представить не могла, что мамуле придёт в голову сделать мне такой приятный сюрприз. Зачем она приехала? Не говорила? А главное, как надолго?

– Проездом, – успокоила меня подруга. – Завтра утром уезжает, но это время хотела провести с дочерью. Погулять, пройтись по магазинам и ещё много-много планов…

– Вот блин… Влипла я. – тяжко вздохнула.

Утешила, подруга называется.

– Так что если ты планировала на выходных устроить с этим красавцем секс-марафон, срочно меняй планы. Твоя мама не отступит.

– Я уже поняла, – окончательно скуксилась.

– А он очень даже ничего такой, – подруга стрельнула глазами на дверь гостиной и развратно усмехнулась, – я бы тоже сумочку с телефоном забыла, а может, и кое-что ещё.

– Ладно тебе, – почувствовала, что начинаю краснеть.

– Рассказывай, ему удалось победить в тебе скромницу? Надеюсь, он тебя растлил в самых разных позах…

– Прекрати, – я хихикнула и оттолкнула подругу в плечо. Вот как Таньке удается всегда так легко говорить о сексе? И почему я краснею и смущаюсь?

Вода уже закипела, и я насыпала сухих ароматных листьев в заварочный чайник. Подруга достала из холодильника вчерашнюю выпечку. Мм, слоёные трубочки с творожным кремом. Мои любимые. Узнаю свою мамулю. Когда бы она не появилась, обязательно пекла что-нибудь вкусное. Сама она мучного не ела совсем, берегла фигуру. А вот нас с Танькой баловала. Говорила, что двадцатилетним пока всё можно.

Мы сгрудили на два подноса чайные пары, заварочник, тарелку с пирожными и двинулись в гостиную. Надеюсь, моя мамуля не допекла ещё Льва, и он не сбежал подальше отсюда.

43. Лев

Такого подвоха, надо признаться, я совсем не ожидал. Смотрел на протянутую мне руку и понимал, что вот сейчас эта женщина, её мать, поймёт, что Надежда привела домой психа.

Зацокали острые крысиные коготки наступающей паники. Сейчас она затопит меня с головой, я сорвусь, завизжу ультразвуком, забьюсь в тёмный угол и сожмусь в микроскопический комочек, чтобы никто не заметил, не ударил, оставил в покое…

Брр. Картина была такой яркой, что невольно вздрогнул. Нет. Я уже не тот запуганный мальчишка, что вздрагивает от собственной тени. Я умею держать удар. В общем-то, усиленно готовился к подобному, начиная каждый день вот с таких неприятных прикосновений. А может, и похуже.

Я представил свою металлическую палку, как она с нажимом движется по коже. Вниз. Затем вверх. Снова вниз. Неприятно, но не смертельно. Вполне мне по силам. Я смогу, я должен это выдержать. Ведь это всего лишь ежедневная рутинная процедура, которую я проходил сотни, даже тысячи раз.

Уже протягивая руку в ответ, заметил, что Надя вышла вперёд, становясь между мною и своей матерью. Закрывая меня своим телом.

Моя храбрая девочка. В груди потеплело.

– Мам…

Не знаю, что Надежда хотела сказать, какие слова она подобрала, чтобы объяснить мои странности. Но это было и неважно. Самое главное она уже сделала – придала мне дополнительную уверенность в своих силах.

Я осторожно обхватил её плечи левой рукой и подвинул девушку в сторону. Правой рукой пожал протянутую руку её матери.

– Лев Немолин, – сказал, улыбаясь, чувствуя в этот момент небывалый триумф – ведь я смог! – друг вашей дочери.

– Очень приятно. Как хорошо, что вы зашли. Надюша почти ничего не рассказывает о своих друзьях.

Ну конечно, не рассказывает, ведь вы практически не общаетесь. Пару раз в месяц по телефону. Было бы странно, если б девочке хотелось делиться сокровенным с матерью, которая её фактически бросила и укатила устраивать свою жизнь и карьеру. Без неё.

Я собрал на Надежду полное досье, поэтому знал почти все важные события в её жизни.

– Вы, конечно, позавтракаете с нами? – спросила Виктория.

Надя выглядела растерянной. Она явно не ожидала приезда матери. Мне не хотелось уезжать и оставить девушку без поддержки. Её подруга тоже выглядела деморализованной этим внезапным визитом.

– Спасибо, не откажусь, – я постарался улыбнуться.

Когда надо, я умел быть вежливым и даже приятным собеседником. В последнее время, правда, это требовалось от меня крайне редко. Поскольку теперь я мог себе позволить минимизировать контакты с клиентами. Да и вообще, сейчас они искали со мной встреч, а не я с ними.

Надежда поражённо смотрела на меня. Кажется, я прочёл в её взгляде сомнение. Немудрено, ведь в этот момент я ничем не напоминал себя прежнего, того, кто безоглядно доверился ей сегодня утром.

Ничего, ты ещё разберёшься, моя храбрая девочка. Теперь я никуда тебя не отпущу. И у тебя будет много времени, чтобы разбираться в хитросплетениях моих внутренних лабиринтов, где скрываются демоны. Ты их, к счастью, не боишься, а они уже признали тебя.

Виктория увела меня в гостиную, не позволив нервничавшей дочери последовать за нами.

– Иди с Таней, ничего с твоим драгоценным женихом не случится.

Я знал, что она хорошая актриса, к тому же отличный манипулятор, но всё же даже меня пробирали модуляции её поставленного голоса.

Если начало предложения было обращено к дочери, то конец явно предназначался мне. Не зря «жениха» она особо выделила, даже изменив интонацию. Хотела посмотреть на мою реакцию? Проверка?

Я внутренне усмехнулся и последовал за ней, сохраняя нейтральное выражение лица.

Не знаю, насчёт жениха, но планы на её дочь у меня весьма серьёзные. Тут она может не волноваться.

Виктория Николаевна изящно опустилась на диван, предложив мне кресло по левую руку.

Несмотря на свой возраст, Надина мама была всё ещё очень красива. Говорят, чтобы узнать, как будет женщина выглядеть через двадцать лет, нужно посмотреть на её мать.

Виктория была не слишком высокой и изящной, с едва намечающейся полнотой, которая пока сдерживалась активными физическими упражнениями. За собой Игнатьева следила, что и немудрено, она ведь была примой одного из сочинских театров. Блестящие волосы – волосок к волоску, ухоженные руки.

Опустилась Виктория Николаевна на диван изящно, приняла непринуждённую позу, но с выпрямленной спиной. Правильно, осанка – наше всё.

На первый взгляд казалось, что женщина спокойно приняла наше с Надей появление во вчерашних нарядах. Но по отдельным слегка рваным жестам, чуть более резким движениям и активной мимике, я понимал – Виктория нервничает.

Переживает за дочь? Вполне может быть.

Конечно, она была не самой лучшей матерью. Выбрала карьеру и новую жизнь с новым мужем, но ведь и Надежду она не совсем бросила. Думаю, та была счастлива с дедушкой. Хотя на мать, несомненно, таила обиду.

– Что у вас с моей дочерью? – резкий вопрос без излишних вступлений подтвердил мои догадки – волнуется за Надю.

– Разве это не очевидно? –