внимания. Видимо, по переулку со вчерашнего вечера больше никто не ходил, и эти следы ещё не успели развеяться. Вот и зацепка!

Гай развёл руки в стороны, впитывая в себя эти остатки и создавая их слепок. От чужой магии пахло коварством, злым умыслом и… отчаянием. Таким жгучим и горьким, что этот привкус, казалось, ощущался даже на языке.

Любопытно…

До какого отчаяния и по какой причине может быть доведён человек, похищающий девушек? Он маг и сильный. Что подтолкнуло его начать свои преступные деяния?

Вспомнив число и месяц, когда пропала первая жертва, Лэндон не сумел сопоставить эту дату ни с чем другим. Но, судя по всему, для похитителя она что-то значила. Что-то произошло и скорее всего не в этот день, а накануне, может быть, даже за неделю или больше. Что-то, с чего всё и началось. Отчаяние… Где же он совсем недавно его наблюдал? На чьём лице отметил это выражение?

— Так мы идём или нет? — вторгаясь в ход его мыслей, капризно подал голос Крокс. — Не нравится мне тут. Неуютно.

— Ах, тебе неуютно?! — развернулся к нему глава магистрата. — А представь, каково сейчас Аринсе! Тебе на неё совсем наплевать, да?

— Ну почему же наплевать… — замялся тот. — Просто… я ведь ничего плохого ей не сделал! А она по морде!

— Правильно сделала, — процедил Гай. — Я бы тебе тоже с удовольствием по морде вмазал. Ладно, пошли.

Пусть он и не считал Рауса виноватым, проверить его алиби всё же следовало. Хотя бы для протокола. Вот и пришлось идти к нему домой и выслушивать показания взволнованных родственников, слуг и соседей, которые и вправду подтвердили, что Крокс вернулся домой вечером, в одиночестве и с красной щекой, а также — что до вечера следующего дня этот бездельник никуда не выходил.

Слепок чужой магии Лэндон бережно запечатал и сохранил. В магистрате, куда он отправился прямо из дома Рауса, результаты проделанного им за день расследования высоко оценили, но сам Гай был собой недоволен. Казалось, он упустил что-то важное, проглядел какую-то зацепку, и это его тревожило и не отпускало.

— Сегодня ночуем здесь, — оповестил он сотрудников. — Дело крайне важное. Пока следы магии похитителя ещё свежие, надо разложить её на составляющие, может, что и выясним.

— А где гарантия, что эта магия именно преступника? — сцедив зевок в кулак, осведомился заместитель главы магистрата. — Может, другой какой маг там мимо проходил. А мы драгоценное время тратить будем, ночь не спать…

— В нашем деле, друг мой, нет никаких гарантий, — ответил ему Лэндон. — Но проверить нужно всё, и это не обсуждается. Так что за работу!

Он вспомнил об Элинайе, с которой утром даже словом не перемолвился, и вздохнул. От мысли, что она ждёт его дома и наверняка беспокоится, что-то сдавило в груди. Так непривычно… и в то же время приятно. Да, с её необычностью тоже нужно будет разобраться. Но самое главное Гай знал твёрдо — Элинайя дорога ему и важна для него не как живая игрушка, которую можно заменить, а как та, с кем он бы хотел провести всю свою жизнь.

Аринса Талберт

Господин Гримс пришёл снова, немного позже. Принёс ещё еды, а также какое-то тряпьё. Теперь оно служило ей постелью, на которой Аринса растянулась, радуясь уже хотя бы тому, что её больше не связывали по рукам и ногам.

Она не знала, сколько прошло времени. Наверняка уже много. Окон в подвале не было, а свечи её похититель приносил лишь на короткое время. Вскоре глаза девушки начали приспосабливаться к темноте. Делать в подвале было нечего, поэтому Аринса вспоминала и размышляла.

Вспоминала детство, которое провела в доме господина Гримса. Видимо, она и сейчас здесь, в мрачном особняке этого человека. Там и вправду был подвал. Их с Армелиной туда не пускали, но они всё равно находили возможность пробраться. Играли там в прятки, пугали друг друга, внезапно выскакивая из-за угла.

Армелина… Всё ли с ней в порядке? Она тоже была слаба здоровьем, как и её мать. Возможно ли, что не только супруги, но также и дочери господина Гримса больше нет в живых? И из-за её смерти он сошёл с ума! Да, он ведь был сильно к ней привязан, баловал, прощал все детские проказы. Очень вероятно, что без неё его разум обуяло безумие.

Но причём тут она, Аринса? И другие похищенные в городе девушки? Что с ними стало? И какая судьба ждёт её саму? Увидит ли она ещё когда-нибудь матушку, подруг, синее небо над головой?

«Обязательно увижу! — пообещала себе Аринса. — Во что бы то ни стало выберусь отсюда! И узнаю правду про Армелину!»

А что если господин Гримс убил и собственную дочь? Нет, он не смог бы такого сделать. Но если она и вправду унаследовала от матери её болезнь, тогда становится понятным, отчего её отец, лишившись любимой дочери, повредился в уме. Ведь нормальный человек не стал бы так поступать с девушками! Может, у него и цели никакой нет?..

Нет, цель должна быть. Почему-то он держит здесь Аринсу, кормит её и словно бы чего-то ждёт. Но чего именно?

Нужно рассуждать логически! Кто такой господин Гримс? Чем он занимается? Создаёт кукол и продаёт их богатым людям. Денег у него хватает, и если бы этот мужчина нуждался в компании молодой девушки, то без труда смог бы отыскать желающую пойти к нему в содержанки. Но его ничего подобное не интересует. Он прямо дал это понять.

Однако Аринса нужна ему явно не для того, чтобы заменить дочь, если с той и вправду что-то случилось.

Куклы, куклы… Что же в них особенного? Говорят, похожими на людей их делает нечисть, которая сидит внутри. Страшновато, конечно, ей приходилось такое видеть. Кукла, созданная господином Гримсом, двигается, говорит, улыбается, ходит вся такая красивая, а всё равно не живая девушка, только подобие.

Интересно, а только ли нечисть может жить внутри куклы? Другая душа может? Животного, например, или… человека.

От этой мысли у Аринсы внутри всё похолодело. Она старалась отогнать её прочь, точно норовящую больно ужалить осу, но не получалось. Куклы — красивые, но бездушные. И пропавшие девушки, которых так и не нашли. Что с ними сотворил господин Гримс?

Кого он из них сотворил?..

Аринсу всё же сморил сон, но, даже проснувшись, она не могла отделаться от этой мысли. И когда её похититель вернулся, вновь принеся с собой свечи, воду и немного еды, она решилась задать ему вопрос.