даже невооружённым взглядом. Он был непривычно оживлён, даже шутил и торопился увезти меня домой. К себе. В свой неприступный белоснежный замок.

Во всём его облике отражалась отчаянная надежда. На меня. Надежда на Надежду. Я улыбнулась каламбуру.

– Чему ты улыбаешься? – раздался рядом голос Льва.

Я обернулась. Думала, что он ещё одевается в спальне. А этот ниндзя подошёл так неслышно, что застал меня врасплох.

– Вспоминаю твой дом, – выбрала самую нейтральную, на мой взгляд, из собственных мыслей. И не удержалась, чтобы не пошутить. Похоже, его хорошее настроение передалось и мне. – Он такой белый. Сколько горничных наводят у тебя чистоту? Наверняка это прекрасные девушки в таких же белоснежных одеждах.

Лев хмыкнул.

– Вообще-то, ты первая и единственная девушка, которая когда-либо переступала порог моего дома.

– Правда? – я была поражена.

– Правда. И если ты захочешь, я позволю тебе наводить чистоту в белоснежных одеждах… Или лучше без них?

– А ты не будешь ходить за мной следом, исправляя всё то, что я сделаю не так? – я уже не могла сдерживать смех, представляя эту картину.

– Буду, – снова усмехнулся он. – А ты уже неплохо меня изучила.

– Просто я наблюдательная, – улыбнулась ему.

Мне пришлось снова надеть красное платье, и мы вышли из номера.

Лев держался близко ко мне, то и дело соприкасаясь одеждой. Я решила, что это хороший знак.

Когда мы сели в машину, я обнаружила забытую здесь вечером сумочку и достала телефон. Мамочка моя! Шесть непринятых звонка от Макса и двадцать девять от Таньки. Она меня убьёт…

– Лев, мне нужно заехать домой.

– Сообщить подруге, что ты жива? – тут же понял он.

– Ага, – подтвердила я кисло. Ох, и влетит же мне.

– А почему не хочешь позвонить ей и сказать?

– Лучше сразу вживую, всё равно заставит приехать. Это ж Танька…

– Хорошо, – Лев завёл двигатель, и машина мягко выехала с парковки.

Мужская рука плавно и в то же врем по-хозяйски твёрдо поворачивала руль. С завораживающей пластикой. Лев вёл автомобиль уверенно, словно сам был частью его. Меня пленяла особая мужская грация. Кажется, я могла бы следить за его движениями весь день.

Неужели я начинаю влюбляться?

41. Лев

Никогда не думал, что смогу открыться женщине. Причём рассказать всё как есть, без утайки. Но, начав исповедоваться Надежде, уже не смог остановиться.

Я рассказал ей о детстве, о матери и розах, об отце Феодоре, обо всём, что, казалось бы, не нужно знать никому постороннему. Ни одному человеку. Ведь это было моей слабостью и могло использоваться против меня. Но Надежды я почему-то совсем не боялся. Подспудно чувствовал, что могу ей доверять. Что ж, надеюсь, она не предаст это доверие.

После исповеди мне стало намного легче. Словно скинул тяжёлый камень, который нёс на своих плечах много лет. Давно уже я не испытывал такого душевного подъёма. Впрочем, я вообще раньше никакого душевного подъёма не испытывал. Это чувство было мне внове. И пришлось весьма по вкусу.

Одеваясь, я чуть ли не насвистывал какой-то незатейливый мотивчик. А обнаружив это, удивился. Раньше не замечал за собой подобной склонности.

Надя тоже оделась, и, увидев её при свете утра во вчерашнем красном платье, я подумал, что она неплохо бы смотрелась в одной из моих рубашек. Пора ехать домой и везти туда свою девушку. Мне нравилось думать так о Надежде. Думаю, надеюсь, всё у нас получится. По крайней мере, я приложу к этому все силы.

Мы спустились вниз и сели в машину. Надежда вдруг увидела забытую вчера сумочку. Похоже, вечером не я один потерял голову и забыл обо всём на свете.

Она просмотрела сообщения и нахмурилась.

– Лев, мне нужно домой, – произнесла кисло.

– Сообщить подруге, что ты жива? – наверняка та волновалась, если Надежда не предупредила, что останется ночевать со мной.

Да и как она могла предупредить? Для нас обоих это было более чем спонтанно. И как я раньше мог впадать в панику от каждой неожиданности? Оказывается, они могут быть очень и очень приятными.

– Ага, – подтвердила она мою догадку.

– А почему не хочешь позвонить и сказать? – уж слишком не терпелось мне привезти Надю к себе домой, где я смогу чувствовать себя уверенней и полностью расслабиться. Снова заняться с ней жарким сексом…

– Лучше сразу вживую, всё равно ведь заставит приехать, это ж Танька… – Надины аргументы были сильнее.

– Хорошо, – был вынужден согласиться.

А что я мог сделать? Ну придётся потерпеть лишние полчаса. Выдержу. Я, вообще, за последние дни стал очень спокоен и терпелив. Эдакая аллегория терпения и спокойствия.

Повернул руль, и машина плавно выехала с парковки. Обычно у меня более резкая манера вождения. Я езжу быстро, чтобы терять меньше времени на передвижение. Но сейчас рядом со мной сидела Надежда. А её мне не хотелось подвергать излишнему риску.

Чтобы добраться до Надиного дома понадобилось чуть больше десяти минут. Я остановил автомобиль и выключил двигатель, приготовившись ждать.

– А ты разве не пойдёшь со мной? – девушка нерешительно замерла, уже держась за открытую дверцу. Она смотрела на меня широко распахнутыми от удивления глазами, в которых мелькнуло разочарование, а затем испуг.

Она что, думает, я собираюсь уехать один? Ну уж нет, малышка, не дождёшься. Я тебя уж точно не брошу!

– Подожду тебя здесь. Иди.

Надежда с сомнением улыбнулась, но всё же вышла из машины и направилась к подъезду. Я смотрел на неё сквозь пассажирское окно.

Вот она остановилась у двери, нашла в сумочке ключ, уже почти поднесла его к устройству домофона, но вдруг замерла. Обернулась. И решительно зашагала обратно.

Что ещё случилось? Внутри начал медленно нарастать страх, который постепенно становился всё сильнее, заставляя холодеть конечности.

Неужели Надежда передумала ехать со мной? Я, конечно, не слишком разбирался в женщинах, но что-то слышал об их непостоянстве. Вдруг она решила, что ей не нужен такой больной ублюдок, как я?

Ужас сковал мне горло, не давая вдохнуть. Паника радостно раскрыла свои объятья. Всё то время, что девушка двигалась к машине, я практически не дышал

Когда Надежда опустилась на переднее сиденье рядом со мной, меня уже ощутимо потряхивало. Сильнее сжал руль, чтобы скрыть дрожь в пальцах.

Пару секунд она смотрела в окно перед собой, а потом резко повернулась ко мне и сказала:

– Пошли со мной.

Фу-ух. Облегчение было столь велико, что мне даже не пришло в голову спорить и отнекиваться. Ну разумеется. Она не бросает меня. Она хочет, чтобы я пошёл вместе в ней.