо мальчишки и, наклонившись к нему, заглянул в глаза. – Не боишься?

– Пусть поганые боятся, – с презрением фыркнул Матюшка. – Я, што ль, не русич?

– Тогда держи, русич, вот этот факел. Как только я начну бить половцев снаружи, ты подожги его от светильника, выскочи налево от входа и брось факел подальше. Сумеешь, но сначала помахай им в воздухе.

Подойдя к входу, Илья чуть раздвинул полог шатра и посмотрел. Итларь, переваливаясь при ходьбе, шел к шатру Святослава. С ним было несколько седых вождей и десяток воинов, наверное, его личная охрана. «Надо дать ему подойти к шатру поближе, – думал Илья, – когда его воины на нас кинутся, хан не должен далеко убежать от Алексы. Ох и трудно же будет и Святослава защитить, и до Итларя добраться. Ну, да на все воля Божья! Еще несколько шагов, вон до того столба-коновязи. Нет, чуть ближе пусть подойдут. До второго шатра. Так. Пора!»

– Держись за мной, княже, защищай мою спину, а я твою.

С этими словами Илья откинул полог шатра и шагнул наружу. Два воина, стоявшие с копьями неподалеку от входа, обернулись на убогого русича, лениво прищурились. Они не думали, что этот медведь в образе человека вдруг нападет на них. Уж больно вид у него был не воинственный.

Илья схватил стражников за шеи и что есть силы ударил друг друга головами. Лязгнул металл шлемов, со стуком ударились щиты, оглушенные воины повалились на землю, роняя оружие. Трое других с криками кинулись на Муромца, но первый же, что попытался ударить его копьем в грудь, промахнулся и попал в железные руки Ильи. Богатырь развернул его спиной, сжал горло так, что хрустнули позвонки. Выхватив из рук половца копье, Муромец обрушил его на головы других врагов, орудуя им, как дубиной, потом швырнул копье в половца, что бился на саблях со Святославом, и пронзил степняку ногу выше колена.

Приподняв тело, Муромец швырнул его в нападавших, свалив всех разом. Он успел заметить, как Святослав сразил саблей раненного копьем половца и метнулся назад защищать спину богатыря.

Матюшка выскочил из шатра с зажженным факелом, отскочил в сторону и принялся приплясывать и размахивать огнем над головой. «Прибьют ведь мальца, вот сорванец», – подумал Илья, подхватывая с земли щит убитого воина и разворачиваясь навстречу хану.