В десять часов в двери Татьяны позвонили. Уже зная, кто это может быть, она пробормотала под нос нечто, совершенно не приличествующее воспитанной девушке, и пошла открывать.

Перед дверью в самом деле стояла Иринка, но с таким торжеством во взоре, что Таня испугалась. Неужели она захомутала-таки Дениса?

Не дожидаясь приглашения, непрошенная гостья по-свойски проскользнула внутрь, разделась, прошла в комнату, плюхнулась на свое излюбленное место и пригласила хозяйку:

– Садись скорее, я тебе сейчас такое расскажу!

Та села в кресло напротив, подвернув ноги калачиком и приготовилась по возможности терпеливо перенести все, что услышит.

– Я выхожу замуж за американца! И не просто американца, а за настоящего богатея! – гордо выпалила Иринка и принялась ждать восторженных ахов и охов.

Но Татьяна восхищаться не собиралась.

– Опять? Это в который раз? – скучно уточнила, доставая пилку для ногтей и подпиливая сломавшийся ноготь. – Я твоим богатеям уже и счет потеряла.

– На сей раз все взаправду! Американец настоящий! Его зовут Гарри Орбейн! Можешь посмотреть в интернете, там про него много чего есть!

– Ну и что, что про него там много чего есть? Как говорится, есть, да не про нашу честь!

– А теперь про нашу! То есть про меня! Или про мою? – Иринка отмахнулась от лексических неточностей. – И не смотри на меня так скептически! Меня с ним Денис познакомил!

Татьяна села прямо и спустила ноги с кресла.

– Денис познакомил? Зачем?

– Затем, чтоб я его захомутала! И мне это удалось. Ну, пока еще не совсем, – поправила она себя ради справедливости, – такие дела с налету не делаются, но я с ним познакомилась, и завтра мы с ним идем в театр! Поэтому мне нужна твоя книжка про оперу.

– Слушай, я ничего не понимаю! – взмолилась Таня. – Давай ты все с самого начала мне расскажешь, а?

Иринка принялась рассказывать сначала:

– Мне позвонил сегодня Денис и назначил свидание. После работы. Я прибежала, и тут он меня и еще один мужик повезли к отелю. Показали фотографию этого Гарри Орбейна и велели с ним познакомиться. Чтоб отвлечь его на себя. Я и отвлекла. Поняла?

– Нет, – честно призналась Татьяна. – Для чего его нужно было отвлекать? Что за шпионские игры?

– Это не игры. То есть игры, но не шпионские. Просто Гарри ухлестывал за женой этого второго, Кирилла, вроде, и его нужно было от этой самой жены отвлечь. Дошло теперь?

Татьяна сделала вид, что поверила очередной сказочке, рассказанной на ночь подружкой-фантазеркой:

– Дошло. Но ты на опере уснешь. Ты же ее не выносишь.

Ирина гордо пропела несколько тактов из «Лебединого озера».

– Это я раньше ее не выносила, а теперь очень даже люблю. Особенно Чайковского. Петра Ильича. Вот!

– Понятно, – согласилась с ней Таня. – Чего не сделаешь ради высокой цели.

– Вот именно! Так что давай книжку, я ее всю ночь учить буду, – нетерпеливо потребовала возбужденная Иринка. – Потому что я ему сказала, что я все оперы Чайковского смотрела, и мне очень понравилось.

– Оперы не смотрят, их слушают.

– Ладно, усекла. Что еще может любить скромная образованная девушка вроде меня?

Таня хотела сказать, что девушки вроде Иринки рестораны любят и кабаре. И к скромным и образованным никакого отношения не имеют. Но в бутылку не полезла и настроение подруге портить не стала.

– Я лично балет люблю.

Ирина поставила галочку в своем мысленном списке любимых вещей.

– Хорошо. А что еще?

– Если ты скажешь, что драму любишь и часто в драматические театры ходишь, то тебе содержание пьес надо будет учить. Как минимум. Тебе оно надо?

– Нет. Столько мне не осилить. Да еще так быстро. В общем, я люблю балет и оперу, а драму не люблю. Потому что там музыки нету. Верно?

– Ну, в нашем драматическом мюзиклы ставят. Там музыка есть. Но поют плоховато. Голоса-то не оперные. И в других театрах тоже музыкальные спектакли есть.

– Нет уж. Я только оперу и балет люблю. И баста!

– Дело твое. А где ты скромные платья для театра возьмешь? – убийственно заметила Татьяна. – У тебя вся одежда, уж извини, невозможно вульгарная.

Вопрос был актуальным. Платьев у Ирины отродясь не бывало. В лучшем случае туники, скромностью отнюдь не отличающиеся, да брючки в обтяжку. С люрексом и стразами.

Она на минуту задумалась, потом перевела заинтересованный взгляд на Татьянин шифоньер.

– А вот где я их возьму! У тебя как раз платья для театра есть. И скромные, и красивые.

Татьяна воспротивилась:

– Я не люблю, когда мои вещи носят другие люди.

– Я не другой людь, а твоя лучшая подруга! – опровергать ее слова и говорить, что лучшей подругой она назначила себя сама, Таня не стала. Все равно бесполезно. – Зато потом, когда я стану богатой женщиной, я тебе таких платьев сотни куплю! Я не жадная, ты же знаешь.

Татьяна молча смотрела на нее, скрестив руки на груди, и Иринка сменила тон:

– Ну пожалуйста! Тут, можно сказать, судьба решается, а ты жадничаешь!

– Хорошо, бери! – Таня решила, что уж лучше уступить, чем слушать бесконечные жалобы и стенания по поводу собственной черствости.

– Ура!!! Ты самая лучшая на свете подруга! – и Ирина бросилась к шкафу.

Вынула скромный костюм-тройку: юбку, жилетик и пиджачок. Тут же натянула все это на себя, повертелась перед трюмо.

– Ух ты, как одежда меняет человека! Теперь я самая что ни на есть отличная отличница! Это я беру. И еще это черное платье возьму. Оно и скромное, и сексуальное. На тебе весит как на вешалке, а меня в нужных местах очень даже миленько обтянет.

– Ладно, забирай. Но сначала мне скажи, кто тебе на щеке такую царапину оставил? Замазана хорошо, но мне-то видно.

– А, не бери в голову! Это я с невестой Дениса схлестнулась. С некоей Вероникой.

– Невестой? Дениса? – Татьяна не поверила. – Этого не может быть! Он же за Миленой ухаживает!

– Он за многими ухаживает, я так думаю. Разносторонний тип. Но эта фифа сама себя невестой-то объявила, он-то про нее ничего не говорил. Может, она и не невеста вовсе. Ладно, мне пора!

Забрав еще одно платье, зеленое, на случай непредвиденных обстоятельств, Ирина убежала, не забыв прихватить и книгу.

Немного передохнув от налета подруги, Татьяна решила позвонить Милене. Обсказав ситуацию, спросила:

– Как ты думаешь, у нее что-нибудь получится?

Милена, для которой этот разговор был подобен бальзаму, потому что все это время ей не давала покоя мысль, для чего же Денис просил телефон Иринки, радостно выпалила: